Виновная (ЛП) - Робардс Карен - Страница 22

Все мышцы Кейт напряглись. Страх ощущался камнем в желудке. Она стиснула зубы. Руки легли на плоскую, металлическую поверхность стола, пока она боролась с собой, чтобы не вскочить и не убежать прямо сейчас.

Но осталась сидеть.

Марио смотрел на нее через стекло. Глаза ощупывали ее. Губы удовлетворенно изогнулись перед тем, как он оглянулся через плечо и что-то кому-то сказал — Кейт полагала — судебному помощнику, который привел его сюда.

Все та же самодовольная задница.

Она глубоко, и, надеялась, успокаивающе вздохнула. Усилием воли она расслабила мускулы и отвела взгляд. Открыв свой портфель, лежащий слева от нее, на столе, она взяла ручку и желтый блокнот, затем написала свое имя вверху страницы, просто чтобы занять себя. Хуже всего показать Марио как плохо — давай начистоту, как ужасно — он на нее действовал. Никогда не показывай свой страх.

Видимо, Марио удалось присоединиться к остальным заключенным, содержащимся в здании суда, не вызвав подозрений о своей роли в проваленном побеге. Иначе его бы здесь не было. Он опять был одет в оранжевый комбинезон, который носили все заключенные, а его лысая голова блестела в холодном флуоресцентном свете. В юности у него были густые, черные, кучерявые волосы, сейчас же их отсутствие в сочетании с аккуратными усами, козлиной бородкой и чрезмерно развитой мускулатурой делали его таким, что она не могла поверить, что это он был тем ребенком, которого она знала когда-то. Он выглядел еще более угрожающим и большим в таком маленьком, закрытом пространстве. Только сейчас Кейт заметила татуировку в виде змееобразного дракона, обвивавшего его правое запястье. Был ли это символ какой-то банды? Если да, то она никогда раньше не сталкивалась с таким. Девушка удивилась, что не заметила ее вчера, но затем ее внимание переключилось на более важные вещи. Например, как остаться в живых.

Она наблюдала за его приближением к столу. Он посмотрел ей в глаза, и ей показалось, что она увидела проблеск триумфа в его взгляде. Так много для того, чтобы сыграть в это достойно. Конечно, я нахожусь там и делаю то, что нужно ему, и он это знает.

Судебный помощник, сопровождавший Марио, взглянул на Кейт, кивнул ей, потом сказал что-то ему, она не слышала из-за стекла, затем удалился, оставив их одних.

Кейт прекрасно знала, если ей захочется уйти, или понадобится помощь, надо просто нажать кнопку на стене, возле ее локтя. В целях безопасности, судебные помощники оставались в коридоре все время.

В кабинках не было аудио или видео наблюдения. В соответствии с законом, заключенные и их адвокаты обеспечивались полной конфиденциальностью.

«Я не смогу сделать это», — подумала Кейт в очередном приступе паники, когда Марио скользнул на свое сиденье. Он оперся локтями на стол и сложил руки, наклонившись вперед, уверенно смотря на нее через стекло. — «Я просто не могу сделать это».

На самом деле, вытаскивание его из тюрьмы — это не то, что может создать настоящие проблемы. Защита, назначенная на дело, могла бы просто пропустить его. В среднем, каждый из них работал по сорока делам в день и многие из них даже не появлялись в зоне видимости до ночи перед заседанием. В офисе окружного прокурора проходило около семидесяти тысяч дел в год, система просто тонула под большими объемами разбирательств. Только в прошлом году, шестьдесят процентов преступлений были отклонены на предварительных слушаниях просто потому, что кто-то — обвинитель, свидетель или коп — не появились или пришли неподготовленными. Вся судебная система, как вращающаяся дверь, теряет преступников каждый день. Это знают все: судьи, адвокаты, копы, преступники. Только общество остается в блаженном неведении.

Марио просто еще один кретин в океане ему подобных. Сотни таких же как он выходят обратно на свободу каждый день. Выпустив его, ты не сделаешь ничего такого, чего не делали миллион раз до тебя.

Все, что ей нужно сделать — это взять дело, а затем провалить что-нибудь. Прийти на заседание неподготовленной, без свидетелей. И все, дело проиграно. Только еще один громила снова на свободе.

