М - 4 (СИ) - Таругин Олег Витальевич - Страница 15

А Степан, уже окончательно пришедший в себя, что называется, во все глаза смотрел на нового особиста. Поскольку видел перед собой несколько постаревшую копию Сереги Шохина. Чуть пониже ростом и несколько полнее, да и тембр голоса совершенно иной, но все же морпех готов был поспорить, что эти двое если не братья, то как минимум родственники. А поскольку брата у Сереги не имеется (сам рассказывал), выходит, что… да нет, ну чушь ведь, мало ли похожих людей? Просто удивительное совпадение, не более того! Да и фамилии разные. Правда, последнее вообще ни о чем не говорит — выйдя замуж, дочь Шохина могла взять фамилию мужа. Так все, стопе! Сейчас главное — рапорт, поскольку контрразведчик в него определенно вцепится всеми конечностями и вопросов станет задавать… ну, много, короче. Лишь бы ничего лишнего не написать, блин! А вообще смешно получается, и там писал, и тут. И оба раза на бумаге.

С рапортом Степан справился быстро — это все ж таки, не историю СССР за добрых полвека излагать, да еще и перьевой ручкой да на не шибко качественной бумаге. Обошелся всего-то двумя листами. Перечитав, остался доволен: вроде, нормально вышло, как и просил комбат, то бишь, без особых подробностей. Хотя у особиста, в любом случае, окажется куча дополнительных вопросов. Осталось еще заявление на отпуск наваять — вот только, не совсем понятно, нужно ли оно теперь, когда Королев его лично узрел. Впрочем, напишем, рука не отсохнет. А уж там, как будет, так будет…

Дверь в кабинет распахнулась, на сей раз без стука. Особист уселся напротив старлея — занимать кресло комбата он отчего-то не стал. За пару минут проглядев написанное, уставился на Алексеева с непонятным выражением на лице:

— Значит, вы, товарищ старший лейтенант, утверждаете, что практически весь этот месяц провели в Южноозереевской районной больнице, находясь при этом без сознания? И очнулись буквально два дня назад?

— Так точно, товарищ майор, — твердо глядя на собеседника, ответил Степан. Прикинув, что после совместного немецко-казацкого допроса в Абрау-Дюрсо подобное далось ему без особых проблем. — Все, что помню, указано в рапорте.

— Хорошо, — Королев отложил бумаги в сторону. — Мы об этом еще поговорим. Вот только знаете что, товарищ лейтенант? Мне отчего-то кажется, что вы, мягко говоря, не обо всем упомянули. Или я ошибаюсь?

— Возможно, вам виднее, — пожал плечами морпех, осознавая, что звучит это, мягко говоря, не шибко уверенно. — Товарищ подполковник собирался послать запрос, затребовав историю болезни и выписной эпикриз. Ну, или как там подобное у медиков называется?

— Понятно, что виднее, — согласился тот, пряча рапорт в папку. — Да и при чем тут товарищ подполковник? Сам этим и займусь, времени у меня много. Человек — не иголка, тем более, после месяца, проведенного в лечебном учреждении. Короче, разберемся. Вы, насколько понял, в очередной отпуск уходите? Вот и отдыхайте, а я пока со всем этим разберусь. Только одна небольшая просьба: вы уж из Ростова никуда не отлучайтесь, добро? Набирайтесь сил, восстанавливайте здоровье, а там и поговорим еще раз.

— Разрешите обратиться, товарищ майор? — дождавшись кивка, Степан продолжил. — Вы меня в чем-то подозреваете?

— Пока — нет, — равнодушным голосом ответил Королев, мазнув по его лицу холодным взглядом. — Да и ваш непосредственный командир просил, практически настаивал, чтобы я на вас сильно не давил. Вот только у меня и свое мнение имеется. В том числе и касательно того, где вы на самом деле провели этот месяц. Но об этом позже, как я и сказал. Пока слишком мало информации, чтобы делать какие-то выводы.

Пока Степан решал, что ему ответить (и стоит ли вообще что-то отвечать, поскольку чревато), произошло событие, мгновенно изменившее ситуацию. Причем весьма, гм, радикальным образом.

В дверь снова постучали.

И, не дожидаясь разрешения, в помещение вошел никто иной, как капитан госбезопасности Шохин собственной персоной. В знакомых джинсах и светлой футболке, отчего-то перемазанной грязью. Позади маячили подполковник Ткачев с отцом, судя по выражениям лиц, ошарашенные его появлением ничуть не меньше старлея.

Контрразведчик привычно (для Степана, понятно) ухмыльнулся:

— Здравия желаю, товарищи офицеры!

