Миледи и притворщик (СИ) - Ванина Антонина - Страница 160

– Посмотри, здесь только кости зверей. Останков человека нет. Будь в колодце отрава, полегли бы все.

Действительно, вокруг только останки верблюдов. Выходит, к колодцу звери пришли без погонщика. Что же с ним случилось? Погиб от жажды в пустыне? Может быть. А одинокие животные как могли, искали источник воды и нашли его. Они пришли к колодцу, но вытянуть из него полное ведро воды и плеснуть её в поилку было некому. Бедные звери были так близки к спасению, но без человека остались беспомощны перед лицом жажды. Они до последнего ждали, что однажды корыто у колодца чудесным образом наполнится водой. Не дождались. Так и остались лежать здесь, поблёскивая на солнце своими костьми.

– Кажется, и ты права, Эмеран, – безрадостно сказал Шанти, когда вытянул из колодца полное ведро коричневой жидкости, – колодец и вправду отравлен.

Он выплеснул дурно пахнущую маслянистую жижу на землю и высек над этой лужей искру огнивом. Жижа загорелась.

– Небось, смесь нефти и воды, – предположил Леон. – Там в кислотной пустыне нефтяные озёра кипят, здесь нефть из-под земли просачивается прямо в колодцы. Хорошее местечко, Кинифу бы понравилось.

Нет, ну как же так? Нефть! Нефть вместо воды!

Всеобщему разочарованию не было предела. Никто ничего не говорил, не причитал, не молился богам, не заламывал руки. Всё было тихо. И в этой тишине была такая тягостная обречённость…

– Следы на песке оставили другие верблюды, – внезапно заговорил Шанти. – Живые. И прошли они мимо этого колодца не далее, как день назад.

– Если и прошли, то, что нам с этого? – резонно заметил Чензир. – Здесь они воды не нашли, и у погонщиков она, видать, тоже на исходе.

Это и пугало меня больше всего. Кажется, надежды больше нет. Всё рухнуло. Даже верблюды это понимают и больше не хотят подниматься с земли и двигаться дальше. Куда нам всем идти? Идти некуда.

Куда делись наши собраться по несчастью, так и осталось загадкой –ветер напрочь смёл следы у колодца, не оставив нам ни единой зацепки.

Пришлось нам устроить привал неподалёку от каменной кладки колодца. Истерзанный верблюдами и продуваемый горячими ветрами навес удалось установить только со второй попытки. Спать под ним, когда раскалывается голова и кровь закипает, было невыносимо трудно. Я проваливалась в черноту, но выныривала из забытья, пока вечером не увидела, как Шанти старательно переливает нефть из колодезного ведра в заштопанный бурдюк, а потом выбирает среди верблюжьих костей самые длинные и ровные, чтобы привязать их к своей поклаже.

– Сделаю из них факелы, – объяснил он. – Деревянные сильно обгорели, им нужна замена.

– А будет ли в них нужда? – только и оставалось спросить мне. – Зачем нам освещать путь в ночи, если мы и так не дойдём до Города Ста Колонн?

– Дойдём, – уверенно заявил он.

– Откуда ты знаешь?

– Одна гадалка в Кумкале поведала мне мою судьбу. Я умру не в пустыне, а далеко от здешних мест. И нескоро. Так она сказала

– И ты веришь той гадалке? – оставалось только подивиться мне.

– Конечно. Она же предсказала мне, что я встречу златовласую девушку в горах. Я тебя и встретил. Так почему же я не должен верить в другие её пророчества?

Вот как? Наша встреча в Жатжайских горах, была предопределена судьбой, богами, предсказателями? Что ж, мне тоже кое-что известно о моей судьбе. И пока я не рожу четырёх детей для мужа со стылыми глазами, я точно не умру. Что ж, может, Шанти и прав, рано нам думать о смерти. Надо просто следовать намеченному пути – он не должен нас подвести.

Этой ночью мы решили снова ехать на юг. Увы, но верблюды с нами не были согласны. Все как один они устроили забастовку и отказались подниматься с земли. На их месте я бы тоже не стала потакать жестоким людям, что не хотят напоить их у колодца водой.

Чтобы приободрить гигантов, Шанти налил в миску немного воды и принялся поочерёдно смазывать ею верблюдам губы. Хорошо, что у тех не осталось сил на драки, иначе один из них бы уже давно покусал Шанти, в надежде вырвать из его рук миску и единолично выпить пару глотков воды.

