15 лет и 5 минут нового года (СИ) - Горышина Ольга - Страница 8

Ну, что ж… Узнала о нем что-то новенькое. Лешка умудрялся два дня не бриться и не кололся. Может, я, конечно, не часто с ним целовалась и не так… глубоко. Глубоко в груди что-то натянулось и оборвалось. Последний сердечный нерв, наверное. Все, даже ругаться не буду.

— Я убрал мясо в холодильник. Не знал, будешь замораживать или…

Или? И… Ждет… Сейчас дождется от меня… Скандала!

— Готовить, да? — последний нерв еще трепыхался, и голос дрожал на повышенных тонах. — Это что вообще такое?

Я махнула в сторону стола, заваленного продуктами. Таким количеством, что можно месяц в магазин не ходить. С тем учетом, что я не ходила туда год. Забегала раз в неделю за ржаными хлебцами и сыром.

— У тебя был пустой холодильник.

— Интересно, и зачем ты туда сунулся?

Нет, стоять руки в боки не получилось. Мне просто необходимо было опереться на край кухонного стола. Конечно, лучше сесть, но отодвинутый стул занят тремя упаковками собачьей еды. Они стоят друг на друге и сесть сверху не получилось бы ну никак. А так хороший массаж мягкого места получился бы. Мне же сейчас розог дали, как нерадивой матери. Жратвы для ребенка нет!

Я не заорала. Нет, но и не сдерживалась — просто слова закончились. Из словаря Даля. Остались матерные, хотя и те, наверное, в него включены. Хотя бы в издание 18+, если такое имеется.

— Варенье искал? Не обед же решил для меня приготовить!

Ору. Кажется, все же ору… Но стою, не сажусь на консервы. Хотя вот мужика, с давно просроченным сроком годности — ну не хранится пятнадцать лет даже тушенка! — пустила бы на консервы с большим удовольствием! Только собаку бы этим не стала кормить — отравится еще!

Ору? Все же ору? Да просто маска дурацкая! Мешает! Думаю, что меня иначе не слышно… Конечно, маска виновата в скандале, который я закатила… По делу ведь. По большому!

Грета наконец выползла на кухню — потягивается по привычке. Опс, еле подобрала задние лапы. Хвостом виляет, но не подходит. Боится. Косится на почти что незнакомого ей мужика, занявшего все свободное в нашей крошечной крепости место.

И мне папочку ее не обойти. Разборки не окончены. Родители ругаются, ребенок страдает. Без ласки! Все, как у людей. Все, как у дураков!

— Мне нужно было во что-то переодеться. Решил заодно и продукты заказать.

— А… — я опустила глаза к его ногам и сказала себе к ним не падать. — На носки денег не хватило? Или все расхватали? Кажется, еще не День Защитника Отечества. Хотя да, Новый год на носу…

— Мне твои душу греют…

— А она у тебя в пятках?

— Ну, когда ты ругаешься, да.

Игорь привалился к косяку арки. Я убрала при ремонте все двери, чтобы стало хотя бы визуально больше места. Но с ним на кухне все равно жутко тесно. И в груди от него тесно. Слишком много места он занял в сердце. Оно не резиновое. Если только немного…

— Думал, спасибо скажешь…

Думал. Индюк тоже думал. Но в суп попал. В солянку.

— Я суп купила, — сказала и приглашающе так махнула в сторону пакета. — Я сама не готовлю. Поэтому и продуктов нет.

— Не готовишь? С чего вдруг? — на припухшем лице проявилось реальное удивление. — Всегда готовила…

— А теперь нет. Не для кого готовить.

— А для меня?

Так смотрит, точно не шутит и действительно ждет ответа.

— А ты тут на месяц? В больнице десять дней держат.

— Двадцать один… — устал стоять, перевалился на другое плечо и соответственно на другую сторону арки. — Что ты такая злая? Хочешь, приглашу повара? Хотя я очень люблю, как ты готовишь…

— А в остальное время голодаешь? Раз в месяц ужинаешь… И даже не завтракаешь…

— Слушай, Малина! — Игорь полностью отлепился от косяка.

Сунул руки в карманы. В такой домашней одежде он скинул лет десять. Даже ранняя седина перестала сильно в глаза бросаться. Бросалось другое — глаза. Они горели. Нездоровым блеском. Потому что их владелец не был здоров!

