Барышня-попаданка (СИ) - Кольцова Анастасия - Страница 35

Подняв голову, я только-только нахожу на звёздном небе ковш Большой медведицы, как вдруг почти у меня под ухом раздаётся голос Владимира:

— Тоже не спится?

От неожиданности я чуть не падаю за перила, но Владимир заботливо приобнимает меня за талию, не позволяя в первый же день пребывания в Санкт-Петербурге вывалиться со второго этажа.

— Не спится, — отвечаю я, потеплее укутываясь в плед. На улице холодно, как-никак, через пару дней зима.

— Я тоже люблю смотреть на звёзды, — Владимир укрывает меня своим пледом так, что мы оказываемся под ним вдвоём. — Вы знаете какие-либо созвездия?

— Владимир, а давайте на «ты»? — спрашиваю я. Столько времени хотела предложить, и всё никак не находилось подходящего момента! А то целоваться целовались, а «ты» так и не перешли.

— Вы уверены? — даже в темноте я вижу, как Владимир удивлённо приподнимает бровь.

— Совершенно уверена, — киваю я, задевая щекой его плечо.

— Ты… Хорошо, пусть будет «ты», — Владимир потеплее укутывает меня в мой плед, а нас вместе — в свой. — Так что насчёт созвездий?

И мы начинаем оживлённо разглядывать ночное небо в поиске большой медведицы, и остальных известных нам звёздных «персонажей». Рука Владимира всё так же лежит на моей талии, и его прикосновение согревает меня лучше, чем оба пледа вместе взятые. Я хочу, чтобы этот миг, когда мы стоим обнявшись, и смотрим на звёзды, длился целую вечность…

Но мой жених меня совсем в этом не поддерживает.

— Не хочу, чтобы ты заболела, поэтому пойдём-ка мы домой, — Владимир подхватывает меня на руки и заносит в дом.

Аккуратно ставит на ноги, стряхивает с моих волос одному ему заметные снежинки и желает спокойной ночи.

— Сладких снов, — отвечаю я, недовольно наблюдая за тем, как Владимир разворачивается и собирается идти спать.

А поцеловать свою невесту? Пафосный княжич, ты меня разочаровываешь! Как можно быть настолько бессердечным! Я тебе это ещё припомню!

Заснеженный Петербург прекрасен. В этом я убеждаюсь, когда следующим утром сразу после завтрака мы садимся в карету и отправляемся с визитом к старшей дочери Елецких, фрейлине императрицы.

Дочь Елецких с мужем живут в пятнадцати минутах езды от особняка Орловых, и все эти пятнадцать минут я не отлипаю от окна нашей кареты.

— Это ты ещё в императорском дворце не была, вот там — настоящая красота, — моя страсть к зимнему городскому пейзажу не укрывается от моей названой маменьки. — Замечательно, что твой жених согласился посетить с нами столицу!

Когда карета останавливается, и мы выходим, то оказываемся напротив симпатичного нежно-розового особнячка. Марья Ильинична бодро поднимается на крыльцо, нетерпеливо звонит в дверной звонок, и нам открывает средних лет темноволосый лакей. Нас уже ждут, поэтому лакей быстренько помогает нам снять верхнюю одежду и проводит в гостиную, на пороге которой нас встречает хозяйка.

— Маменька, папенька, как же я по вам соскучилась! — красивая молодая дама в простом домашнем платье распахивает объятья. — Почти целый год не виделись!

— Катенька, а мы-то как скучали! — Марья Ильинична с радостью обнимает свою старшую дочь. — Как же ты похорошела, замужество тебе определённо к лицу!

— Проходите скорее, — дама заводит нас в уютную светлую гостиную, где мы усаживаемся вокруг круглого стола. Когда первая радость от встречи проходит, дочь Елецких наконец замечает что-то неладное.

— А кто эта девица? А где Дашенька? Вы не взяли её с собой в Петербург?

— Знакомься, это и есть Дашенька, твоя новая младшая сестра, — как ни в чём ни бывала представляет меня Марья Ильинична. — Наша дочь опозорила свой род, сбежав с офицером, поэтому чтобы не было толков в свете мы заменили её безродной сиротой, нуждавшейся в нашей помощи и поддержке.

— Знакомься Дашенька, это Катерина, наша старшая дочь, — представляет мне даму Алексей Петрович.

