Пилюля (СИ) - Алексеев Александр - Страница 34

Не имей сто друзей, а женись, как Аджубей. Это же политбюровская родня. Едрить-колотить.

Звонит телефон. Юбиляр берёт трубку:

– Да. Спасибо Светлана. В ресторан? Нет не могу. Мы сейчас начнём праздновать. Что? Вы приедете? Записывать? Ты, муж, Артём с женой, Света Молотова с мужем, Серго Берия и лётчики Лев Булганин и Степан Микоян. Что? Через полчаса? Конечно подождём.

Мстислав тупо смотрит на телефон. Рада развеселившись объявляет:

– Заседание Политбюро ЦК ВКП (б) объявляю открытым.

Захлопала одна Каганович. Остальные в ауте.

Подошла из столовой в белом халате старшая сестра Мстислава – Ольга. Выслушав, неунывающую Раду, сестра именинника, хлопнув в ладоши по-военному распорядилась:

– Мстислав, вызывай маэстро Каца и директора столовой. Мероприятие получает высшую категорию сложности. Девочки, если хотите помочь, надевайте халаты, и со мной строгать салаты и чистить картошку. Мальчики, тащите из подсобки ещё три стола и стулья. Что смотрим, поехали.

Прибежал взволнованный Кац, бережно держащий скрипку. Накрыли столы, поставили приборы. Вваливается толпа. Встречает Ольга.

– Слушатель военно-воздушной академии майор Микоян для вручения подарка прибыл. – весёлый лётчик достаёт из корзины жаренного поросёнка на блюде, – ещё вчера хрюкал. Доклад закончил.

И, цокает каблуками по-изотовски. Как бы невзначай, расстёгивает шинель демонстрируя два ордена и несколько медалей.

– Доклад приняла лейтенант раздбатальона девятнадцатого стрелкового корпуса Ольга Строева. – и расстегнув халат столового работника, демонстрирует два аналогичных ордена и медали.

– О. а вы тут знакомитесь уже, – вещает старшая (судя по вытянувшемся лицам многих присутствовавших) ввалившейся компании.

Знакомится со всеми, протягивая руку и коротко говоря: "Светлана".

Когда услыхала про ВВС при знакомстве с нами, заулыбалась и сказала:

– А, "васины соколы".

Балерину-красавицу Ольгу Лепешинскую Светлана Сталина обняла и сказала:

– Привет, Лёша. Ты как всегда – очаровательна.

– Не называй меня так, – притворно обиделась звезда балета, – Я чувствую себя снова маленькой девочкой…

Из пришедших ранее подошли знакомится партработник Пётр Демичев с женой Марией, второй комсомольский секретарь Александр Шелепин с женой Верой, художники Мыльников и Булгакова, студент Георгий Данелия с невестой Ириной Гинсбург, инженер-конструктор Башир Рамеев и наша футболистка Любочка в офигенном вечернем платье.

– Заносите подарок, – распоряжается дочь вождя народов.

Сын Жданова и приёмный сын Сталина заносят судя по весу тяжеленный ящик с надписью – магнитофон "Днепр-1".

– Перед Новым Годом в ГУМ завезли, – делится информацией Юрий Жданов, он же муж Светланы Сталиной и он же сын члена Политбюро Андрея Жданова.

– А давайте уже пойдём за стол, – произносит слегка покачиваясь капитан Лев Булганин, и подняв сумку вверх, гремит бутылками.

– Проходим, проходим, – повторяет гостям Мстислав, а нам с Колобком кивает на ящик и на дверь подсобки.

Ну вот. Получай деревня трактор. Опять припахали.

Обе Светы – Сталина и Молотова, как находящиеся в положении дамы постоянно подкидывали мужьям вводные. То. столы нужно в кружок переставить, чтобы разговаривать со всеми, то подстелить мягкое на стул, а то сидеть жёстко, то мел им подавай, то варёные яйца. Колобок и Пилюля смотрели на это квадратными глазами. А я усмехался про себя, вспоминая жёнушкин суп с конфетами, мороженное с чесноком, нюхание хозяйственного мыла и выхлопных газов нашей машины из прошлой жизни…

Когда Вася потянулся к бутылке водки – я на него так глянул, что он быстро налил себе "Боржоми". По краю ходим. За дверью и по углам здесь стоят с десяток телохранителей которым завтра отчёты рисовать. Маэстро Кац что-то потихоньку наигрывает на пианино. Типа для улучшения пищеварения. Молча мечу пищу не чувствуя вкуса. Постепенно адаптируюсь и вникаю в ведущиеся разговоры.

