Хранитель Заката (СИ) - Перепечина Яна - Страница 19

Через несколько минут она услышала, как хлопнула внизу дверь, и подскочила к окну, чтобы посмотреть, куда пойдёт Матвей. Тот направился к маяку. Ещё накануне, меньше суток назад, Анна по приглашению смотрителя шла туда же и предвкушала, как будет любоваться закатом. А теперь маячник в госпитале и неизвестно, переживёт ли ночь, его сын подозревает всех и вся, а сама Анна перестала чувствовать себя на острове спокойно.

Глядя на тёмные тяжёлые облака, наползающие на небо откуда-то справа, с севера, Анна чувствовала, как сжимается от тревоги сердце.

Ничего, завтра утром приедет полиция и во всём разберётся. А она сама покинет Закат вечером…

Подумав об этом, Анна замерла. Как же она доберётся до Кронштадта? Кто её довезёт? Василий в госпитале, Матвею явно будет не до этого. Может, Владлен Архипович умеет управлять катером? Или её вообще не отпустят? Она ведь теперь тоже подозреваемая. Можно ли взять подписку о невыезде с человека, который в гостях на режимном острове и у которого истекает разрешение о пребывании? Этого Анна не знала. Зато она знала, что почему-то не хочет уезжать с Заката. И если вчера это её не удивляло, ведь остров был прекрасен, а она ещё даже не осмотрела его целиком, то теперь, зная, что рядом ходит тот, кто хотел убить Василия, она хотя и нервничала, и не понимала саму себя, но всё же страстно желала остаться на Закате подольше и одновременно боялась этого.

Анна осмотрелась, встала, закрепила спинку стула под ручкой двери так, чтобы затруднить вход в комнату. Но уверенности в безопасности это не принесло. Ей было бы гораздо спокойнее, если бы Хранитель Заката ночевал здесь, у Полоцких. Хотя она в сердцах и напомнила ему, что он тоже среди подозреваемых, но на самом деле так не думала. Она видела, как горевал Матвей, когда они нашли его тяжело раненного отца, как делал всё возможное, чтобы спасти его, и теперь доверяла сыну маячника больше остальных островитян. Думать о возможной вине прочих было невыносимо, и Анна постаралась прогнать от себя эти мысли. Завтра. Всё завтра…

Произнеся последние слова вслух, Анна вздрогнула. То же самое говорил Василий ровно сутки назад. Тогда она подумала, что он разговаривает с Камиллой. А вдруг нет? Кто к нему приходил, пока Анна была на маяке? И что хотел от смотрителя?

Анна снова поднялась с кровати и в тревоге принялась ходить по комнате. Вдруг это был как раз убийца? Нужно будет рассказать об этом сотрудникам военной прокуратуры. При мысли об их скором приезде Анна немного успокоилась и опять легла. Ничего, утром здесь будут знающие, специально обученные люди. Они быстро во всём разберутся. И на Закате снова воцарятся мир и спокойствие. Обязательно…

Ночью разразилась гроза. Анна проснулась от сильного раската грома и подскочила в ужасе. Спала она плохо, ей снились кошмары, и громкий сухой удар, прогремевший, казалось, прямо над их домом, в её сне прозвучал пистолетным выстрелом и заставил вскрикнуть.

Анна рывком села на кровати и ещё долго унимала колотящееся сердце. Дождь сильно лупил по крыше, и в сполохах молний были хорошо видны его упругие струи. Анна всегда любила спать под звуки дождя. Но сейчас первой её мыслью было то, что по такой погоде полиция до них не доберётся.

За окном сильно шумело море. Анна подошла к окну и посмотрела на залив. Так и есть – штормит. Только этого ещё не хватало. На катере, наверное, и в море не выйдешь. Может, тогда на вертолёте? Анна взяла телефон и ввела запрос: «Какая погода считается нелётной для вертолётов». Через несколько минут она отложила телефон и в тревоге затихла, прислушиваясь к завываниям ветра. Считаются ли такие порывы штормовыми или ещё нет?

Ничего не решив, она ещё долго вертелась, снова вставала, стараясь звуком шагов не разбудить хозяев, подходила к окну, со страхом глядя на беспокойное море и усиливающийся, как ей казалось, шторм. Губы сами шептали молитву, просили, чтобы выжил смотритель, а его сын не пережил ещё большего горя. Не сейчас, Господи! Позже! Как можно позже!

