Тэлон (ЛП) - Коул Кериен - Страница 44

— Азия, милая, ты же знаешь, я не могу рассказать тебе, о чем именно мы с ним разговаривали.

— Даже намекнуть не можете? — Я пытаюсь изобразить свой самый печально-умоляющий взгляд.

Доктор в ответ сочувственно качает головой.

— Мне жаль, но таковы правила. Видеочаты и дневники должны быть строго конфиденциальны.

— Вот досада! — нарочито огорченно вздыхаю я, поджав губы.

— Почему бы тебе не спросить у него самого? Очень важно обсуждать все, что вас беспокоит, Азия.

— Не могу же я спросить у него, любит ли он меня! Если он скажет «нет», я умру. Я не переживу, если услышу такое.

— А что, если он скажет «да»?

— Я очень сильно в этом сомневаюсь, доктор Холлистер.

Она заглядывает в свои записи, перелистывает несколько страничек назад.

— У вас уже были интимные отношения?

— Нет.

— Это потому, что вы не находите друг друга привлекательными в этом смысле, или потому что тебе все еще необходимо удостовериться, что вы уже влюбляетесь друг в друга?

— Я определенно считаю его сексуально привлекательным. Насчет него не уверена. Он с самого начала ясно дал понять, что я не в его вкусе, но в то же время он постоянно прикасается ко мне, целует, обнимает и пытается затащить в постель. Мне трудно его понять. Но в целом да, полагаю, единственная причина, по которой мы до сих пор не занимались сексом — я сама.

— Ты тоже проявляешь к нему интерес физически, как это делает он?

— Нет. Боюсь, что нет.

— Не могла бы ты пояснить, почему? — Доктор Холлистер такая дотошная, постоянно задает неудобные и очень личные вопросы. Вопросы на собеседованиях, которые мы проходили, чтобы попасть в проект, и вполовину не были настолько неловкими, неуютными и интимными.

— Ну, очевидно, я не хочу заводить его, зная, что удовлетворить его желания пока не готова. Не хочу быть динамщицей.

Она снимает очки и откладывает их в сторону.

— Существует масса вариантов, — и я сейчас об интимных отношениях, — которые вы могли бы попробовать, не переходя непосредственно к половому акту, Азия. Может быть, именно этого ему и не хватает. Возможно, есть вероятность, что он делает какие-то выводы о твоих к нему чувствах, основываясь на том, что не получает того внимания, которого хочет. Как и ты, не получая того, что ждешь, делаешь выводы о его отношении к тебе. — На ее лице быстро мелькает улыбка, а затем она снова опускает взгляд в свои записи.

Мне показалось или это был намек?

— Да, — медленно киваю я. — Возможно, вы правы.

— Возможно. В конце концов, это моя работа… Думаю, вам обоим нужно постараться взглянуть на ситуацию с позиции другого и попробовать больше доверять друг другу. Вы всё же женаты, а интимные отношения — важная часть семейной жизни. Я поддерживаю и уважаю твое стремление уберечь от разочарования собственное сердце, но в то же время уверена, что, если ты займешься с ним любовью, ваши отношения станут только крепче, и вы сильно сблизитесь. И на сегодняшний день уже неважно, спите вы или нет. Все говорит о том, что, если ситуация не сложится так, как мы все надеемся, и вы разойдетесь, ты все равно будешь переживать и не сможешь остаться равнодушна. Однако было бы ужасно неприятно, если бы в случае развода ты корила себя за то, что, может быть, что-то пошло не так из-за вашего пренебрежения такой огромной частью ваших отношений. Весь смысл эксперимента заключается в том, чтобы постараться сделать все возможное, чтобы отношения сложились.

— Да, вы абсолютно правы на этот счет, — неохотно соглашаюсь я. — Если бы все закончилось завтра, я бы скучала по нему и жутко переживала. Конечно, я ужасно не хочу отпугнуть его или поставить между нами преграду.

— Думаю, тебе стоит добавить в вашу семейную жизнь немного перца, посмотреть, что из этого получится. Не забывай, что вы оба ответили на огромное количество личных, интимных вопросов, во время интервью, и у нас были серьезные причины составить из вас пару. Знаю, сейчас ситуация кажется сомнительной, но постарайся нам довериться, ладно?