Сталина обращаясь к Амайе, жене своего брата Артёма:

– А правда, что твоя мать придумала вот это, – Светлана поднимает правую руку согнутую в локте вверх и сжимает кулак…

– Нет. – отвечает дочь Долорес Ибаррури. – Она придумала наш клич. "Но пасаран."

– А вы музыканты? – обращается ко мне набравшийся Лев Булганин, не переставая ковырять вилкой в тарелке, – Исполните-ка нам что нибудь эдакое, – крутит в воздухе столовым прибором и ржёт.

Смех подхватывают другие. Кладу ладонь на ладонь нервно дёрнувшейся и готовой разрыдаться Пилюли.

Вы хочите песен их есть у меня.

Встаю. Беру гитару. Вижу обеспокоенный взгляд Каца из-за непоняток. Встаю, чтобы все видели. Кто то отложил вилки и смотрит, кто-то продолжает есть и разговаривать.

Смотрю на испанку, и начинаю песню нашей преподавательской агитбригады. Мы столько раз её репетировали, а потом пели, что слова записались в мозг намертво…[22]

Амайя встаёт после первых слов, прижимает левую руку к сердцу, а правую поднимает в уже показанном жесте. Подпевает в припеве. Встаёт Пилюля, тоже подняла руку, подпевает припев. Обе плачут, хотя наша не понимает слов.

– Моя мама говорила бойцам, уходящим на бой с франкистами: "Лучше умереть стоя, чем жить на коленях." Эта песня об этом… – говорит чуть успокоившись Амайя, – А ещё я вспомнила брата Рубена. Его не сломил вражеский плен. Он погиб за свою новую Родину под Сталинградом.

– Я тоже был в плену, а потом сражался, – встает сын Сталина Артём, и обняв жену говорит, – за Рубена Ибаррури.

– За Тимура Фрунзе, – встаёт Серго Берия, глядя на Татьяну Фрунзе.

– За Володю Микояна, – говорит Лева Булганин, кивая его брату Степану.

– За Лёню Хрущёва, – Степан кивает заслезившейся Раде.

Встаёт Светлана Сталина. Посмотрела в сторону на охрану. И глядя на фужер, словно преодолевая какой-то барьер, произносит:

– За моего брата Якова Джугашвили…

Все сели загремели рюмками и приборами. Опытный конферансье Кац поняв, что празднование пошло не туда, подошёл к чете Демечевых и попросил:

– Мария Николаевна. Вы же прекрасно поёте в Государственном хоре. Исполните что-нибудь лирическое.

Пётр Демичев присоединяясь, кивнул жене. Та, подходя к инструменту, сообщила Самуилу Абрамовичу:

– "Утомлённое солнце", а потом "Ах, эти чёрные глаза".

После этих песен Самуил Абрамович берёт инициативу в свои руки и вызывает Колобка спеть "Вершину", а затем и Анечка исполняет "Перевал".

После аплодисментов, Лепешинская замечает:

– Необычно. Весьма необычно. Никто не поёт в такой манере. У Вас…. Как? Аня? У Вас, Анечка большое будущее. В консерваторию пробовали? Нет? В медицинский? Что ж, хорошие врачи нам тоже нужны…

Сестра Мстислава Ольга Строева интересуется у Пилюли:

– Читали про теорию однофамилицы нашей примы Лепешинской о новообразовании клеток? Что скажете, коллега? А вы, что думаете, товарищи?

– Врачом стать я только собираюсь… Я очень хотела бы, чтобы советские учёные научились делать "живое" из "неживого", но пока это, вероятно невозможно… – отвечает Аня.

– Я против оживления неживого, – говорит инженер-конструктор, – Это как ящик Пандоры, открыв который мы погубим человечество. Мы вот создали год назад автоматическую цифровую электронную машину. За такими устройствами будущее.

– Будущее нашей страны несомненно будет связано с органической химией, – говорит Татьяна Фрунзе, – у нас в Поволжье и в Сибири скрыты подземные моря углеводородов. Взять богатства у природы наша цель на ближайшие десятилетия.

– А вы, что скажете, товарищ спортсмен?

Это сестра юбиляра ко мне обращается. Я же, наблюдая как Любочка пытается откусить кусок эклера не испачкав выдавленным кремом платье, несколько прослушал дискуссию уловив лишь живое-неживое и электронная машина.