Не отрекаются, любя... (СИ) - Лабрус Елена - Страница 50

— У нас неприятности? — подняла к нему Вера лицо.

— У меня, — коснулся он большим пальцем её щеки.

Но она покачала головой.

— У нас, Марк.

И он прекрасно знал, что его девочка сейчас не о чувствах, не о сантиментах, не о всяких глупостях вроде «люблю — не могу» и «мы вместе навек», а значит, всё будем делить на двоих. Она сказала «у нас», прекрасно сознавая в какую передрягу они оба попали. А после её рассказа о трастовом фонде и наркотиках на столе — особенно.

— Человек, который виноват в смерти моей сестры и человек, что убил твоего отца — это один и тот же человек, — выдохнул Марк.

Белка сплела его пальцы со своими, крепко сжала и посмотрела на него:

— Ты знаешь, что делать.

Марк кивнул. И она лишь крепче сжала его руку:

— Я с тобой.    

А ведь всего пару часов назад Марку казалось, что он её потерял и это уже не поправимо. Но она здесь. Измученная, не простившая себя, уставшая и не счастливая, но в её потрясающих синих глазах он снова видел свет, что, казалось, навсегда потух.

Нет, она не разлюбила. Просто здесь, без него, у неё тоже шла война.

Рваные раны, кровь, разрушенные здания, пепелища.

Они оба вернулись. В равной степени израненные и опалённые.

И оба стали другими.

Не хуже. Не лучше. Другими.

Кроме общего прошлого, теперь у каждого было своё.

Одно на двоих настоящее.

И только от них зависело каким станет будущее.

— Эй, привет, дружище! — Марк присел в дверях, расставив руки в стороны.

— Приве-е-ет! — с разбегу кинулся к нему Ванька. Прижался крепко-крепко. И громко зашептал: — Ты помирился с мамой?

— Угу, — кивнул Марк. — Я же тебе обещал.

— Я всё слышу, — обернулась Белка и укоризненно покачала головой.

Была права: пришла к нему она. Но это же не значит, что Марк сдался и сам не сделал бы ничего. Да, ему было больно, когда она ушла с Вестлингом, но, раз ей так лучше, если именно это сейчас надо — пусть, он принял её выбор и уважал её решение. Он ни слова бы не сказал, если бы они переспали. Даже если переспали. Это не важно. Уже не важно. Есть выбор, который всегда делает мужчина. Только мужчина, даже если кажется иначе. И Марк свой сделал.

Именно к Вестлингу Марк и собрался после того, как отвезёт их с Ванькой к Вере на работу. Да и кроме Яна Карловича у него было полно дел. Но пока Белка собиралась и собирала сына, Марк зашёл на кухню поздороваться с Вериной мамой.

— Ирина Николаевна, — кивнул он.

— Марк, — вздохнула женщина и кивнула понимающе. А, может, с облегчением? Ему показалось, она даже рада его видеть.

Верина мама укладывала продукты в большую «дачную» сумку. Куда она едет можно было и не спрашивать: во-первых, Белка ему рассказала, во-вторых, одета она была соответствующе.

— Можно вопрос? — опёрся Марк спиной о подоконник.

— Конечно, — кивнула она.

— Очень личный, — уточнил он на всякий случай.

— Спрашивай, Марк, спрашивай, — обернулась женщина с озабоченным выражением лица «так, ничего я не забыла?»

— Почему Вера оказалась со мной в одном классе?

— Потому что мы переехали, — сворачивала она тёплую кофту, чтобы отправить туда же, в сумку, не глядя на Марка.

Он тяжело вздохнул.

— А почему вы переехали?

Сейчас он не верил даже в то, что в одном классе с Белкой они оказались случайно.

— Потому что отсюда мне ближе к работе, поэтому я купила квартиру в этом районе. А уж о том, что вы с Верой станете дружить, — посмотрела она на него, — разве можно было знать заранее?

— И всё же я помню, как однажды вы сказали в сердцах: «Если бы знала, что она будет бегать за тобой как собачонка, никого бы не послушалась». Кого вы послушались? Моего отца? Он помог вам купить эту квартиру и настоял, чтобы мы оказались в одном классе?

