Ненайденные пленки (СИ) - Витор Анна - Страница 2

   – Ожила, – прошипело существо прежде, чем наброситься вновь.

   На этот раз шилья зубов вонзились наверняка.

   В Москве Костика точно подменили. Не зря у тети Лиды – а иначе ее не называли, казалось, с рождения – сердце екнуло, когда он заявил, что уезжает поступать. Она же этого мальчишку смалочку вырастила, когда его родители разбились. Вот и почувствовала: быть беде. А Костик уперся. Сам со всем справился: и с конкурсом, и с общежитием, и с тетушкиными слезами перед отъездом.

   Месяц потянулся за месяцем, курс за курсом. А кровиночка-племянник сделал все, лишь бы не приезжать в родной Заболоцк. Даже летом – и то не дождешься. Если бы тетю Лиду болезнь не подкосила, наверно, и не увиделись бы больше.

   Вместо щуплого белокурого мальчишки в Заболоцк вернулся крепкий ухоженный парень. В Москве он научился не только управляться с компьютерами, но и морщить нос на «ложить» и «покласть».

   А когда на площадке пьяный Михайлович полез к жене драться, Костик едва руку ему не сломал. У тети Лиды тогда чуть сердце не отказало. Ее мальчик и на старших кинулся, в чужие дела полез! Точно подменили.

   – Костик, не уезжал бы ты, – завела она в начале августа. – Ну, как я тут без тебя? И так хожу еле-еле. Уедешь – и все, хоть в гроб сразу.

   Не отвлекаясь от ноутбука, Костик недовольно буркнул:

   – Я найму сиделку, будет за тобой ухаживать.

   Поерзав на кровати, тетя Лида поправила пышную подушку под спиной, чтобы сесть поудобнее.

   – Да где ж ты деньги возьмешь? И знаешь, какие эти сиделки? Одни вертихвостки! Обворует меня – и дело с концом.

   Сколько бы ни пыталась тетя Лида достучаться, без толку. Костик и слушать не хотел о том, чтобы перейти на заочное. Ни слезы, ни истерики, ни упреки не помогали.

   Через пару недель поздним вечером послышались голоса. Нашарив рукой палочку, тетя Лида кое-как поднялась. Она проковыляла к прихожей и притаилась за дверным косяком. Выглянув, удалось одним глазком увидеть, кого принесло.

   На пороге стояла девушка. Сразу видно: непутевая. Драные джинсы, черная куртка с цепями, рваная стрижка и темный макияж. Картину дополняло кольцо в носу.

   «Так и знала, что свяжется с какой-то гулящей! – подумала тетя Лида, хватаясь за сердце. – Нет бы на Мариночку посмотрел, какая хорошая девочка. Так нет, нашел себе проститутку! Ишь, как глаза намалевала!»

   – Ты правда все хорошо устроишь? – напряженно спросил Костик.

   – Да не парься, – фыркнула девица. – Сделаю в лучшем виде.

   – А условия там хорошие?

   – Это лучшее место для нее, уж поверь. Что ты мнешься? Так, все, Костян, не хочешь – не надо, – она вскинула ладони в останавливающем жесте. – Я тебя уговаривать не собираюсь.

   Девушка направилась прочь, но Костик схватил за руку.

   – Стой! – с отчаяньем вскрикнул он, только потом понизив голос. – Я так больше не могу. Она мне жить спокойно не дает. Просто… сложно все это.

   – Да проще простого, не дрейфь. Завтра же устроим ей переезд.

   Когда Костик закрыл дверь, тетя Лида поспешно вернулась к себе. Она натянула одеяло по самый нос, когда он заглянул в комнату.

   – Прости, тетя, – едва слышно прозвучало в темноте.

   Костик ушел, а тетя Лида смогла уснуть только под утро. На рассвете же разбудил невыносимый холод. Не спасло даже одеяло. Она открыла глаза, непонимающе осматриваясь. Тело перестало слушаться, как у парализованной.

   У окна замерла та самая девица. В руке – сигарета, на подоконнике – пепельница, непонятно, откуда взявшаяся.

   Тетя Лида собралась возмутиться, но грудь сдавила странная тяжесть. Осталось только по-рыбьи хватать воздух. Девушка, заметив, слегка улыбнулась.

   – Не тряситесь так, – посоветовала она. – Иначе сложнее будет.

   Спокойная затяжка – и облачко дыма у губ, покрытых черной помадой.

