Дамир. Любой ценой (СИ) - Бонд Юлия - Страница 41

Я снова набираю Шагаева, но оператор отвечает, что абонент недоступен. Чёрт! Что ж ты за человек такой?

Схожу с ума. Берусь за голову руками и растираю виски. Звоню маме. Прошу её отнести золото в ломбард и выслать мне деньги на банковскую карточку. Мама не может выйти из квартиры – плохо себя чувствует с самого утра. Мне ничего не остаётся другого, как обратиться за помощью к Давиду.

Он принимает вызов практически сразу:

– Привет.

– Привет, извини, что так поздно звоню.

– Дин, что случилось? – перебивает меня, не акцентируя внимания на позднем звонке.

– Я в больнице и у меня закончились деньги, – шумно выдыхаю.

– Ты заболела?

– Нет, Санька.

– Что с Санькой? – спрашивает встревоженным голосом.

– Острый ларингит.

– Опять? – удивляется Давид. – Он же весной болел.

– Болел, – соглашаюсь я. – Так бывает.

– Ладно, – огорчённо вздыхает. – Пришли мне в смс номер банковской карты.

Он не спрашивает, сколько нужно денег, а я почему-то не говорю.

– А где вы лежите, в какой больнице?

Я отвечаю на вопрос и вскоре завершаю разговор. Не проходит и пяти минут, как на мой счёт поступают деньги. Сумма не маленькая, почти вся моя зарплата за месяц. Я прихожу в шок, ощущая себя неловко. Давид не позволит вернуть эти деньги, а я и дальше буду чувствовать себя «ущербной».

* * *

Через неделю Саньку выписывают. Всё это время Давид звонит мне на мобильный и интересуется здоровьем моего сына, а в день выписки приезжает прямо в больницу. Сказать, что я в шоке – ничего не сказать! Я в ступоре. Он снова приехал, проделав на машине немалый путь.

Давид встречает нас во дворе больницы. Стоит возле машины, облокотившись бёдрами о капот, и с кем-то говорит по телефону. Ругается. До меня доносятся обрывки фраз, и я с ужасом понимаю, что он разговаривает со своим отцом, причём речь идёт обо мне!

Увидев меня и Саньку, Давид завершает разговор. Прячет телефон в карман джинсов и идёт навстречу.

На его лице сияет улыбка, а в глазах сверкает блеск. Он останавливается напротив меня и до последнего не решается подойти ещё ближе.

– Привет, – обращается к Саньке. Опускается перед ним на корточки и протягивает руку: – как дела?

– Хо-ло-со, – отвечает сын и неожиданно обнимает Давида, целуя в щеку.

Краски сползают с моего лица. Мелкая дрожь сотрясает тело и я, не зная, как реагировать на этот момент, просто молчу.

Давид берёт Саньку на руки и несёт его к мерседесу. Усаживает на заднем сиденье в детское автокресло, а до меня запоздало доходит, что раньше его здесь никогда не было.

– Ты купил автокресло? – спрашиваю я, не сдержав любопытства.

– Да, – кивает головой и, наткнувшись на мой укоризненный взгляд, добавляет: – ничего не говори. Прими это, как свершившийся факт.

Я вздыхаю. Конечно же, я принимаю, разве мне оставили выбор?

Давид устраивается на водительском кресле, а я сзади на диване, рядом с Санькой. Всю дорогу, пока мы едем к бабушке в деревню, Давид смотрит на меня через зеркало на лобовом. Пару раз мы встречаемся взглядом, и он улыбается.

– У тебя хорошее настроение? – обращаюсь к Давиду, пытаясь узнать, что заставляет его так загадочно улыбаться.

– Хорошее.

Он ответил, а я молчу. Не знаю, что можно сказать. Лезть к нему в душу с вопросами – показать свой интерес. Поэтому я продолжаю молчать до самой деревни.

Его машину я узнаю издалека. Нервно глотаю ком, ощущая, как в лёгких не хватает кислорода.

– А он, что здесь делает? – спрашивает Давид.

Я пожимаю плечами:

– Понятия не имею. Мы с ним попрощались...

Глава 78

Дина

На негнущихся ногах я выхожу из машины. Пока мы ехали в деревню, Санька уснул, а потому я решаю его не будить. Сначала поговорю с Дамиром, а потом…

– Привет, – его голос, как двести двадцать по оголённым проводам.

Я содрогаюсь. Пульс учащается, дыхание сбивается. Внутри затягивается плотный узел, а в сердце отзываются печальные струны.