— Если я так тебя раздражаю, то я лучше поеду домой. Ты хоть маску снимешь…

Думал сорвет с меня маску одним взглядом? Не дождется! Мужики мужиками, у меня их было много, а здоровье — одно!

— Чтобы разбиться за рулем! С температурой! И после таблеток!

— Вызвоню кого-нибудь, чтобы меня отвезли.

— Кого-нибудь! Какую-нибудь бабу, да?

— Да даже если бабу, какая тебе разница, если ты меня за дверь больного выставляешь!

Орет. Меня перекричать пытается — или за живое наконец задела? За тот самый конец подергала. Дзинь-дзинь, есть кто дома? К счастью, все головастики на месте. Ко мне не переехали на ПМЖ. Интересно, а есть у него ребенок? На стороне? На чужой, не моей…

— А ты не думал, что мне как раз таки есть разница! Есть! Ты думаешь это нормально, что ты заваливаешься в мою квартиру, когда тебе приспичит? Я даже не знаю что именно приспичит!

— Секс? — перебил так, словно это слово давно крутилось на языке и жгло его.

Голос уже сжегся. Как продержался, до сих пор не кашлянув. Сейчас зашелся кашлем, уткнувшись в собственный локоть. Глаза красные. Нос — тоже. Пока просто подтекает: слышу, как шмыгает, но за платками не идет. Для этого нужно повернуться ко мне спиной, а разговор еще не окончен. То есть отношения еще не выяснены: его — ко мне и мое — к нему.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Да он тут на сопли весь изойдет из дурацкого мужского принципа, чтобы последнее слово осталось за ним!

Пожалела. Вытащила из пакета пачку, из нее платок и протянула ему. Хотела швырнуть, но… Пожалела. Платок. Нет, потраченных на его покупку денег и времени.

— Спасибо, — буркнул Игорь и высморкался, а потом спрятал руку за спиной.

До помойного ведра далеко. Очень. Нужно мимо меня пройти!

— Если бы секс! — шумно выдохнула я в разогретую дыханием маску.

Хотя могла бы не продолжать беседу. Последнее слово уже осталось за ним и было оно «Спасибо». Чем не точка в неприятном разговоре? Романтичная! Манифик! Нафиг!

— Секс ты где угодно получишь! Ещё и лучше моего! Поэтому я и не понимаю тебя. И себя, зачем столько лет жду тебя… Он улетел, но обещал вернуться… И приперся на ночь глядя, не спросив, а не устали ли вы после рабочего дня? А есть ли у вас, что пожрать? Вы обязаны готовить каждый вечер, а вдруг прилетит? Вы, Малина Владимировна, должны надеяться! На что только, скажите, пожалуйста, мне надеяться!

— Я ничего тебе не обещал. Никогда, — Игорь даже испугался, кажется. Испугался, что у него к старческому маразму добавился еще и склероз. — Я же не Карлсон, — решил на всякий случай улыбнуться.

На шутку это не было похоже!

— Карлсон, Карлсон! — мне хотелось стучать ногами и плакать. — Мужчина в самом расцвете сил! С пропеллером в жопе!

Поэтому я орала. Чтобы не разреветься перед ним.

— Какая вы все-таки грубая, Малина Владимировна. Ну сколько тебя учить быть женщиной…

— Знаешь, женщины не пашут на ногах по восемь часов!

— В этом проблема? Не паши. Тебе нужны деньги? Сколько?

Что, решил купить себе покорного «Малыша»? Чтобы я сидела дома и каждый день пекла ему по тридцать девять пирогов? Обожрется! Обойдется…

Ежу понятно, что про деньги он просто так брякнул. По привычке. Других, наверное, содержит. А я оставалась единственной бесплатной постелью, похоже. Безотказной. Точнее не капризулькой. Тьфу! Звучит, прямо как козюлькой… Это все простуда виновата. И маска, которая дышать нормально не дает.

— Опять ты про деньги… Вот нахрена все это?!

Я махнула рукой в сторону стола. Нет, над столом и всеми его покупками — жизненного пространства в квартире слишком мало. Даже с учетом, что из громоздкого остался только диван. Новый, вместо бабушкиного, а моя кровать пошла на свалку. Вот бы вместе с постельными делами. Но только на том матрасе я спала одна.

— Сказал же, хотел как лучше… Получилось…

Усмехнулся — понял, что почти глупость сморозил. Какое у нас, как всегда… Он первый раз такую глупость сделал. И… Ему нужно было шмотки себе купить. Продукты по случаю пришлись. В корзине место было…