Виновная (ЛП) - Робардс Карен - Страница 23

— Я ничего тебе не дам.

Она пожала плечами, как бы говоря «Твой выбор» и нажала круглую, серую кнопку на стене, чтобы вызвать судебного помощника. Глаза Марио расширились от удивления.

— Что ты делаешь, черт побери?

— Ухожу. Мне пора на работу.

— Что насчет вытаскивания меня отсюда?

— Как я сказала, мне нужна твоя помощь для этого.

— Кэт… — В голосе смешались тревога и злость.

— И кстати, просто, чтоб ты знал, называть меня так или вообще как-нибудь кроме мисс Уайт, будет ошибкой. Покажи, что ты знаешь меня в любом виде или форме, отличной от юриста, и ты влипнешь, потому что малейшее подозрение в том, что мы знали друг друга когда-либо — и меня отстранят от твоего дела. Тебе это не нужно, не правда ли?

Дверь открылась. Когда судебный помощник зашел в кабинку, она улыбнулась Марио через стекло.

— Я на связи. — Закончила она и повесила трубку.

Он никак не мог знать, как дрожат ее колени.

Его губы двигались, и она была почти уверена, что сейчас он проклинает ее. Глаза метали молнии на нее через стекло. Но сзади него появился судебный помощник, взял за руку и, посмотрев на нее, что-то сказал Марио, и тому пришлось повесить трубку.

Больше она на него не смотрела, а заняла себя складыванием блокнота и ручки в портфель, встала и покинула кабинку. Оставшись одна, она остановилась. Ничего удивительного, что ноги ее шатались как резиновые. Сердце сильно колотилось, желудок выворачивало.

Она чувствовала себя червяком на крючке, изворачивающимся, пытающимся избежать голодной форели.

Но она таки выбила себе немного времени. Это точно хорошо, но что делать дальше она не знала. Но все-таки это хоть что-то.

К тому времени как она вернулась в витиеватое каменное здание на углу Юнипер и Пенн, она почти успокоилась. Нервы были все еще на взводе, но дыхание и пульс в порядке, а ноги снова держали ее. Было чуть больше половины третьего, поздновато для того, чтобы возвращаться с ланча, поэтому в толпе возле лифта не было ее знакомых. Вместо них там стояла пестрая толпа людей — сгорбленный старик, выглядевший (и пахнувший) как будто провел утро с бутылкой, молодая девушка в синих джинсах, двое мужчин пятидесяти лет в костюмах, более пожилая, хорошо одетая пара, обсуждавшая что-то шепотом. Нажав кнопку девятого этажа, она уставилась на блестящую медную панель, сосредоточившись на том, чтобы расслабить мышцы лица.

Единственное слово, приходившее ей на ум, чтобы описать выражение своего лица — гримаса.

Главное судебное подразделение находилось на девятом этаже, и было охвачено суматохой, как увидела Кейт, когда двери лифта открылись. Джон Фрост из отдела общественных отношений проводил экскурсию по зданию для шумной группы людей, выглядевших как старшеклассники.

Громко вопящая пожилая женщина — Кейт предположила, что это или жертва, или свидетельница — в красных полиэстровых слаксах и коричневом пончо торопилась из одной дамской комнаты в другую. Рядом находилась молодая женщина в костюме, Кейт знала, что она работает помощником окружного прокурора, но не могла сразу вспомнить имя. Административный ассистент, Нэнси Кто-то-Там, выскочила из комнаты отдыха с дымящейся чашкой кофе в руках и понеслась по коридору, светлая и гибкая в голубой рубашке и развивающейся юбке, расплескивая кофе на блюдце в такт шагам. Запах кофе быстро распространялся в воздухе. Кейт помахала Синди Хартнетт, двадцатипятилетней секретарше, чей полукруглый стол располагался лицом к лифтам, двери которых как раз захлопнулись за ее спиной. Чувственная брюнетка помахала в ответ, пытаясь одновременно дотянуться до звонящего телефона. Рон Отт, помощник окружного прокурора в главном отделе суда перегнулся через стол Синди, вероятно пытаясь уговорить ее встречаться с ним, как делали все одинокие мужчины в этом здании. Он оглянулся через плечо, увидел Кейт и тоже помахал. Большая комната, располагавшаяся за Синди, полная кабинок, была родным домом для помощников адвоката, которые делали всю грязную работу в делах. Несколько из них стояли и общались, оглядываясь на сидящих индивидуалов, которых Кейт не видела, или бегали вокруг с бумагами и сотовыми в руках. Стеночки, разделяющие их столы, были всего шесть футов высотой, поэтому свет из ряда окон омывал всю комнату, и через стол Кейт проходил луч света, в котором танцевали пылинки. По обе стороны от стола Синди расходился длинный, темно-зеленый холл, с дверями из темного дерева. Кейт повернула направо, направилась к своему офису, по пути махая рукой тем коллегам, чьи двери были открыты. Дверь Брайана была закрыта, она увидела, когда проходила мимо. Она разговаривала с ним по телефону вчера, когда он позвонил, чтобы удостоверится что с ней все хорошо, но сегодня за весь день еще не видела его. Что для нее просто отлично. Чем меньше людей захотят поговорить о вчерашнем, тем лучше для нее.

