Блудный папа для сорванца (СИ) - Невинная Яна - Страница 35

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Она понимающе кивнула, придав мне смелости для дальнейшего рассказа.

– Когда я узнала, что беременна, очень долго сомневалась. Гриша на тот момент ничего мне не предлагал и ничем не был обязан. Мы с ним не встречались, это была всего лишь одна случайная ночь. Потом я видела Гришу с другими девушками. Рожать ребенка было только моим решением, и я не считала, что мне кто-то что-то должен. К тому же я очень боялась, что он будет настаивать на аборте…

Я замолчала, чувствуя, как отступает напряжение. В глазах Елены Павловны я увидела смятение, но ее рука, накрывшая мое запястье, как будто дала необходимую поддержку.

– Я понимаю тебя. Как женщина женщину, – тихо призналась она и тут же посуровела. – Но не могу простить за то, что мы столько лет не знали о внуке… Пока не могу. Но очень надеюсь, что в дальнейшем вы с Гришей будете растить Кирюшку вместе.

– Об этом мы даже не думали, – быстро сказала я, решив быть честной до конца.

– Но как вы планируете дальше растить ребенка?

– Всё очень сложно, – я покачала головой, – мне не хотелось бы об этом говорить… По крайней мере сейчас.

– Ладно, – она тяжело вздохнула. – Нужно собрать посуду и кое-что подготовить на вечер, – свекровь загадочно улыбнулась, и я поняла, что родители Черкасова задумали еще сюрпризы. Господи, и как это всё пережить?

Мне безумно хотелось к сыну, но и не предложить помощь в уборке я не могла.

– Давайте я вам помогу? Мне совершенно нетрудно и будет полезно занять руки… – робко предложила я.

Она коротко кивнула и пошла к двери, а я отложила альбом на стол и, подавив тяжелый вздох, отправилась за ней.

Внизу, собрав часть тарелок из красивого белого фарфора, украшенного золотым узором, я шагнула и вдруг зацепилась носком за край испачканного кровью Лимона дорогого ковра, оступилась, и три тарелки выскользнули из рук и полетели на пол.

В голове тут же пронеслась мысль о том, что точно так же, вдребезги, сейчас разлетается моя привычная жизнь. Я только и успела, что ойкнуть, и тут же опустилась на колени, судорожно пытаясь собрать разбитую посуду.

Было трудно оставить Лизу с отцом и матерью, но я должен отвлечь сына, чтобы они могли поговорить без него. Лучше, конечно, если бы и я присутствовал на этом разговоре.

Зная его манеру общения и в большинстве своем приказной тон… Лиза и так дико переживает, а если они успеют поругаться за это время, она непременно захочет уехать. И я обещал увезти их с сыном, если ситуация накалится до предела.

Только стоит ли откладывать неизбежное? Есть ли смысл уезжать, чтобы потом возвращаться и обсуждать то же самое? Ничего не изменится.

Ладно, побудем здесь одну ночь… Хотя я бы остался на все праздники. Ведь если я увезу Лизу и сына, мы расстанемся на пороге ее квартиры, а в моей голове никак не рисовалась картинка, как я прощаюсь с этими двумя людьми, которые для меня ничего не значили буквально пару дней назад, и возвращаюсь в свою одинокую холостяцкую берлогу. В свою одинокую бессмысленную ночную жизнь...

К счастью, сын быстро отвлек от тяжелых мыслей.

– Дядя Гриша, давай строить крепость! – он подергал меня за рукав со счастливой улыбкой.

– Малой, а ты сможешь строить? Рука не болит? – спросил я с опаской, глядя на место ушиба.

Кирюха насупился, став похожим на надутого пингвина.

– Ты как моя мама! Она вечно со мной возится, переживает, а я уже не маленький! Рука давно прошла, смотри! – воскликнул он и несколько раз согнул и разогнул конечность, демонстрируя ее подвижность.

– Мамы они такие, они всегда переживают, – усмехнулся я понимающе и подмигнул. Сердце замерло в груди, когда я задал следующий вопрос:

– А как твой папа? Он тоже с тобой возится?

– Папа постоянно занят, часто уезжает и всё время сидит за компьютером, – с грустью пожаловался мальчик. – У него много друзей в интернете, они устраивают исторические реконструкции, и папа ездит на фестивали.

