Жизнь (СИ) - Ларосса Юлия - Страница 25

Яд, который отравлял, уничтожал и тут же исцелял, чтобы повторить все сначала, снова и снова.

Я стиснула зубы так сильно, что услышала их скрежет. Уперлась руками в его плечи, чувствуя под пальцами каменные мышцы.

О, черт! Главное – не закрывать глаза! Не закрывать и... так стоп! А почему я их закрыла?!

Я резко разлепила веки и… встретилась с ним взглядом. Себастьян наблюдал за мной! Да, ведь он помнил наш последний поцелуй. В тот день, когда я узнала правду, я так и не закрыла глаза.

Эскалант, продолжая свой напористый поцелуй, схватил мои запястья и завел их за спину, удерживая одной рукой. Я, обездвиженная и обезоруженная, превратилась в натянутую струну, по которой проходил эскалантовский ток. Горячие пальцы легли на мою ключицу, и смело стянули кружевную лямку платья с правого плеча... Я хотела вскрикнуть, но получилось лишь слабое мычание, пока лиф ослабел и, не сопротивляясь, соскользнул вниз. Я, с диким чувством безвозвратного проигрыша, оказалась полуобнаженная перед ним – голодным, жадным, ищущим.

Он, продолжая терзать мои сжатые губы, ладонью накрыл мою грудь. Чувственность окончательно подкосила сопротивление и избавила от страха. Я с трудом удержалась, чтобы не закатить глаза, отдавшись в руки искусителя. Его тяжелое дыхание смешивалось с моими шумными вдохами.

– Ты моя, Зоя! – рычал он мне в губы. – Знай это… Помни это… Чувствуй это!

Мои глаза уже утратили способность открываться. Новая, сильная эйфория от его касания откликалась во мне сладостной негой. Внутри зарождалось предвкушение, которое увеличивалось с каждым его движением и уверяло в своем искушенном наслаждении. Очень тяжело вдыхать только носом, но рот я не открою. Нет!.. Этот рубеж еще не сдан.

– Я хочу лишить тебя этих чертовых прав и этой дурацкой свободы! – продолжал он давление. – Хотя, о чем это я? Свободы у тебя уже нет! Ведь ты моя жена…

Предательское сердце уже ликовало от такой перспективы, заочно отдавая и свободу, и права, и проблески феминисткой независимости.

– Ты идеально наполняешь меня, малышка! – чувственный голос искусителя кружил мою опьяненную голову. – Я хочу, чтобы ты почувствовала, как безупречно я заполню тебя, Зоя!

Я невольно охнула от сладострастия, нахлынувшего жаркой волной. И в тот же миг, его губы с новой силой впились в мои. Наглый язык Себастьяна уже беспрепятственно проник в рот.

Все. Это мой предугаданный проигрыш и его неопровержимая победа.

Я обмякла. Мое сопротивление сломлено его порочным напором. Он целовал неистово и властно, доказывая мою слабость. Но совесть, мораль и принципиальность стали немыми и незримыми. Гордость колотила злыми кулаками в стенки одурманенного сознания, пытаясь привести его в чувство. И только сердце ликовало. Глупо и безрассудно радовалось, хоть и понимало, что вскоре опять последует боль и страдания. Но разве было бы сердце сердцем, поступай оно иначе?..

Нырнув с головой в пропасть, я громко застонала и ответила на его поцелуй. Эскалант освободил мои запястья и, притянул к себе. Я прижималась к Себастьяну, запустив руки в его волосы. Возвращала ему ласки снова и снова, наслаждалась им.

Я забыла про все стрелы, отравленные ядом унижения, которые он выпустил в мое сердце. Он все смывал из памяти. Исцелял, но только не от болезненной зависимости.

– Ты моя, Зоя! – хрипел он, не прерывая поцелуй и покусывая мои губы. – Моя слабость, только моя!..

«Да-а-а!», – стонало мое сердце, купаясь в открытом море его близости, позабыв о спасательном круге.

«Утонешь ведь, глупое!» – предостерегал безголосый разум.

Я в его власти. Я сдаюсь, но только ему. Единственному мужчине, который убивал своей безразличностью, обещая вместо любви лишь похоть.

– Эй! – громкий стук в дверь пробарабанил мне в спину.

Мы замерли.

Я, с трудом соображающая, хватала ртом воздух, и смотрела, как Себастьян, поднял голову и, не выпуская меня из объятий, отодвинул от двери.

