Выбери любимый жанр

Удар судьбы - Дрейк Дэвид Аллен - Страница 42


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта:

42

— Ни за какое золото Рима, — мгновенно ответил Дамодара. — Разве я похож на сумасшедшего?

Когда Кутзес принес новость назад, Велисарий опустил голову. Но его сердце, впервые за много часов, взлетело к небесам.

— Он все равно может умереть, — предупредил Кутзес. — Они говорят, он потерял много крови. И у него проломлен череп.

Анастасий фыркнул. Как и Маврикий.

— Не Валентин, — сказал Велисарий. Поднял голову и улыбнулся шире, чем когда-либо в жизни. — Не мой воин. Не этот великий, яростный лев.

На следующее утро армия малва стала продвигаться вдоль реки. На северо-запад, прочь от римлян. Все еще удерживающая брод армия Велисария не предпринимала попыток им помешать.

Ни один солдат, ни на одной стороне не посчитал это странным.

— Опять маневры, — сказал один раджпут одному йетайцу. Варвар тут же согласно кивнул.

— Боже, как я люблю маршировать, — объявил один греческий катафракт. Его глаза обвели горы. — Он дает нам возможность полюбоваться пейзажем. Много недель, если повезет. Может, даже месяцев.

— И как мне не нравится смотреть на собственные кишки, — ответил ему сириец. — Даже одну минуту.

Глава 15

Йемен.

Весна 532 года н.э.

— Это произойдет сегодня ночью. Точно, — заявил Менандр. Ашот покрутил рукой в воздухе. Движения означали гораздо меньшую уверенность.

— Может быть. А может, и нет. — Менандр твердо стол на своем.

— Это произойдет сегодня ночью, — повторил он уверенно.

Молодой катафракт сделал два шага к входу в полевой штаб и откинул кусок материи, закрывающий вход. Лагерь римской армии находился в полумиле к востоку от небольшого оазиса. Менандр смотрел в том направлении, но его глаза скорее были прикованы к горизонту, чем к самому оазису.

Мгновение спустя к нему присоединился Евфроний. Молодой сириец — одного возраста с Менандром: двадцать с небольшим — разок взглянул на небо и кивнул.

— Солнце зайдет менее, чем через час, — сказал он. — После этого до полуночи будет светить луна. Арабы подождут, пока не зайдет луна. Затем атакуют.

Антонина сидела на стуле недалеко от центра шатра. Она улыбнулась. Как только поняла, что делает, убрала с лица улыбку. Но недостаточно быстро: Ашот ее заметил.

Ашот ей улыбнулся. Она улыбнулась в ответ, одновременно сохраняя суровое выражение лица, подобно строгой учительнице, которая укоряет старшего в классе ученика за насмешки над младшими.

И примерно с тем же успехом. Да, Ашоту хватило благородства сжать губы. Однако он все равно выглядел подобно кошке из пословицы, которая сожрала канарейку.

Ашот командовал пятьюстами катафрактами, которых Велисарий отправил вместе с Антониной в экспедицию. Ее муж выбрал армянского офицера для выполнения этого задания, поскольку считал, что Ашот — конечно, после Маврикия — является лучшим полевым командиром среди его букеллариев. По большей части решение Велисария основывалось на врожденных качествах Ашота. Но на Велисария также повлиял и опыт этого человека. Даже хотя Ашоту было только тридцать с небольшим, армянин успел поучаствовать в большем количестве сражений и кампаний, чем любой другой офицер среди букеллариев Велисария (и снова, конечно, за исключением Маврикия).

Из собственного опыта, накопленного за последний год, Антонина поняла, почему это так сильно повлияло на решение мужа. Она сама все еще оставалась новичком в военных делах. Снова и снова направляющая рука Ашота появлялась рядом, когда предположения Антонины оказывались неправильными.

«Враг не делает того, что ты от него ожидаешь? Да, обычно не делает. Нет проблем. Мы с этим справимся».

Евфроний и Менандр отвернулись от входа. С абсолютной уверенностью, которой обладают только молодые люди, они объявили о своем мнении.

— Сегодня ночью, — предсказал Менандр.

— Сразу после того, как сядет луна, — постановил Евфроний.

— Основная атака будет с востока, — заявил Менандр. Евфроний кивнул. Ну просто Солон, одобряющий суждение Хаммурапи18. — Единственное возможное направление. Они смогут воспользоваться садящейся луной, свет которой направит их на нас во время приближения. И они не заблудятся в оазисе.

Антонина расправила плечи.

