Не отрекаются, любя... (СИ) - Лабрус Елена - Страница 51

— Мама сказала у тебя сегодня какой-то важный день? — спросил Марк Веру по дороге.

Первую часть пути они слушали Ваньку. Он рассказывал мультфильм, который вчера смотрел и остановить его было почти невозможно. Да никто и не пытался. То, что они едут все вместе: папа за рулём, мама рядом и он с ними, было для ребёнка таким важным событием, что он просто светился от счастья, путался в словах и размахивал руками от переполнявших его чувств. А ещё едет к маме на работу — он это обожал.

— Да, надеюсь за эти два дня закончить объект, — кивнула Вера.

Она вкратце обрисовала объём работ. Марк присвистнул.

— Нет слов. А кто заказчик?

— Женщина и её дочь. Она скульптор. Студия для её работы и её работ. Сделана как имитация французского регулярного парка, с фонтаном, живыми изгородями и потолком, меняющим цвет, как настоящее вечернее небо.  

— А мне можно зайти посмотреть? — спросил Марк, немного удивившись.

Конечно, он поинтересовался где работает Вера, ещё в то время, когда она только получила заказ. По его сведениям, дом построил директор завода по производству базальтовых плит, входящий в крупный столичный холдинг. И вроде мужик собрался переезжать в столицу, потому что там ему предложили должность повыше, а дом продать. Сведений о купле-продаже не поступало. И семью он ещё не забрал. Марк думал, что это его жена Веру и наняла: именно машину женщины здесь постоянно видели люди Марка, которых он нанял ненавязчиво присматривать. И ненавязчиво, значит, напролом не лезли. Наблюдали со стороны да пару раз привезли заказанную пиццу, которую забирала прислуга. Но… у хозяина дома двое детей и оба мальчики, а тут — дочь.

— Конечно, — легко согласилась Вера.

— Я тогда привезу к обеду еду на всю ораву твоих работников, как договорились, — кивнул Марк и тогда всё посмотрю. Хорошо? — он коснулся её руки.

Белка крепко её сжала.

— Конечно.

Она уже вышла из машины у дома, похожего на средневековый замок, сложенный из бежевого камня, когда Марк спросил:

— А как её зовут?

— Кого? — удивилась Вера и поёжилась. После тёплой машины на улице было холодно. Так остро чувствовалось приближение зимы.

— Хозяйку дома, — Марк отстегнул Ваньку из детского кресла и захлопнул дверь, так и держа его на руках, тёплого, славного, родного.

— Иванна Вигеновна, — поправила Вера на плече сумку.

Этот её простой жест, на который ушло не больше секунды, Марку показали словно в замедленной съёмке — так вдруг сгустился воздух. И так же медленно, растягивая слова, он повторил, не узнавая свой голос:

 — И-ван-на Ви-ге-нов-на…  Ты… — тряхнул головой Марк, пытаясь избавиться от ужасного гула, что появился в ушах, словно их заложило, —… работаешь на Ваан?

— Ты знаешь Ваан? — удивилась Белка.

— Да, — кивнул Марк, остро чувствуя, как мир рушится. Что это и есть тот самый миг, которого он так боялся — точка, в которой пересеклись его миры и вливаются друг в друга, как волна накрывает рухнувшую плотину, снося всё на своём пути и увлекая за собой обломки. Две воды: светлая и тёмная, становились одной рекой, но Марк был не уверен: выплывет ли.

— Давно? — спросила Белка, всматриваясь в его лицо: он знал, что смертельно побледнел.

— Достаточно.

Она выдохнула так, словно ей дали под дых.

— Марк, я же просила: расскажи мне всё.

— У нас была всего одна ночь, разве за неё успеешь всё? И я… Вер, я не могу рассказывать то, что касается не только меня. Это не мои секреты. А Ваан влиятельная женщина, с большими связями, тщательно оберегающая свою личную жизнь.

Белка покачала головой, словно видела его первый раз, или не верила больше ни единому слову.

— Как тебя звали в той жизни?

Чёртова та жизнь проносилась у Марка перед глазами, когда он смотрел, как наполнялись слезами Белкины глаза.

— Как тебя звали, чёрт побери, Марк? У тебя ведь было тогда другое имя, да?

— У меня было много имён. Всё время разные. С ними мне тоже помогала Ваан.

— К чёрту Ваан! — рявкнула она. — Как тебя звали, когда вы познакомились?