– Напоминаю: здесь нельзя закрываться! – снова стук и мужской голос по ту сторону.

– Че-е-ерт!.. – рыкнул Себастьян и отнял мои руки от своей шеи, чтобы отстраниться.

Прозвучал стук настойчивей, и я вздрогнула. Мой разум не спеша стал возвращать к реальности происходящего. Раскаянье уверенно накатывало на меня, обретая силу с каждым приливом.

– Если через пять секунд не откроете дверь…

Себастьян решительно прошагал к источнику шума, пока я наспех приводила в порядок свой наряд.

– … я буду вынужден позвать охрану!

Знакомый голос закончил свою угрозу, и Себастьян яростным рывком распахнул дверь.

– Какого дьявола, Хоакин?!

Друг Виктора и Ксавьера стоял на пороге с поднятой рукой, явно намериваясь еще раз постучать. Он выглядел хмурым и раздражительным. Окинув взглядом Себастьяна, он заглянул через плечо, и посмотрел на меня.

– Зоя, с тобой все в порядке?

– Что?! – яростно прошипел Себастьян и угрожающе шагнул на Хоакина.

– Д-да! – соврала я и поспешила к ним.

– Остынь, Себ!..

– Ты что себе позволяешь?! – Эскалант пыхтел гневом.

– Я?! – не отступил Хоакин. – Разве это я увел девушку и заперся с ней в комнате на глазах у сплетничающей прислуги? Громыхал там угрозами и не выпускал, игнорируя ее просьбы, которые слышны всему этажу?!

Себастьян остановился. Его глаза пытались сжечь того, кто стоял напротив. Спина Эскаланта тяжело и часто вздымалась, позволяя понять, как тяжело ему удавалось дышать.

– Я заперся здесь со своей женой! – отрезал Себастьян.

– За которой охотится чокнутый маньяк! – вторил ему Хоакин. – Тебе повезло, что здесь проходил я и увидел, как местная горничная «протирала пыль», – он сделал жест, показывая, что употребляет эту фразу не буквально.

Я почувствовала, как мои щеки запылали огнем смущения, и прошмыгнула мимо мужчин.

– Иди к черту, Хоак! – рыкнул Себастьян и тут же метнул в меня взгляд-молнию. – Мы не закончили, Зоя!

– Мне пора возвращаться в зал, – сипнул мой голос.

– Зоя! – требовательно окликнул Себастьян.

Медовые глаза пылали уничтожающим огнем, а пульсирующая жилка у ворота белой рубашки выдавала его разгневанное настроение. Только припухшие губы напоминали о той страстности и пылкости, с которой он несколько минут назад предлагал мне себя. Это было лучшее предложение из всех, которые он делал мне.

Лучшее, но не главное.

Он попытался ухватить меня за руку, но я ускользнула. Хоакин встал между нами.

– Себ, сейчас не самое подходящее время выяснять отношения…

– Какие к черту отношения?! – взорвался тот. – Ты лезешь не в свое дело…

– Это дело уже не только твое, Себастьян! – решительно стоял на своем Хоакин.

Себастьян требовал меня, словно я – зонт или пара перчаток, которые ему нужно вернуть обратно. Да, именно в такой категории важности предметов его жизни находилась я. Вот даже сейчас он так увлечено спорил с Хоакином и не замечал, как я стараюсь сбежать от него.

Дрожащей рукой, я оправила свое платье и увидела, как он повернулся ко мне лицом. Он хмуро сдвинул брови в недоумении. Но я уже не могла уловить разницу между продуманными мыслями и спонтанными фразами.

– Зоя!.. – протянул он ко мне руку и сделал шаг.

– Нет! – я уже была далеко от него.

– Оставь ее, Себ! Не дави… – пытался достучаться Хоакин и снова обратил на себя яростный взор Эскаланта.

Пользуясь этим, я развернулась и помчалась по коридору. Я сокрушалась собственной слабостью перед чувствами к этому мужчине, направляясь обратно в бальный зал. Я осознала, что все это время, продолжала изводить себя бесполезными надеждами, в которых Себастьян был по-настоящему моим. Он не говорил обидных слов, не бросал обвинения и просто был рядом…

Я хотела видеть его действительно таким, как рисовала.

Наивная, глупая дурочка Зоя! Он же предупреждал тебя! Просил прощения заранее! Так зачем злишься на него? Влюбилась? Да кому нужна твоя любовь? Тебе нужна? Вот именно, что только тебе она и нужна.