— Хорошо. В таком случае проследите за приготовлениями. — Двое молодых офицеров вышли из шатра, откинув в сторону кусок ткани, закрывающий вход, с силой, словно пассаты19. Когда они ушли, Антонина посмотрела на Ашота. Армянин снова широко улыбался.

— Хорошо, — проворчала она. — Теперь скажи мне, что ты думаешь.

Продолжая улыбаться, армянин пожал плечами.

— Не знаю. И что касается этого дела — мне все равно. Они могут атаковать сегодня ночью — хотя я и подхожу к этому скептически, поэтому нам в любом случае следует подготовиться. Подготовку можно рассматривать, как хорошее учение.

Ашот взял стул и удобно расположился на нем. Теперь он одобрительно улыбался.

— Мне нравятся самоуверенные и дерзкие молодые офицеры, — сказал он. — Если только они — надежные парни. А на этих двоих определенно можно положиться. В них есть стержень. — Он снова пожал плечами. — Достаточно скоро вся чушь вылетит у них из голов. А пока я могу рассчитывать, что они выстоят во время бури. Когда бы она ни пришла, и с какого бы направления ни пришла.

Антонина подняла кубок со стола, стоявшего рядом со стулом, и отпила глоток. Кубок был наполнен водой из ближайшего оазиса, разбавленной небольшим количеством вина.

— А почему ты не думаешь, что они атакуют сегодня ночью? — спросила она.

Ашот почесал щеку, потом провел руками сквозь жесткую бороду.

— Просто это не кажется мне вероятным, и все. Нам предстоит столкнуться с бедуинами-номадами. Они способны передвигаться быстро — после того как приняли решение. Достаточно быстро, даже по пустыне. Поэтому они в самом деле могут оказаться на месте сегодня ночью.

Он склонился вперед и поставил локти на колени.

— Но я знаю эту породу. Могу почти гарантировать: они потратят два или три дня, споря и ругаясь, перед тем как решат, что именно делать. — Ашот усмехнулся. — Именно поэтому мы встали к северу от Саны, вместо того чтобы находиться прямо на побережье с Эоном и его сарвенами.

Антонина кивнула. Тактику этой кампании изначально разрабатывали Ашот и Вахси. Конечно, Антонина с Эоном одобрили план. Но ни он, ни она с самого начала не считали себя достаточно квалифицированными, чтобы его разрабатывать.

И она знала, что если бы они все-таки занимались разработкой плана, то никогда бы не придумали этого. Ашот с Вахси были ветеранами кампаний, а не только сражений, и мгновенно увидели слабость в стратегической позиции предателя Абрехи. Его проблема являлась в большей степени политической, чем просто военной.

Абреха держал Йемен с только двумя восставшими полками из армии Аксумского царства. Эти два полка, Метин и Фалха, забаррикадировались в столице провинции Сане. Третий полк, Хален, расквартированный в Аравии, в Марибе, все еще сохранял нейтралитет в гражданской войне.

Поэтому основная часть сил Абрехи — более трех четвертей его людей — состояла из арабов — солдат нерегулярной армии, воинов из различных племен бедуинов в Южной Аравии, под неустойчивым командованием разрозненной горстки вождей. По отдельности арабские кочевники были яростными бойцами. Но у них практически отсутствовала дисциплина, и их концепция войны была концепцией разбойников и пиратов. Они собрались под знамена Абрехи не потому, что их волновало, кто из Аксумского царства станет править в Южной Аравии, а поскольку таким образом у них появлялся шанс поучаствовать в грабежах.

Поэтому Антонина предлагала им сочную сливу — свою небольшую армию из римлян, которые отделились и находились на удалении от основных сил аксумских сарвенов, высадившихся на побережье рядом с Саной. В этой части света Рим считали богатой землей. Те немногие золотые монеты, которые имелись у арабов, были солидами20, отчеканенными в Константинополе. Среди племен ходили слухи, что улицы знаменитого города, столицы Римской империи, вымощены золотом. (Конечно, среди них иногда встречались скептики, которые считали рассказы невероятными. Наверняка — серебром, но не золотом.)

вернуться

18

Солон (640-559 гг. до н.э.) — политический деятель и соц. реформатор Афин. Его причисляли к легендарным «семи мудрецам». Хаммурапи (1792-1759 гг. до н.э.) — царь Вавилонии, с именем которого связано возвышение Вавилонии. Искусный политик и полководец.

вернуться

19

Пассаты — устойчивые на протяжении года воздушные течения в тропических широтах над океанами.

вернуться

20

Солид — золотая римская монета, имела массу 4, 55 г.

42
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело