Айлсфордский череп - Блэйлок Джеймс - Страница 80

— Как и все мы, — вставил Джек. — Так что это были за предметы?

— Резные фигурки из мыльного камня или слоновой кости, сэр. Головы демонов или богов, что по мне так одно и то же. Отвратительные образчики, совершенно абсурдные. Припоминаю, одна голова была с щупальцами и ужасным человеческим лицом. Вытянутая, с заостренными резцами — несомненно, таковые намекали на каннибализм.

— Значит, их выкопали из могил? — уточнил Дойл.

— Да откуда мне знать? Я бы предположил, что их нашли в склепах.

— А можем ли мы допустить, что Игнасио Нарбондо известно об этих катакомбах? Все-таки расхищение гробниц как раз по его части.

— Хм, я бы весьма удивился, если бы это было не так, — ответил Мертон. — При условии, конечно же, что они вообще существуют. Именно его нечестивый отчим и пытался уломать меня торговать этими зловещими резными фигурками. Естественно, я прогнал его. Посвящен ли Нарбондо в тайны своего отчима? Несомненно. Уж в этом можете не сомневаться.

Где-то за стенами мастерской пробил колокол, и антиквар, немедленно сняв фартук, сложил его и повесил на крючок.

— Это колокол аббатской церкви Святой Марии, — пояснил он. — Просто поразительная тональность, а точность до минуты, джентльмены. Он напоминает мне, что пора заканчивать работу, если я хочу сохранить мирные отношения с миссис Мертон.

— Прежде мы вас кое о чем попросим. Дело в том, что нам нужна карта, — заявил Табби. — Имеется ли у вас такая, Гарри? Не обычная геодезическая, а нечто тайное?

— Имеется, — кивнул Мертон. — Только не задешево. И предупреждаю вас, местность там чрезвычайно опасная. Катакомбы и их окрестности залегают гораздо глубже реки Флит, это сущее царство вечного мрака. Вход туда, согласно официальным данным, закрыли много лет назад, потому-то цена за те страшные фигурки была очень высокой. Они уникальны и как коллекционные экземпляры, пожалуй, самые редкие в мире.

— Мы не собираемся искать эти катакомбы, — вмешался Джек. — Нам вполне подойдет достоверная карта подземных речек, их притоков и путей доступа к ним. Мы намереваемся прочесать эту местность, мистер Мертон, но только современные проходы. Необходимо предотвратить чудовищное преступление, которое замыслил доктор Нарбондо.

— Этот человек — мой бич, как я совсем недавно пожаловался профессору Сент-Иву. Боюсь, вы недооцениваете его. Вы уверены, что по дороге за вами не следили?

— Следили, конечно, — ответил Табби. — Но мы огрели приспешника горбуна по башке и сбросили тело в реку. Мы — бич Нарбондо, сэр. Ему от нас не уйти. И мы натянем ему нос. — Он достал из кармана бумажник де Грота и вывалил его содержимое среди тиглей, банок и кисточек на верстаке Мертона.

Тот, окинув взглядом деньги, покачал головой, словно внезапно ощутил себя усталым и разбитым — в особенности из-за необходимости зарабатывать на жизнь столь тяжким трудом.

— Поскольку вы трое мои близкие друзья, — объявил фальсификатор, сгребая банкноты и монеты в открытый ящик стола, — я вам помогу. Я все равно обречен на вечное преследование и порицание. Такова уж моя участь, увы, — страдать как от друзей, так и от врагов.

Выдвинув один из широких и неглубоких ящиков, Мертон достал из него карту. Джек, внимательно следивший за манипуляциями антиквара, оценил извлеченный экземпляр от силы фунтов в пять, а никак не в пятьдесят, поскольку в ящике лежала еще одна карта, в точности такая же. Впрочем, расплачивались они чужими деньгами, которые, как известно, отдавать всегда проще, нежели свои.

— Можно мы две возьмем? — осведомился он. — У вас их, кажется, полным-полно, а двум нашим товарищам карта тоже не помешала бы.

Мертон округлил глаза, но затем пожал плечами и извлек еще один лист. Друзья пожелали ему спокойной ночи и с добытыми планами катакомб направились на Джермин-стрит, где их ожидали ужин и очень короткий сон.