Дамир идёт размашистым шагом, направляясь ко мне. Выглядит он хорошо, бодро. Лицо гладковыбритое, красивая стрижка «андеркат» ему идёт. Тёмные джинсы, кожанка на распашку.

Я бросаю взгляд на его правую руку и вздрагиваю, приметив на безымянном пальце обручальное кольцо. Всё понятно без слов.

«Подобрали, обогрели, клеймили», – ухмыляюсь своим мыслям и глотаю тихий смешок, представляя, как глупо выгляжу сейчас. Дура, какой же я была дурой, когда принимала его чувства за чистую монету!

– Привет, – коротко отвечаю.

– Где Санька? – спрашивает, хмуря лоб.

– Вспомнил о сыне? – вмешивается Давид. Подходит ко мне, становясь за моей спиной.

– Я не с тобой говорю, – строго чеканит Дамир. – Дина, где Саша?

Я скрещиваю на груди руки. Ухмыляюсь, скользя по Дамиру колким взглядом с головы до ног. Наверное, всё это выглядит слишком странно. Я, Дамир, Давид. Замкнутый круг, как порвать его, а?

– В машине, – киваю на мерседес и Дамир делает шаг вперёд, но я выставляю руку, преграждая ему дорогу. – Он спит. Не буди его.

– Дина, дай пройти.

– Про. Ходи, – выплёвываю с желчью, и он проходит.

Открывает дверь мерседеса с пассажирской стороны, заглядывает внутрь. Смотрим таким тоскливым взглядом, что на меня накатывает непрошенная грусть.

Не плакать!

Он возвращается. Снова становится напротив и не сводит глаз с моего лица. Рассматривает каждую деталь, будто изучая или же пытаясь прочесть мои мысли. Тщетно всё. Не получится узнать. Я закрылась, спрятавшись в невидимом панцире.

– Почему ты уехала в деревню? – он первым нарушает тишину.

– Захотела и уехала.

– Ладно, – закатывает глаза. – Спрошу иначе. Ты собираешься возвращаться домой или же…

– Что за вопросы? – произносит Давид, обрывая Шагаева на половине предложения. – Кто ты такой, чтобы их задавать?

Дамир ухмыляется. Кривит губы на одну сторону, будто только что облизал лимон. Я еле держу себя в руках, чтобы не нагородить ему с три короба, а Давид… Не сдерживает. Подходит к Шагаеву, останавливаясь на пугающе близком расстоянии.

Смотрят друг на друга, молчат, шумно дыша. Я знаю эти взгляды. Помню, что следует после таких гляделок, а потому протискаюсь между ними, поворачиваясь лицом к Дамиру. Поднимаю взгляд вверх, глотаю в горле ком и уверенным тоном произношу:

– Если ты приехал скандалить, то не нужно. Если приехал увидеть сына, то будь терпеливым и подожди. Сейчас он спит.

– Я подожду.

– Отлично, – облегчённо выдыхаю. – Вот и договорились.

Разворачиваюсь и иду к мерседесу. Открываю дверь, тянусь к Саньке. Расстёгиваю ремень безопасности и беру на руки спящего сына. Дамир порывается помочь, но натыкается на мой предупреждающий взгляд.

Я сама отнесу своего сына!

Иду к воротам. Давид открывает передо мной калитку, пропуская вперёд. Благодарно киваю и, молча, захожу во двор, затем – в дом. Бабушка встречает на пороге. Забирает у меня Саньку и идёт с ним в комнату.

Возвращается, когда я, сняв обувь, мою руки возле умывальника.

– Дин, я пыталась его прогнать, но он не ушёл, – бабушка виновато пожимает плечами.

– Ба, всё нормально. Такого просто так не прогонишь, – отвечаю я, устало улыбаясь.

– А Санька на него похож. Копия.

– Да, – соглашаюсь я. – Я знаю.

– Может, вызвать участкового?

– Чего? – лёгкий смешок срывается с моих губ. – Зачем?

– Ну, пусть он разберётся с этим типом. Я же вижу, что ты не хочешь его видеть.

– Не надо участкового. Он – отец и приехал к сыну. Не ко мне, – качаю головой.

– Отец, – фыркает бабуля. – Одно название только. Где он был все эти годы?

– Где-то, – вздыхаю. – Не надо, бабушка. Не вмешивайся.

Я целую свою старушку в щеку и обнимаю за плечи.

– Бабушка, всё будет хорошо. Ты не волнуйся, ладно?

– Диночка, ну, как не волноваться? Он сделал тебе больно. Я же вижу. Не слепая. Не позволю обижать моих детей.