Никто не узнает. Она сможет вернуться в собственной жизни.

Я буду знать.

Улыбаясь, Марио взял телефонную трубку, через которую ведутся переговоры. После практически незаметной заминки она сделала то же самое, поднеся твердую пластиковую трубку к уху. Сердце выскакивало из груди, ладони стали влажными. Но она делала все, что могла, чтобы сохранить лицо абсолютно бесстрастным, когда они скрестились взглядами через стекло.

— Хорошо выглядишь, Китти-Кэт. — сказал Марио в трубку. — Высший класс. И очень сексуально.

Пошел ты, Марио.

— Если я соберусь взяться за это… — голос ее был холодным и резким. Она не могла сдаться и потерять контроль над своей жизнью. Она была хорошим человеком, и слишком много работала, чтобы теперь пустить под откос всю жизнь. Должен быть какой-то выход из всего этого, какой-то выход, чтобы спасти ее и Бена, не поддаваясь шантажу. Но какой? Она не знала. Пока не знала. Ей надо перебороть панику, выиграть время, чтобы подумать. Вот таким образом, ее стратегия стала очевидной: задержки, задержки и еще раз задержки.

— О да, ты соберешься, — протянул Марио. Его улыбка стала еще шире.

Кейт пригвоздила его к месту стальным взглядом.

Притворись, что у тебя все под контролем, даже если это не так. Не давай ему думать, что он имеет какое-то преимущество, даже если — никаких «если» — это так.

— Если я возьмусь за это, — повторила она ледяным тоном, — тебе придется дать мне что-нибудь взамен. Имя своего подельника, может быть. Или детали некоторых преступлений, о которых ты знаешь, и информацию о том, кто их совершил.

Его глаза сузились. Улыбка исчезла.

— Что? Черт возьми, нет.

— У меня нет никаких козырей, которые могли бы помочь вытащить тебя из тюрьмы, ты это знаешь. Если ты хочешь, чтобы я помогала тебе, ты должен работать вместе со мной. Дай мне что-нибудь в качестве козыря. Что-нибудь, что можно использовать на суде.

— Можешь забыть об этом. Я не стукач.

— А я не фея.

Он прищурился.

— Вчера я спас твою жизнь, сука. Родригез убил бы тебя в любом случае, для верности. Не забывай об этом.

— Назовешь меня сукой еще раз, и я забуду, что мы вообще когда-то знали друг друга.

— Черт, я буду называть тебя так, как захочу, — выражение лица стало просто уродливым, — Ты у меня в руках. Лучше, черт возьми, тебе вытащить меня отсюда.

— У тебя в руках ничего нет. — Они скрестились угрожающими взглядами через стекло. — Тебе придется заткнуть свой большой рот. Человек, поставивший на кон все — это ты. Это ты убил человека той ночью. Думаешь, двадцать лет что-нибудь изменили? Как тебе перспектива смертной казни?

— Поверь, если меня приговорят к казни, тебе вынесут тот же приговор. И в любом случае, я не нажимал спусковой крючок. Продолжай давить на меня, и я поклянусь своей мертвой матушкой, что это была ты.

Тупик.

— Посмотри правде в глаза. Я — юрист. Ты — преступник. Если я буду все отрицать, кому, как ты думаешь, они поверят?

Ничуть не огорчившись, Марио улыбнулся. В уголках его жадных, маленьких, свинячьих глазок появились морщинки. Сквозь бороду проглянули зубы.

Сердце Кейт пропустило удар. Остается надеяться, что все будет не так как он сказал.

— Имена и места, Китти Кэт. Я знаю имена и места.

Так оно и есть, и оба знали это. И еще Кейт знала, что будет бороться как лягушка в сметане, прежде чем дело дойдет до этого.

Настало время понизить тон.

— Марио, я хочу помочь тебе, по нашей старой дружбе и все такое, но я на этой работе всего пару месяцев. Я не могу просто сказать им отпустить тебя, и они это сделают. Мой начальник подписывает все, что делаю, и если я приду и скажу ему, что хочу опровергнуть обвинения против тебя, мне нужно дать ему причину. Тебе придется дать мне какую-то информацию. — Он сжал губы. Какое-то время выглядел неуверенным.