— Наверно, небеса выглядят так же, сэр, произнес Финн. Оставив перископ, он стоял рядом с Сент-Ивом, сосредоточенно всматриваясь в иллюминатор дирижабля.

Лэнгдона поражало, что парнишка совершенно не испытывает страха. Напротив, он восхищался открывающейся за иллюминаторами гондолы красотой и не обращал внимания на опустившийся мрак. Сент-Ив заглянул в собственное сознание на предмет поиска страха и такового тоже не обнаружил. Возможно, полнейшее спокойствие и величественная красота изгнали из него всякую боязнь. Под ними проплыл косяк смахивающих на китов низких серых облаков с краями, посеребренными светом удивительно яркой луны. Небо полнилось звездами, а далеко внизу во тьме мерцали другие звездочки — огни какого-то городка.

Аромат насыщенного влажностью чистого воздуха напоминал Лэнгдону то о холмах Шотландии, то об океане. Здесь, наверху, было удивительно тихо, лишь ветер гудел в оснастке. Сент-Ив посмотрел на часы: три ночи. Финн успел немного поспать, и вместе они съели почти всю провизию мадам Лесёр. Он многое отдал бы за кружку горячего кофе — да и холодный, коли на то пошло, оказался бы кстати, — жаль, в спешке они не додумались запастись им.

Лэнгдон попытался определить, что за город светится внизу. Наверное, Оксфорд. Рединг, если им повезло. Уж точно не Суиндон — да поможет им Бог, если их забросило так далеко. За первые часы полета дирижабль отнесло в сторону от курса на много миль, и огни Лондона остались далеко позади. В конце концов в порыве отчаяния Сент-Ив поднял воздушное судно на три фарлонга над землей, согласно показаниям установленного Киблом хитроумного высотомера Кайете, и этого оказалось достаточно, чтобы разглядеть черную ширь Северного моря на востоке. Высотомер, однако, изобретением был совсем новым и толком еще не опробованным. Кибл предостерегал профессора от слишком больших высот, где возникает опасность взрыва аэростата — как дешевой петарды — вследствие давления расширяющегося газообразного водорода. Вот только какая высота является слишком большой? Этого Кибл сказать не мог, поскольку это зависело от множества факторов, в большинстве своем должным образом еще не изученных. Проверка на практике, как представлялось Лэнгдону, вполне может оказаться и фатальной, и он пожалел, что не занимался теорией воздухоплавания более основательно. Впрочем, откуда ему было знать, что в такой адской спешке он станет летчиком-испытателем.

Тем не менее эксперимент с подъемом увенчался успехом, поскольку ветер на большой высоте дул в противоположную сторону, и им удалось, описав широкий крюк на запад и юг, оставить Северное море за горизонтом. Хотя говорить о правильном курсе было еще рановато: предстояло продвинуться еще далее на юго-запад и, опустившись на более разумную высоту, предпринять следующую попытку достичь Лондона с более благоприятным ветром.

Финн вернулся к перископу и, воспользовавшись кратким отсутствием облаков, оглядел горизонт.

— Вижу черноту, сэр, согласно компасу, на юге. Наверное, снова море, с городами на берегу.

— Готов ручаться, Ла-Манш, — отозвался Сент-Ив. — С учетом нашей высоты, милях в пятидесяти, а то и больше. Города, скорее всего, Брайтон и Истборн, — значит, весьма высока вероятность, что под ними Рединг. Тогда им действительно повезло. Лэнгдон опустил рычаг, и аэростат устремился вниз. Затем профессор дал лево руля, сверяясь с компасом и определяя направление ветра. Будет совсем паршиво, если из-за излишней поспешности их снова отнесет на запад, и тогда опять придется подниматься и повторять маневр. А до рассвета осталось всего три часа.

Дирижабль продолжал спуск через рваную облачность, гондола беспорядочно подпрыгивала и дергалась, и вдруг их подхватил ветер с Ла-Манша — тот самый, что несколько часов назад утащил их черт знает куда. Но теперь, коль скоро они оказались так далеко на юге, он оказался их союзником, и Сент-Ив осторожно повел корабль дальше, обдумывая наиболее разумный курс. Небо постепенно темнело, звезды и луна исчезли за плотными облаками. Вскоре они окажутся в эпицентре бури, замеченной Лэнгдоном с дюны на Египетском заливе, — ветер гнал дирижабль прямиком туда.