— Постараюсь. Простите, что со мной столько сложностей.

— Не вздумай извиняться, — отмахивается она. — Все ради этого и затевалось. Вы двое — самая удивительная пара в проекте, и вы оба были чрезвычайно честны и открыты во время всего процесса. Поэтому я могу вас только поблагодарить. Знаю, порой вам бывает очень неудобно.

— Спасибо, что относитесь к нам с таким пониманием и помогаете, — благодарю в ответ я. — Надеюсь, в следующий раз, когда мы будем разговаривать, у меня будут новости поинтереснее.

После нашего разговора я спускаюсь вниз, чтобы выключить стиральную машину, и по пути в прачечную прохожу мимо мини спортзала Тэлона. На скамье лежит открытый посередине его дневник. Я осторожно захожу в просторную комнату, закусив губу и судорожно размышляя, стоит ли делать то, что задумала. Давай же! Не вздумай! Давай! Не надо! Да! Нет! Одним только глазком…

Поднимаю дневник в мягкой кожаной обложке и улыбаюсь, отмечая про себя, что мы оба решили вести записи в настоящих дневниках, а не набирать электронный текст на компьютере. Даже внешне наши тетради похожи и по текстуре кожи на обложке, и по стилю, хотя покупали мы их еще до свадьбы.

Глубоко вздохнув, я решаю позволить себе прочесть только последнюю страницу и впиваюсь глазами в следующую запись.

Я не знаю, как пробиться сквозь стену, которую она вокруг себя возвела. Понятно, что ей, должно быть, страшно. Знаю, что немного накосячил, но я стараюсь исправить то, что натворил. У меня совсем не получается говорить о своих чувствах. Я стараюсь показать ей, что чувствую, но не уверен, что из этого что-то выходит. Иногда мне кажется, что она совсем не представляет, как много она уже для меня значит. Хотелось бы мне, чтобы она сделала хоть что-то, хоть как-то показала мне, что я ей нужен. Я согласился на все это, чтобы почувствовать себя нужным, желанным, любимым просто так, потому что я — это я, потому что я могу быть с ней тем, кто я есть, но, черт возьми, сейчас я ничего не понимаю. Я знаю, что небезразличен ей, но сблизиться с ней у меня не получается. Раньше я не замечал за собой любви к няшкам-обнимашкам-целовашкам, а с ней мне хочется даже этого. Мне нужно больше. Может быть, я полный говнюк, но секс для меня очень важен. С ней, правда, это важно уже по-другому. Я вообще уже ни хрена не соображаю, что пишу. Боюсь, что чем дольше все будет продолжаться как сейчас, тем больше мы будем превращаться в просто соседей по квартире, которые иногда поддразнивают друг друга. Я уже совсем не понимаю, где во всем происходящем моя жена, и как мне выманить ее из созданной ею же раковины.

Я полными слез глазами смотрю на слова, едва ли не нацарапанные на бумаге его забавным кривоватым почерком. Дрожащей рукой кладу дневник на место в точности так, как он лежал, когда я его нашла, и быстро выхожу из комнаты.

Вот уж никогда бы не подумала, что он способен на такие чувства.

А я-то думала, что это он большую часть времени относится ко мне, как к своему другану.

Все это только подтверждает, что у нас впереди огромный путь. Мы оба в замешательстве и, очевидно, одна из самых больших наших проблем — неумение элементарно общаться, говорить о своих чувствах.

Теперь у меня есть цель, нужно только придумать идеальный способ осуществить задуманное. Что я могу сделать такого, чтобы показать ему, что хочу его? И доказать, что я вовсе не маленький убогий щеночек, с которым и спать-то можно только из жалости. Это должно быть что-то особенное. Что-то из разряда шоковой терапии. И обязательно с сексуальной изюминкой. С целой пригоршней изюма! 

ТЭЛОН

Я всегда верил в то, что волшебство случается по ночам, когда все мы спим. Думаю, это связано с тем, что, когда мы с братьями были маленькими, бабушка часто укладывала нас спать, поправляла нам засыпающим одеяла и уговаривала закрывать поскорее глаза, чтобы волшебные существа, которые живут в темноте, могли наконец выйти из тени, поиграть и нашептать нам в уши сюжеты сказочных снов.