Я должна научиться справляться с этим.

— О Господи. — Мона подскочила, когда Кейт пробегала мимо ее кабинета, который был как раз рядом с офисом Кейт. — Где ты была?

Кейт надеялась проскочить в безопасность своего офиса, не замеченной зоркой Моной. Надежда полетела ко всем чертям, когда Мона кинулась к ней как самонаводящаяся ракета. Кейт остановилась и обреченно повернулась. Чувствуя, что рука, держащая портфель сжимается как тиски, она заставила себя улыбнуться.

— Что нового? — спросила она, виновато понимая, что это не ответ.

Нервная дрожь где-то в районе желудка сделала ее голос слишком резким для улыбки, но она ничего не могла поделать. Ничего не случилось, хотя Мона и кинулась за ней.

Мона ничего не заметила. Она выглядела как маленькое пламя, с короткими, ярко-рыжими волосами, обрамляющими выразительное лицо с большими карими глазами и широкими, алыми губами, а также в апельсиновой блузке, золотой клетчатой юбке и коричневых чулках и на каблуках.

— Ты не поверишь. — Она остановилась, подперев подбородок руками с ярко накрашенными красным ногтями. На руках блестели несколько колец. — Звонили из программы «Вью»[35].

— Что?

Мона усердно закивала.

— Они хотят, чтобы ты была гостем на их программе. Называют тебя героиней зала суда №207. Они хотят сделать тебя известной и все такое.

На мгновение Кейт потеряла дар речи. Она приросла к полу, ощущая нарастающий ужас. Мона же просто дрожала от восхищения. На мгновение наполненные ужасом голубые глаза встретились с заинтригованными карими. Кейт покачала головой, разрывая контакт.

— Нет.

Стараясь не обращать внимания на тот факт, что ее пульс ведет себя как гоночная машина в тот момент когда гонщик вдавливает педаль газа в пол и ускоряется до шестидесяти миль за две секунды, Кейт повернулась и пошла к офису.

— Что значит «нет»? — завизжала Мона. Она определенно не была застенчивой и тихой. Она была шумной и упрямой, и одно из самых строгих ее убеждений заключалось в том, что она должна взять Кейт под свое крылышко. — Ты хоть понимаешь какой это шанс? Ты станешь знаменитой!

— Я не хочу быть знаменитой. — Кейт уже почти привыкла к колотящемуся в груди сердцу. Но это не значит, что ей нравится это ощущение.

— Но…но... — Мона продолжала — Подумай, что это значит для твоей карьеры. Тебя заметят. Может ты даже смогла бы стать телевизионной сенсацией как Грета Ван Сустерен[36] или кто-то еще.

— Я не хочу быть сенсацией. — Даже мысль о том, чтобы появится на национальном телевидении в теперешних обстоятельствах, заставила ее нервничать. Вся «героиня зала суда № 207» была одной большой ложью и Кейт хотела, чтоб об этом забыли как можно быстрей. Это было уже во всех новостях. Мысль о том, чтобы присоединиться к этой лжи, появившись вживую на телевидении и повторив все это, наполняла ее страхом. Не говоря уже о том, что такой резонанс даст Марио только больше оружия, и даже может вытащить других скелетов из шкафов.

— Но Кейт… — Мона бежала за ней с того момента как Кейт повернулась и пошла в свой кабинет. Кейт смотрела прямо на портрет управляющего, украшавший дальний конец коридора, но ей и не надо было смотреть, чтобы знать, что Мона сейчас заламывает с руки.