Блудный папа для сорванца (СИ) - Невинная Яна - Страница 34

– Я не против, чтобы мы обговорили эти условия.

Вот и всё, что я могла сказать. Слава богу, что они не требовали у меня отчета, почему я не сообщила о ребенке Черкасову.

Можно выдохнуть спокойно… Вроде бы кажется, что будущее обсуждать проще. Или нет?

– Отлично. Я рад, что вы готовы идти навстречу. Вы работаете? Какой график? Сколько выходных? Кто отводит мальчика в школу? Кто с ним делает уроки? Он ходит на развивающие занятия? С виду мальчик здоров, но проверить не помешает…

– Подождите, давайте не так сразу… – в попытке остановить поток вопросов, я даже выставила руку вперед.

Моя свекровь мягко сжала плечо мужа, ко мне же обратила твердый взгляд.

– Лиза, ну ведь всё это обсуждать придется! Можно сразу, а можно постепенно. Но зачем ждать?

– То есть вы хотите не просто брать ребенка на выходные, а принимать полноценное участие в его жизни? Во всех аспектах? – уточнила я, понимая, что новые родственники рушат все мыслимые и немыслимые барьеры.

Почему-то в голове возникла картинка: стадо ревущих бизонов сносит хлипкое ограждение на пути к своей цели…

– Елизавета, это очевидно. Не буду ходить вокруг да около, – продолжил Черкасов-старший. – У нашей семьи достаточно средств, чтобы отсудить ребенка, если что…

– Вы что, мне угрожаете? – я даже вскочила, разъяренно воскликнув. – Зачем? Зачем вы это делаете? Я пошла навстречу, привезла ребенка, а вы… Вы…

– Кажется, конструктивного диалога сегодня ни с кем не выйдет! – Гришин отец резко встал с кресла и пулей вылетел из гостиной, оставив нас наедине с его матерью.

Я беспомощно посмотрела на нее, а она сделала жалобное лицо и взяла меня за руку.

Мне почему-то не захотелось ее отдернуть, я хваталась за любую поддержку, как бумажный кораблик за любой куст, встречающийся на его пути во время стремительного плавания по бурной реке…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Лиза, не стоит нервничать. Мой муж давно и успешно занимается бизнесом, он большой начальник и довольно прямолинеен, когда нужно действовать либо принимать решения, – Гришина мать вполне мило улыбнулась, пытаясь поддержать и успокоить.

– Вы же понимаете, что я так просто не отдам своего ребенка, – специально сказала «своего» с нажимом. – Да, Гриша – Кирюшкин отец, но я мать и так открыто угрожать себе не позволю.

– Никто не желает мальчику зла и не собирается у вас его забирать. Мы всё понимаем и готовы подождать, пока закончатся новогодние праздники и всё войдет в привычную колею, тогда уже будет можно обсуждать дела более конкретно, – она приглашающе указала мне на кресло и присела сама.

– Я бы лучше пошла на улицу, присмотрела за сыном. У него ушиблена рука, – объяснила я, – не хочу, чтобы он снова поскользнулся и упал.

– Дайте отцу и сыну немного побыть вдвоем, а мы спокойно обсудим сложившуюся ситуацию, – продолжала настаивать Елена Павловна.

Я со вздохом снова разместилась в кресле. Рассиживаться не собиралась. Там на улице ждали двое любимых мужчин и разговаривать с человеком, который меня потенциально ненавидит, не было ни сил, ни желания.

– Хорошо, я не против обсудить ситуацию, только меня нервирует, когда вы говорите об адвокатах и открыто угрожаете. Хочу, чтобы мы разобрались полюбовно. Я понимаю, что вам трудно понять мое решение скрывать ребенка. Я не буду препятствовать Грише встречаться с сыном, но вы должны принять, что у него уже есть отец. Вернее, человек, которого он считает отцом.

– Это то, что волнует нас больше всего, – призналась свекровь, поджав губы и нервно затеребив обручальное кольцо на пальце. – Конечно, было бы идеально, если бы ваш муж просто исчез из нашей жизни. Но я понимаю, что это невозможно, – со вздохом закончила она. – А какие у вас отношения? Как он относится к мальчику? Вы извините, Лиза, если я так откровенно лезу в вашу жизнь, но не вижу смысла ходить вокруг да около.

Я сжала зубы от злости, стиснула кулаки, признавая поражение. Она не успокоится, пока не выяснит всё до мельчайших деталей.