Приободрившиеся звери всё же встали на ноги, но мой верблюд не смог меня везти. У него дрожали колени, и Шанти предложил мне ехать на своём звере, что пока не показывал признаков слабости. Пришлось согласиться, ибо у меня самой осталось не так много сил, чтобы идти вместе с караваном пешком.

Этой ночью в небе снова сияла иллюминация: взобравшись на очередной бархан, мы видели, как на юге буйствуют молнии. И глядя на них, мне всё меньше хотелось двигаться навстречу древнему городу. Не хочу снова оказаться во власти демонов, если это они устраивают электрическое представление вдоль горизонта.

– Куда мы идём, полукровка? – спрашивал у Шанти Чензир. – Всё утро мы следовали наперерез намеченному пути, теперь снова движемся на юг. Не боишься напутать чего и промахнуться?

– Не боюсь, – ведя за поводья моего верблюда, ответил он. – Я знаю, где искать Город Ста Колонн. Мимо него мы точно не пройдём.

– С чего ты это решил? Днем мы в одну сторону шли, блуждали, а ночью в другую сторону…

– Что ты знаешь о Городе Ста Колонн? – внезапно спросил его Шанти.

– Так называлась столица ненасытной сатрапии, – тут же ответил Чензир и добавил. – Говорят, в это город свозились все богатства сатрапии. Деревни прозябали в нищете и голоде, зато в столице зодчие возводили храмы с золочёными крышами. И колонны повсюду стояли, отлитые из чистого золота.

– А теперь смотри, – указал Шанти в сторону грозы. – Видишь место, куда одна за одной всё бьют и бьют молнии?

Чензир замер в седле и напряг зрение, выискивая то место, о котором говорит Шанти. Я тоже попыталась приглядеться, а заодно понять, при чём тут храмы с колоннами и молнии. А потом до меня начало доходить.

– Лео, – обратилась я к нему. – А золото хорошо проводит электричество?

– Ещё бы, – отозвался он. – Лучше только серебро и медь. А что?

Кажется, теперь и я знаю, где нам искать Город Ста Колонн. Вот оно, то заветное место, куда каждые десять секунд с завидным постоянством ударяет очередной грозовой разряд. Далеко отсюда, но ближе чем вчера. Вот только раскатов грома по-прежнему не слышно. И это странно. Очень странно.

На восходе мы распили последние запасы воды. Всё, эликсира жизни у нас больше нет, только его пересоленный суррогат в консервных банках с оливками. Вот только есть их совсем не хочется. Жажда затмила голод и теперь не даёт покоя.

В небе появились невесомые перистые облака, но они не сумели укрыть нас от палящего солнца. На песке то и дело встречались трупы небольших птиц на разных стадиях усыхания – видимо, жара сразила этих перелётных птах прямо в воздухе, и те замертво пали вниз.

Наши верблюды без сил опустились на песок, и не дожидаясь, когда их развьючат, вытянули шеи, уложив головы в тени бархана.

Привал под навесом продлился до позднего вечера, а после мы стали готовиться к поездке на юг. Мой верблюд-доходяга так и не поднялся на ноги. Он безвольно лежал на боку, выгнув шею дугой и изредка приоткрывал полный усталости глаз.

– Он больше не поднимется – безрадостно заключил Шанти. – Лучше увести верблюдов подальше отсюда и прекратить его мучения. Он заслужил покой.

Чензир выслушал его, кивнул, даже достал саблю из-за пояса и сказал:

– Покой покоем, но пусть его жизнь продлит нашу. Женщина, неси сюда самое большое блюдо.

И Иризи достала из дорожной сумки золотой поднос с широкой миской и пошла к месту будущего забоя. Я не собиралась смотреть, как Чензир будет перерезать верблюду глотку, поэтому вместе с Леоном и Шанти увела пока ещё способных передвигать ноги верблюдов за соседний бархан.

Не прошло и получаса, как Иризи и Чензир нагнали нас. Я думала, они принесут нам блюда, доверху заполненные кусками свежего мяса, но вместо этого увидела посудины с темной пенистой жижей. Кровь! Они выпустили из верблюжьей вены кровь. И принесли ее нам с одной целью.

– Это всё, что нам послали сегодня боги вместо живительной росы. – сказала Иризи. – Если выпьем по глотку, вберем в себя все нерастраченные дни, что мог прожить тот верблюд, но не успел.