И, переведя взгляд на особиста, продолжил:

— Ну, привет, внучок! Высокие у вас тут заборы, едва перелез. Да и потом побегать пришлось. А вот двери — полное дерьмо, никакой звукоизоляции, сплошной пластик. Потому краем уха и услыхал, что ты моему боевому товарищу чуть ли не угрожать вздумал. Нет, расследовать произошедшее, понятно, правильно и нужно, вот только сперва со мной пообщаешься, договорились?

— Дед… — охнул Королев, вскакивая со стула. — Один в один, как на старой фотке! Но ты же погиб в сорок третьем?! И это… ты ж молодой совсем, моложе меня?!

— Во-первых, не погиб, а пропал без вести, — посуровев, отрезал контрразведчик, кивнув на Степана. — А во-вторых, вон и он тоже пропал — и ничего, живой, как видишь. Ну, так чего, внучок, есть нам, о чем поговорить? Наедине, разумеется. Можем прямо здесь, товарищ подполковник, полагаю, спорить не станет?

— Не стану, — переглянувшись с Алексеевым-старшим, кивнул комбат. — Разговаривайте. А я пока с незаконным проникновением на территорию военного объекта разберусь, поскольку шороху вы, товарищ капитан госбезопасности, навели неслабого. Неужели нельзя было как-то иначе поступить?

— Действовал по обстановке, — широко улыбнулся Шохин, подмигнув Степану. — Как и ваш пропавший и нашедшийся подчиненный. Свободны, товарищи офицеры. Дальше я уж сам.

— Серега… то есть, виноват, тарщ капитан, но… как?! Почему?! — не удержался старлей. — Ты ж сам не хотел светиться?!

— Ситуация изменилась, — хмыкнул тот. — Кто б мог подумать, что родной внук по моей стезе пошел? Да еще и в твоей части обосновался? Вот я и смекнул, что тебя выручать пора, покуда совсем уж поздно не стало. Спасибо товарищу прапорщику, подвез. А вопрос, что у тебя, Степа, на языке вертится, ты не озвучивай, не нужно…

Молча кивнув, Алексеев вместе с комбатом и отцом покинул кабинет.

Прикинув, что вопрос, каким образом Шохин вообще ухитрился узнать, где служит его внук, и на самом деле озвучивать не стоит. Поскольку однозначно подставит и Виктора Егоровича, и его таинственных «товарищей из органов», порой подкидывающих ему нужную поисковикам информацию. Хотя сыграл он, стоит признать, четко, наверняка, представив все поиском сведений про собственных потомков. Значит, просмотрел-таки то, что ему старый сапер распечатал…

ЧАСТЬ ВТОРАЯ. ПРОШЛОЕ

Глава 6

«КАВАЛЕРИЯ ИЗ-ЗА ХОЛМОВ-2»

Малая земля, 21 февраля 1943 года

Первые несколько дней взявшие оперативную паузу гитлеровцы практически не активничали, периодически прощупывая прочность советской обороны точечными ударами, наносимыми в разных местах. Поскольку ни к чему дельному (кроме очередных потерь) это не приводило, на смену приходили начинающиеся едва ли не по расписанию авианалеты и артиллерийские обстрелы, благо местность была знакома и пристреляна. В ответ по разведанным и указанным корректировщиками квадратам отрабатывала уже советская артиллерия, как дальнобойная, с противоположной стороны бухты, так и размещенная на плацдарме. Да и пикирующим бомбардировщикам тоже приходилось солоно, ведь к этому времени Малая земля обзавелась несколькими зенитными батареями разного калибра. Существенно активировалась и наша штурмовая и истребительная авиация, спешно переброшенная на полевые аэродромы в районе Туапсе и Геленджика — терять столь неожиданно захваченные позиции командование Закавказским фронтом не собиралось. Как, собственно, и далекая, но всевидящая и всезнающая Ставка.

Приятным дополнением являлась группа маломерных судов с установленными на палубах направляющими, засыпавшая вражеские позиции фугасными и зажигательными эрэсами, аналогичными тем, что применялись в сухопутных РСЗО, легендарных БМ-13, и в штурмовой авиации^[4]. Отстрелявшись, часть «реактивной флотилии» полным ходом уходила в Геленджик для пополнения боекомплекта, уступая место перезарядившимся товарищам. Поскольку со «Сталинским органом» гитлеровцы уже были хорошо знакомы, особого оптимизма им это не добавляло. Как следствие, за первыми в мире плавучими «ракетоносцами» усиленно охотились немецкие бомберы, на чем их и удалось несколько раз удачно подловить, подставив под огонь советских истребителей. Потеряв полтора десятка самолетов, навеки (ну, или до того момента, когда ими заинтересуются будущанские военные археологи) упокоившихся на морском дне, фрицы поумерили пыл, хоть от идеи окончательно разобраться с морскими «Катюшами» окончательно и не отказались. Но уже куда как осторожнее и с оглядкой, поскольку из низких облаков в любой момент снова могла вывалиться звенящая форсируемыми моторами краснозвездная смерть.