Легла Анна уже под утро, когда дождь утих. Последней мыслью, которая посетила её перед тем, как она провалилась в сон, была всё та же, что вертелась в голове с вечера: как жаль, что Хранитель Заката сейчас не в доме Полоцких, а там, на маяке, совсем один.

Утро было серое, мрачное. Внизу тихо переговаривались хозяева, шумел залив. Анна распахнула окно и поёжилась: от вчерашнего тепла не осталось и следа. Холодный ветер тут же схватил лёгкий тюль и попытался сдёрнуть его с карниза. Анна с усилием отняла добычу наглеца и захлопнула створки. Этот звук услышала Мария Михайловна и крикнула:

- Анечка! Доброе утро! Иди завтракать!

Когда хозяева и она сели за стол, в дверь постучали и вошёл внешне спокойный, но по-прежнему сдержанно-мрачный Хранитель.

- Матвей, как папа? – тут же подскочила Мария Михайловна.

- Жив. Стабилен.

- Ну слава Богу! – обрадовалась хозяйка, а Анна почувствовала страшное облегчение. Жив. Жив! И, может, всё ещё обойдётся. Она поймала взгляд Хранителя и улыбнулась подбадривающе. Матвей кивнул, но на улыбку не ответил, зато попросил:

- Анна, я могу поговорить с вами?

- Да, конечно. – Анна отложила вилку и встала.

- Матвей, Анечка ещё не доела. Пусть позавтракает. И ты садись. Голодный ведь.

- Спасибо, Мария Михайловна. Я перекусил уже. Анна, вы ешьте, я на улице подожду.

- Нет-нет, я уже закончила, спасибо! – Анна накинула лёгкую парку и вышла на крыльцо. Хранитель последовал за ней.

- Давайте пройдёмся.

Анна поняла, что так он хочет обезопасить их беседу от лишних ушей, и кивнула:

- Давайте.

Они спустились к воде и пошли в сторону северного пляжа, где познакомились накануне. Ветер рвал тучи и волны, будто за что-то сердился. Обнаружив в своих владениях новые объекты для вымещения злости, он тут же принялся за них. Анна зябко закуталась в парку, а на голову натянула капюшон и даже утягивающие шнуры затянула, не думая о том, как выглядит. Хранитель же, казалось, не замечал холода, сменившего мягкую теплынь последних дней.

Когда они достаточно далеко отошли от домов и причала, Матвей на ходу бросил:

- Сотрудники прокуратуры пока не смогут добраться до Заката. Нужно, чтобы ветер и шторм утихли.

Анна кивнула: она так и думала.

- И что же нам делать?

Хранитель какое-то время молчал, сосредоточенно глядя в тёмную безрадостную даль, потом повернулся к Анне и ответил:

- Ждать. И искать самим.

- Вы же меня тоже подозреваете, - напомнила Анна.

- А вы – меня, - невесело усмехнулся Хранитель. – Ситуация – хуже не придумаешь. И да, вас я тоже подозреваю. Но меньше остальных.

- Почему?- изумлению Анны не было предела. Она уже смирилась с ролью подозреваемой и была готова к допросам и тому, что на неё будут смотреть, как на преступницу.

Хранитель внимательно, печально посмотрел на Анну и хотел уже ответить, но тут с горки, от дома Полоцких раздался крик:

- Матвей! Матвей! Гляди!

Оба они, и Анна, и Хранитель оглянулись, потом посмотрели в указанном направлении и замерли.

Глава 22. Спасение

Первым, буквально через секунду, пришёл в себя Хранитель, он отшвырнул в сторону небольшой плоский камень, который перед этим поднял с мокрого песка, рывком сдёрнул штормовку, сунул её в руки Анне, бросил:

- Осторожно, там телефон! - и побежал.

Анна – сама не зная для чего – кинулась за ним. Можно подумать, она чем-то могла помочь. Но и оставаться в стороне было выше её сил. Она летела по мокрому песку, потом по камням, забыв о себе и рискуя переломать ноги, и думала только о том, что им никак нельзя опоздать.

Далеко впереди, за причалом, ближе к маяку волны швыряли из стороны в сторону какого-то человека. Он ещё боролся с ними, но было заметно, что силы его слабеют. Анна понимала, что они могут не успеть, но всё же надеялась и изо всех сил старалась бежать как можно быстрее.