Бои в застое (СИ) - Леккор Михаил - Страница 17

Дверь стремительно отворилась. Показавшийся в проеме дежурный нервно спросил:

– Тут сидит экстрасенс? Немедленно на выход без вещей!

Никого с собой у него не было, из чего стало ясно, что увеличения населения камеры не предвидится. Единственно, что немного беспокоило – капитан был нервный и злой, а в таком состоянии милиционеры делают разные глупости и это, к сожалению, касается именно заключенных.

Миша немного помедлил. Не просто переключится от темы хулиганов к себе родному. И зачем он, кстати нужен? Хотелось верить, что не в связи с выяснением дополнительных отягчающих материалов. Наконец, осторожно назвался.

Легче от этого, к сожалению, не стало. Капитан вместо того, чтобы посмотреть и уйти, или вежливо предложить пойти с ним, стремительно зашел в камеру, схватил за руку и потащил за собой. Это было так неожиданно, что Миша даже немного посопротивлялся. Не на расстрел же его тащат? Дежурный почувствовав его зашуганность, пояснил:

– Ты, парень не бойся, лично тебе ничего не будет. Выручай. У нас полчаса назад Володьке Шаталину в перестрелке две пули в грудь загнали. Мрази уголовные. Умирает парень, а медики «Скорой помощи» только руки разводят. Говорят, ранение очень тяжелое, ничем помочь не могут. Даже до операционного стола не берутся доставить живым. Говорят, очень тяжелый. Мы повезем, а он умрет, кто будет отвечать? Лежит в обезьяннике, умирает. А ему еще тридцати нет, а единственному ребенку года не исполнилось. Ты хоть поможешь? Вроде экстрасенс, лечить умеешь.

– Да, задержали меня именно за это, – медленно проговорил Миша. Голова заработала, как мощный расчетный центр. Не провокация ли? Провели первый допрос, ничего не добились. Теперь хитрый ход со спины. Американский агент снова проявился?

Можно, конечно, включить тупильник и сказать, что он ни в чем не разбирается и ничего не понимает, кроме насморка и мигрени. Может, спасется. А смысл?

Ведь с другой стороны, вот он шанс показать себя настоящим целителем и незаменимым человеком в глазах власть предержащих, или, по крайней мере силовиков! Рискну!

– Это мой гражданский долг, – твердо сказал он, – где раненый? В таком случае каждая секунда дорога.

Дежурный заторопился еще сильнее:

– Пошли, медики говорят, он уже умирает. У него сердце бьется с перебоями и вот-вот остановится.

Они поспешили к обезьяннику, где на стульях лежал тяжелораненый. Сравнительно молодой человек в штатской форме, лицо серое, осунувшееся. Сразу же было понятно, что помощь экстрасенса, в сущности, уже запоздала.

Судя по неподвижным фигурам медиков и милиционеров, не торопящихся помогать, раненый скончался. Кто на голове имел фуражки. их снял. Что делать, помощь запоздала, а он не чудотворец, чтобы оживлять мертвых.

Единственное, на что еще мог надеяться Миша, текущий уровень медицины ХХ века находится на настолько низком уровне, что мертвым сочтут и почти живого. Пусть сердце остановилось, но мозг еще пять минут остается живым. Вот в эту вилочку он как раз и попадет и прослывет великим и могучим. В ХХII веке даже обычный человек сможет поднять такого больного.

Он попытался уточнить у медиков «Скорой помощи»:

– Когда он скончался и отчего?

Медик покосился на него, мол, это что за цаца такая, но милиционеры не протестовали, а сам он ничего уже сделать не мог, кроме несколько слов:

– Сердце перестало биться почти минуту назад. Три попытки его оживить ни к чему не привели. Что поделать – две пули нарушили кровоснабжение, а одна к тому же задела сердечную сумку. Я не господь бог.

Крупный властный мужчина с осунувшимся лицом, что было силы стукнул кулаком по стене и бессильно взревел, еще раз получив информацию о случившейся трагедии.

Похоже, какой-то начальник. Ведет себя властно и нагло и никто ему хотя бы вежливого замечания не сделает. Миша постарался на него не обращать внимания. Не до этого, лишь бы не мешал.