А я даже не могу солгать или смягчить реальную действительность. С их связями и деньгами Черкасовы всё равно докопаются до правды. Но как же мучительно ее признавать!

– Наши отношения сейчас переживают не лучший период, Константин уехал за границу с другой женщиной, – рассказывала я сбивчиво, отчаянно краснея при этом, – но хочет вернуться и наладить отношения, Кирюша его очень любит. Понимаете, на меня сейчас это всё сразу навалилось, поэтому мне сложно выдержать давление с двух сторон, но самое ужасное, что Кирюша так до сих пор ничего не знает. Я не представляю, как и когда ему сообщить, как он отреагирует.

– Но вы сами виноваты во всем этом, Лиза, простите за мою прямоту, – не проявляя ни малейшего сочувствия, обвинила меня свекровь. – Вы же прекрасно понимали, что когда-нибудь правда раскроется. И просто спрятали голову в песок. А нам всегда приходится расплачиваться за принятые неправильные решения.

Я молчала, не находя слов. Рассчитывала на сочувствие, но не от того человека я его ждала. Во рту собралась горечь, совершенно исчезло ощущение праздника. Кажется, разговор зашел в тупик.

– Почему вы не требуете сделать тест на ДНК? Почему так уверены, что Кирилл действительно Гришин сын? – задала я вопрос, который в самом деле меня интересовал. Он всё время вертелся на языке, и я заполнила образовавшуюся паузу.

– Идем, я кое-что тебе покажу, – Елена Павловна вдруг решительно перешла на «ты», поднялась и направилась на второй этаж.

Я тяжело вздохнула и нехотя пошла за ней, рассматривая богатый интерьер. Пытаясь в нем найти успокоение – если мой сын будет иногда бывать здесь, это станет для него прекрасным отдыхом.

Бабушка и дедушка, уверена, полюбят его всей душой и не обидят, какими бы натянутыми ни были наши с ними отношения. На потепление я даже не надеялась. Точно не в ближайшее время.

Гришина мама провела меня в небольшую уютную комнату в мансарде дома. Открыла дверцу высокого шкафа из гладкого белого дерева и достала огромный альбом. Перепутать его с чем-то другим было сложно: массивный, покрытый красным бархатом, с торчащими в нескольких местах фотографиями, – примерно такой же хранился и у моей мамы.

– Смотри, Лиза, – Елена Павловна раскрыла альбом и повернула ко мне, начав рассказывать о каждой из фотографий. – На этой Гришеньке шесть лет, они с отцом тогда ездили на рыбалку, и он в первый раз смог сам поймать карася! А это его первый звонок… А это наш старый дом. Вот, смотри, Гриша на прогулке. Здесь ему столько же лет, столько сейчас Кирюшке!

С фотографии на меня глядел мальчишка с ободранными коленями и абсолютно такой же улыбкой, как у моего сына. Вот уж действительно чудеса генетики!

– Потрясающе похож! – только и смогла сказать я вслух.

– Теперь ты понимаешь, почему у нас нет сомнений? – свекровь впервые тепло улыбнулась и посмотрела мне в глаза. – Мы всегда мечтали о внуках, но наши дети так бы и не поторопились, если бы Антон не выставил то дурацкое условие. Тогда я была против и считала это глупостью. Кто же знал, что муж окажется прав.

– Понимаю… – я вздохнула, потому что совесть неумолимо начала покусывать мои и без того расшатанные нервы. Стыдно, что я скрывала столько лет ребенка от семьи, которая так ждала его.

– Лиза, и все-таки я не могу не спросить… – начала свекровь и, дождавшись одобрительного кивка, продолжила: – Почему ты умолчала о ребенке? Ты ведь знала, что у Гриши богатый отец? Почему не пришла к нам и не попросила помощи? Лишила ребенка положенных ему благ, его жизнь могла бы быть совершенно другой. Гриша, конечно, непутевый у нас, и этот его несерьезный бизнес…

– Елена Павловна, вы зря недооцениваете его клуб, – я не сдержалась, бросившись на защиту Черкасова. – Я, конечно, тоже не в восторге от его ночного образа жизни, но поверьте, это не так просто – содержать подобное заведение и… – Мне хотелось вступиться за Черкасова и обосновать свою точку зрения, но я не могла подобрать слов, поэтому решила пока ответить на предыдущие вопросы: – Я знала, что Гриша… что у него далеко не бедные родители, но… так вышло, что он очень сильно меня обидел. Сейчас мы выяснили, что произошло недоразумение, но тогда я была молодой и глупой…