— Григорий, — ответил Марк. — Григорий Селиванов.

— Гриша, — выдохнула Вера и закрыла глаза.

— Вер! — прошептал он.

Она подняла руку ладонью вперёд, заставив его замолчать, а потом повернулась к Ваньке:

— Пойдём?  — и когда он кивнул, подхватила на руки и пошла.

— Вера! — крикнул Марк.

Она резко обернулась.

— Марк, езжай уже по своим делам. Они наверняка у тебя есть.

— Есть, но сейчас они здесь. Все мои дела. Все мои самые важные дела.

— Потом поговорим, — она прижала к себе ребёнка, развернулась и почти побежала к дому.  

Он точно знал о чём они должны поговорить.

Гриша… Женщина и её дочь…            

Файлин.

Она знает про Файлин.

Марк почти инстинктивно поднял вверх лицо.

Нет, всё было ещё хуже.

В окне второго этажа стояла Ваан.

Файлин здесь.

Дура! Господи, какая же я дура!

Я её жалела, сочувствовала, переживала за неё, даже хотела найти её Гришу и привести к ней насильно, а она… всё это время она знала, что её Гриша — мой Марк и рассказывала мне, как он…

Вера тряхнула головой, прогоняя щедро приукрашенные воображением картинки. Ванька смотрел испуганно, но Вера ему улыбнулась. Присев на корточки в мраморном вестибюле, она снимала с него шапку, куртку.

— Всё в порядке, малыш, — потрепала его по голове.

— Вы ф папой опять поффорились? — смотрел он тревожно.   

— Да, люди иногда ссорятся, Вань, — кивнула Вера, отдавая Наташе, домработнице Ваан, кроткой доброй женщине, свою и Ванькину одежду. С ней Вера договорилась ещё вчера, что она присмотрит за ребёнком. — И взрослые. И дети. Правда, Наталья Ивановна?

— Конечно, — уверенно кивнула женщина, глядя на Ваньку. — А потом мирятся.

— А моя мама ф папой не помирились. Они развелись, — приводил ей ребёнок свои аргументы. Справедливые. — Ф первым папой. А теперь они снова поссорились фо вторым.

— Значит, они уже ссорились? — протянула ему руку женщина и понимающе кивнула.

— Да, давно. И долго не разговаривали, — охотно делился с ней малыш, пока Вера плелась сзади, опустив голову. — Но папа фказал, что они всё равно будут вместе, потому что он никому маму не отдаст. И меня никому не отдаст. Потому что он мой родной папа, — добавил он с гордостью.

— Ну раз папа так сказал… — вежливо поддакивала женщина. Она обернулась и дала понять Вере, что та может идти.

Вера благодарно ей кивнула и пошла в зал, где уже вовсю кипела работа.

— Вера Сергеевна!.. Вера Сергеевна!.. — загалдели со всех сторон, стоило ей войти.

И она рада была с головой окунуться в работу, лишь бы не думать о том, что творится у неё в душе. Лишь бы не чувствовать это: Гриша…

А на самом деле всё это время Файлин рассказывала ей про Марка.

Это Марк был её первым и единственным мужчиной. Марк был на всех её скульптурах. Марк полетел за ней в Конго, получил две пули в грудь и сорвался вниз со здания ратуши.

Всё это было про него.

Ей не зря казалось. Не зря мерещилось… А Файлин знала!

— Здесь не получится по плану, — тыкал у неё перед носом в лист ватмана бригадир строительной бригады. — Вот здесь силовой кабель.

— А в планах постройки дома он должен быть здесь, — тыкала Вера в свой чертёж.

— Здесь вообще с проводкой чёрти что, — спустился со стремянки специалист по натяжным потолкам и показывал ей на полоток, размахивая руками. — Там закрепится не сможем — пустота. Тут — надо заново штробить.

— Так, — кивнула Вера, выслушав всех по очереди. — Вы сдвигайте фонтан на полметра вправо. Тогда ничего не заденем?

— Тогда у нас не сойдётся, — вмешались художники.

— Значит хорошо, что вы ещё не начали, тоже смещайтесь вправо, — она развернулась. — Здесь штробите…. Здесь цементируйте пустоту, а потолки пока начинайте делать с другого угла… Это убирайте, не пригодится совсем… Здесь разберите угол и переставьте всё сюда, чтобы весь день не спотыкаться…