— Но что с Дашенькой? — встревоженно спрашивает Катерина. — Вы знаете, где она?

— Для всеобщего блага мы решили забыть о настоящей Дашеньке, — в руках Марьи Ильиничны внезапно оказывается кружевной платок, которым она промакивает глаза. — Теперь у тебя новая сестра, с которой, мы надеемся, вы подружитесь так же, как с настоящей!

— Но почему? — спрашивает недоумённо разглядывающая меня Катерина. — Неужели только ради того, чтобы в свете не было толков?

— У батюшки твоего было много долгов, — «раскалывается» наконец Марья Ильинична. — А князь Сергей Михайлович так добр, что уже начал их оплачивать…

— Неужели из-за каких-то долгов вы решились на подлог? — продолжает недоумевать старшая дочь Елецких. — Не могу поверить, что вы отказались от родной дочери из-за каких-то денег!

— Ну, не из-за каких-то, Алексей Петрович большую часть наших имений проиграл, — признаётся Марья Ильинична. — А ещё Сергей Михайлович за супруга твоего может похлопотать, чай не так много чиновники получают, повышение нашему Сашеньке не помешает.

— Маменька, ну зачем нужно было так рисковать ради карьерного роста моего мужа? Вы же знаете, я была фрейлиной самой императрицы, если что, могу попросить её величество о содействии! — возмущается Катерина.

— Все мы знаем, что императрица не в ладах со своим супругом, так что вернее через князя Орлова попросить, — Марья Ильинична откладывает кружевной платок до следующего раза, когда понадобится пустить слезу. — Да, чуть не забыла, мы прибыли сюда не одни, а с женихом нашей новой Дашеньки. Не стали его сегодня с собой брать, чтобы ты не показала перед ним удивления от знакомства с новой сестрицей.

— Вы не только выдаёте эту девицу за нашу Дашеньку, но ещё и хотите её выдать за Дашиного жениха? — всё больше удивляется Катерина. Да уж, представляю, как ей сейчас не по себе, я бы на её месте тоже сильно удивлялась!

— Нет, не за Дашенькиного, за его младшего брата, — с энтузиазмом отвечает Марья Ильинична. — Сейчас расскажу, такая скандальная история…

Моя названая маменька с восторгом начинает рассказывать о том, как мы встретили в бальной зале в доме Орловых любовницу Анатолия, и старый князь в гневе услал старшего сына прочь из Москвы, а я начинаю уплетать пирожное за пирожным — зря они что ли на столе лежат.

— Дашенька, смотри, сильно со сладким не переусердствуй, нам ещё к модистке ехать, Катенька нам сейчас по-родственному даст адресок своей, — Марья Ильинична отодвигает блюдо с пирожными подальше от моих загребущих ручонок. — В столице туалеты несколько иные, нужно не ударить в грязь лицом! Уже через неделю бал во дворце, на который Катенька достанет нам приглашения, правда же, Катенька?

На лице Катеньки отражается ужас и нежелание приглашать на бал своего папеньку-игрока, маменьку-авантюристку и ненастоящую младшую сестру, но в конце концов она всё же соглашается.

— Да, маменька, достану, — тяжко вздыхает старшая дочь Елецких.

Интересно, как она в этой авантюрной семейке получилась такой адекватной? Надо будет спросить, если подружимся. А пока Марья Ильинична отвернулась, наверну-ка я ещё пирожных, день обещает быть длинным.

Кажется, моя прожорливость не укрывается от моей новой сестрицы, и она так же, как когда-то Владимир, смеряет меня презрительным взглядом. И почему в этом времени всем так не нравится мой хороший аппетит?

— Кажется, муж пораньше со службы вернулся, — Катенька прислушивается к шуму из коридора. — Пойду встречать!

Марья Ильинична с Алексеем Петровичем тоже направляются встречать супруга своей старшей дочери, и я тоже плетусь за ними следом. Интересно, муж Катерины тоже будет возмущаться подменой Дашеньки, или даже не заметит? Не думаю, что они хорошо знакомы, Дашенька жила в Москве и подмосковном имении, далеко до Петербурга.

— Маменька, папенька, как добрались? — изящный русоволосый молодой человек бросает лакею пальто, обнимет жену, целует ручки Марья Ильиничны и раскланивается с Алексеем Петровичем.