   Собравшись с силами, тетя Лида смогла еле-еле выдавить:

   – Ты что… здесь делаешь?

   – Пришла по Вашу душу, – передернула плечами девушка.

   Она раздавила сигарету о дно пепельницы. Напоследок оттуда поднялся легкий темный дымок. Он окутал руку девушки, и под его завитками кончики пальцев начали чернеть. А следом за ними – и ладонь, и запястье.

   Тетя Лида изо всех сил напряглась, стараясь дотянуться до палочки и встать. Без толку. Максимум, дернулся палец.

   Девушка подошла ближе. Рука стала выглядеть, как в иссине-черной перчатке, покрытой странными серебристыми узорами. Пальцы с острым маникюром отвели край одеяла. Повеяло сигаретами и мокрой землей.

   Тетя Лида отчаянно замычала: все, что получилось вместо крика.

   – А ну, тихо! – одернула девушка, а потом на губах появилась хищная усмешка. – Вы же верите Костику? А он решил, что любимой тетушке пора в лучшее место.

   С этими словами тонкие почерневшие пальцы вошли в грудь тети Лиды, как в воду. Просто оказались внутри без раны, даже без царапины, и по телу прошлась болезненная судорога.

   Прищурившись, девушка нащупала что-то пульсирующее. Когда она дернула добычу на себя, в руке остался комочек дымки, бьющийся, как маленькое сердце.

   Этого тетя Лида уже не увидела.

   Олесю всегда любили пугать. Еще в садике мальчишки сажали жуков на мышиные косички. Когда она не хотела заниматься прописями, папа грозил, что за ней придет чудище, а мама обещала в следующий раз отдать побирушкам на рынке.

   Больше всех расходилась тетя Света – длинноногая блондинка, похожая на куклу в чересчур ярких нарядах. Наверно, больше страшилок не знал ни один человек на свете.

   – Наш город – страшное место, запомни это. Никогда и ничего не подбирай. Особенно с земли. В нее же мертвяков закапывают, понимаешь?

   – А как же клубника? Бабушка всегда приносит. Я с сахаром люблю! – заулыбалась Олеся.

   – То другое, – отмахнулась тетя. – Хочешь, расскажу одну историю? Хотя… ты же мелкая, испугаешься.

   Под ложечкой противно заныло, но не показывать же себя трусишкой! Пришлось решительно помотать головой.

   – Жила у нас одна девочка с кучей братьев-сестер. Многодетная семья, в общем. Ни игрушек, ни черта. И вот эта малая однажды нашла возле кладбища куклу. Взяла и забрала себе. Мозгов же нет. А у куклы бутылочка была. Пустая. Так вот, девочка спать легла со своей находкой. Смотрит наутро, а там – крови на донышке. И папа пропал. После второй ночи – мама, и крови побольше стало. А потом так всех детей выкосило, одного за другим. Бутылочка почти полная стала… Девка эта испугалась, выкинула куклу на мусорник. Легла спать, дрожит вся, и вдруг окно ка-а-ак откроется! А там эта кукла с бутылочкой на шее! – скрючив пальцы, тетя резко подалась вперед. – Стоит на подоконнике и руки тянет!..

   Олеся не выдержала. Губы задрожали, личико скривилось и покраснело. Слезы потекли по щекам, и она побежала к маме.

   – Ну, и трусиха ты, Леська, – хохотнула тетя. – Будешь так трястись – у нас не выживешь.

   Через пару дней у Олеси отменили последний урок. Закинув на спину портфель, она побежала домой, как вдруг в глаза бросилось что-то светлое на пустыре. Кукла с бутылочкой на шее. По коже пробежал мороз, и Олеся припустила домой со всех ног.

   Заскочив в прихожую, она замерла, как вкопанная. Из кухни донеслись стоны.

   «Кукла. За мной пришла, а меня нет. Вот кого-то и схватила!» – испугалась Олеся.

   Она тихо, как мышка, подкралась к двери. От страха замутило.

   Папа и тетя. Он усадил ее на стол, утыкаясь лицом в изогнутую шею, а потом и поцеловал в губы.

   Тряхнув головой, Олеся бросилась прочь. Только хлопнула входная дверь. Пять минут – и наконец магазин, где работает мама. Олеся подбежала к ней в слезах, сбивчиво рассказывая, что увидела.

   Тогда-то все и началось. Родители принялись ругаться по сто раз на день, все чаще грозя друг другу разводом. Стала попадаться под горячую руку и Олеся. Когда она разбила чашку, мама вконец разозлилась.