Странно. Разве заработаешь реконструкциями? Это вроде как театрализованные представления, которые, наоборот, требуют немалых вливаний. Может, он параллельно системным администратором работает? Эти ребята вечно сидят за компом, но бабло гребут лопатой.

Даже если так, деньги он явно не на семью тратит. Мальчишка одет прилично, чисто, но одежда недорогих брендов, а мой сын должен носить только самое лучшее!

– А ты чем занимаешься, дядя Гриша? – спросил Кирюха, пробуждая меня от мыслей. Он уже вовсю пробовал снег на липкость.

– Я свожу тебя на свою работу и всё покажу, если ты захочешь, – улыбнулся я, пытаясь понять, как объяснить мальчику суть своего бизнеса. Что семь лет, что десять, что пять – я совершенно не разбирался, чем живут дети, чем дышат, как проходят их будни.

– Раньше никто не обещал мне такого, и в гости мы с мамой не ездили за город на дачу, и Новый год отмечали дома, – рассуждал мальчик, и я боялся, что он начнет задавать вопросы.

Любой бы уже догадался, что происходит что-то необычное. А Кирюха далеко не глуп.

– Но тебе же понравился Новый год? И тут нравится? – спросил с непривычным трепетом в груди.

– Да! – воскликнул мальчик, а потом резко замахнулся снежком: – Берегись!

Не меньше часа мы возились в снегу, стараясь построить две небольшие стены, за которыми можно будет прятаться от снежков.

В конце концов сообразив что-то отдаленно похожее на крепость, мы принялись готовить снаряды.

Я невольно снова вспомнил о том, как совсем недавно относился к детям, и почему-то стало стыдно. Нет, чужих детей любить я не начал, но, по крайней мере, понял тех родителей, которые за свое чадо готовы отдать жизнь.

Война закончилась со счетом десять-ноль в пользу сына. Правду сказал Кирюха: ему и команда не нужна, и он действительно непобедим!

Каждый раз попадая в меня, он заразительно смеялся. И этот смех вызывал во мне безумную бурю эмоций, словно я и сам был ребенком, готовым баловаться и играть весь день.

Потом вышел отец, и по его выражению лица я не понял, состоялся ли разговор и какой у него был итог. При мальчике он сохранял каменную невозмутимость. Но и разгневанную Лизу я тоже не наблюдал, значит, о чем-то договорились. Ладно, скоро войду в дом и выясню, чем всё закончилось.

– Наигрались? – спросил отец, потрепав взъерошенного Кирюшу по макушке.

– Ага! – он хлопнул в ладоши и радостно подпрыгнул.

– Тогда идемте ужинать и в баньку! – дед подхватил внука на руки и понес в дом. Мне же ничего не оставалось, как плестись следом. Потрясающе, кажется, я ревную сына к отцу…

Лиза

Я примерно представила цену посуды, и мне стало дурно. Еще и ковер явно не отстирается от крови, а драка была из-за меня!

– Извините, ради бога! – всхлипнула я и окончательно разрыдалась, закрыв лицо руками. – Я случайно, простите! – повторяла я, сидя на полу, пока теплые руки не легли на мои плечи.

– Успокойся, Лиза, ничего страшного не произошло. Это всего лишь посуда, а она всегда бьется только на счастье! – свекровь погладила меня по волосам и помогла встать.

Я утерла рукавом слезы и подняла глаза, встречаясь с недоуменным взглядом Антона Семёновича. Он стоял и хмурил брови, волосы были припорошены снегом. Наверное, ходил на улицу.

– Нельзя вас оставить ни на минуту, то драки, то рыдания… Посуда – последнее, что стоит слез, – проворчал он и нехотя добавил: – Извините, я был слишком резок, но… – Гришин отец осекся под тяжелым взглядом жены.

– На сегодня хватит разговоров о серьезном, – твердо заявила она. – Ты баню затопил? Зови этих двух гавриков с улицы и дуйте мужской компанией мыться, а мы тут пока приберемся.

Ужин прошел на кухне в компании Елены Павловны. Идти на улицу уже не имело смысла, и я осталась в доме. Сразу после прогулки мужчины веселой гурьбой ушли в баню, а мы досматривали «Иронию судьбы» и после нее «Чародеев». Телевизор, работающий фоном, здорово отвлекал и заполнял неловкие паузы.