Главное, у него еще есть время – несколько минут, очень коротких и быстрых. Попробуем лечить по-другому, чем других пациентов, массажем здесь никак не ограничишься – просто не успеешь.

В ХХII веке стал весьма популярен такой медицинский способ лечения, как биоперенос энергии, благодаря чему пострадавший организм получает дополнительные возможности для восстановления. Умелый биодоктор творит чудеса. Вот на этом можно и остановится. Все равно ничего в голову не приходит.

Судя по всему, в ХХ веке элементы биопереноса тоже наличествуют, но официальной медициной еще не признаются. И вообще такая методика считается откровенным шарлатанством. Жаль, конечно, сколько людей из-за этого умирает, но для него это определенный шанс применить неиспользованную технологию здоровья.

Лишь бы ранения не были смертельными. Если хотя бы одна пуля попала в сердце, он его с того света не вытащит – не профессионал.

Он твердым шагом подошел к телу пока еще живого человека, но уже на глазах умирающего. Наш мозг может сохраняться без питания около пяти минут. Потом, без кислорода и глюкозы он начнет Безвозратно умирать, а это означает, что окончательно будет умирать и сама личность человека. Останется мертвое тело, именуемое труп. У него остались последние три – четыре минуты.

– Быстрее, мужики, быстрее, времени совсем нет, потеряем парня.

Экстрасенс говорил понятные вещи. И хотя, как он собирался спасать безнадежно умирающего, никому еще не было понятно. Но с чего начать, уже понимали, ориентируясь на его слова.

Бригада «Скорой помощи» помогла Мише убрать остатки одежды на груди мертвого, вытерла кровь с кожи. Все, как перед хирургической операцией. Только роль хирургов выполнял странный экстрасенс, преимущество которого заключалось лишь в том, что в отличие от обычных медиков он согласился спасти раненого.

Миша уже не обращал на эмоции окружающих. Стоило ли переселяться за две сотни лет, чтобы спасти человека? Стоило! Тем более, он защищал людей от бандитов.

Он положил обе ладони на грудь, так, что бы непосредственно раны не закрывались, но большая часть площадь сердца охватывалась. Невидимые человеческому глазу мощные потоки биоэнергии устремились к телу умирающего или, точнее, мертвого и начали процесс его исцеления. Миша, не экономя, расходовал ресурсы своего тренированного тела. На долгое время его не хватит, но этого должно хватить.

– Ох ты, обалдеть можно! – в сердцах высказался один из милиционеров, смотря на то, что творится на их глазах.

Для людей этого времени действия Миши – человека ХХII века – были сродни чуду, наподобие использования мощного антибиотика в середине ХХ века, когда страшные болезни буквально на глазах исчезали.

На глазах у всех присутствующих под воздействием невидимой биоэнергии Миши у раненого начали затягиваться пулевые раны, а сами пули, как живые, выталкивались из тела наружу. Остановившееся сердце снова ритмично забилось. Безнадежный умирающий, уже с серой кожей и не узнающий никого вокруг, начал вдруг быстро оживать. На лице появился легкий румянец.

Кажется, старуха смерть на этот раз промахнулась с добычей. Он остался живым. Пока не судьба!

Еще не понимая, где он находится, раненый громко застонал и открыл глаза. Ему в ответ раздалась громкие возгласы людей, которые увидели то, что их всю жизнь заставляли не верить.

Мертвый мужчина ожил! Если бы им об этом рассказывали, они бы просто отмахнулись, думая, что это очередная байка. Но все происходило на их глазах буквально на расстоянии вытянутой руки! И не верить в это было невозможно.

Крупный мужчина, все еще угрюмо стоявший у стены неподалеку от раненого, видя, как мертвеца вытаскивают с того света, наконец, ожил и повеселел. Он решительно направился к пострадавшему милиционеру.

Миша искоса посмотрел на него, опасаясь, что явный начальник и наверняка член КПСС оценит его действия, как шарлатанство, которое необходимо пресечь. Но мужчине было не этого.

– Володька! – обрадовано заговорил он, глядя на зашевелившегося раненого, – кто мне говорил, что безнадежно плох? Шаталины так легко не умирают! Давай приходи в себя, что я матери скажу!