— Марк, я повторю: никто не знал…

— Мама знала, — перебил Марк. — Я каждый день ездил к Вериной школе с того дня как первый раз случайно её там увидел. Вера не знала, но знал Измайлов. И знала моя мама.

— Ты сам и ответил на свой вопрос, Марк, — развела она руками.

— Мама?!

— Да, Марк, — Ирина Николаевна всё же засунула в сумку кофту, но увидев, что забыла рабочие перчатки, снова её достала. Так и возилась, перекладывая вещи туда-сюда и отвечая Марку. — Не в курсе, знал ли твой отец, что это она настояла, чтобы вы оказались с Верой в одном классе, но твоя мать была влиятельной женщиной и занимала солидный пост в системе здравоохранения. Так вышло, что на тот момент от неё зависело получу ли я должность заведующей контрольно-аналитической лаборатории и она пообещала мне должность, но взамен попросила, чтобы Вера сменила школу. О переезде речи не шло. Квартиру, как и сказала, я купила сама, чтобы мой ребёнок не ездил с другого конца города.  Да и не придумала я как объяснить дочери, почему она должна учиться в этой школе, если бы не переезд. Я знаю, ты сейчас меня осуждаешь, — бросила она сборы, так и не справившись с замком, и посмотрела на Марка. — Да, я была не права. Часто была не права. Я требовательная мать, неласковая, даже в чём-то жёсткая. Я принимала решения, не считаясь с желаниями дочери. Но мне надо было на что-то жить и растить ребёнка, одной, потому мне так нужна была эта работа.

— Я не осуждаю. Я просто хотел знать правду, — подошёл Марк. Застегнул сумку. Переставил с табуретки в каркас с колёсиками.  

 — Что с ней случилось? С твоей мамой? — спросила Ирина Николаевна, когда Марк присел на корточки, чтобы закрепить сумку.

— Она умерла.

— Я знаю. От чего?

— От рака, — затянул Марк ремни и встал. — Она много лет с ним боролась и довольно успешно. Но после смерти сестры перестала принимать лекарства. И в конце концов болезнь победила.

— Мне очень жаль. И твою маму, и твою сестру.

— Мне тоже. И жаль Вериного отца. Можно ещё вопрос?

— Как он погиб?

— Это я и так знаю. Почему вы не вышли за него замуж?

Она усмехнулась.

— Потому что он был женат. А я, — она развела руками. — Я была просто его любовницей.

— Женат?! — переспросил Марк, не веря своим ушам.

— Кто женат? — вошла Вера. — Марк, опаздываем. Мам, — она положила на стол ключи, — возьми мою машину. Что ты будешь завязываться с этими соседями: заберут они тебя, не заберут. Потом подстраивайся под них, чтобы обратно уехать. Бери, бери. Нас с Ванькой всё равно везёт Марк, моя машина будет стоять.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Мама кивнула. Марк видел, что между ними всё как-то напряжённо, но всё же Вера шагнула и её обняла.

— Прости меня, — шепнула мама, уткнувшись в её плечо.

— Давно простила, мам. И ты меня тоже. Прости, — погладила её Вера по спине.

— Всегда. Прощала и буду прощать, моя девочка, — вздохнула женщина. Вытерла глаза, отстранившись. — Ну, чтобы хорошо у тебя там всё прошло. — Посмотрела на Ваньку: — Не безобразничай там, не мешай маме, она будет работать, а ты веди себя хорошо.

Ванька честно кивнул.

— А кто женат-то? — уже в дверях обернулась Вера.

— Твой отец был женат, — вздохнула мама, махнув на прощание рукой.

Но Белка остановилась.

— Но ты… никогда об этом не говорила.

— А зачем? Да и какая теперь разница. Его давно нет в живых. А кто она такая я понятия не имею. Никогда не интересовалась. И она в нашей жизни никогда не появлялась.

— Ты уверена? — покачала головой Вера.

— Уверена. Езжайте уже, — снова махнула мама.

— А ты что думаешь? — повернулась Вера к Марку, когда за ними закрылась дверь.

— Думаю, могу узнать кто она такая, а там уже будет видно: важно это или нет.