Слесарь. Трилогия (СИ) - Белов Иннокентий - Страница 23

Да и ладно, жить в лесу – не слишком привлекательная идея для попавшего в новый мир. Если только речь не идет о просто выживании.

Я хочу попасть в город, как его – Астор.

И здесь я только один способ пока вижу. Когда придет караван, убедить Старших, что я хороший парень. Убил Зверя, отомстил за Карна, помог Тонсу и, вообще, еще пригожусь Гильдии. Может и получиться.

К концу месяца Тонс стал подчеркнуто нейтрален по отношению ко мне, перестал доставать меня по мелочам, не пытался как-то учить и натаскивать. Я заметил, что ближе ко дню прихода каравана, он больше не делился со мной своими умениями.

Видно, пришел к выводу, что все это мне не понадобится.

Скорее всего, моя судьба зависела от его мнения, и оно было не в мою пользу. Я не знал, почему Мастер поставил на мне крест, но это было так.

Что-то мне подсказывало, что напускное равнодушие и отстраненность охотника наиграны, и он относится ко мне максимально серьезно. Следит за каждым моим движением и даже дыханием.

Он как бы знал что-то про меня, о чем я и сам не догадывался. Знал и был готов действовать, если я хоть движением насторожу его.

Еще я был уверен, что в вещах моих Охотник уже порылся, все рассмотрел. Благо времени на это у него было достаточно, было бы желание.

Хорошо, я додумался все, не очень нужное имущество, давно уже спрятать. Да почти все спрятал. В роще, недалеко, но не в прямой видимости от того самого дерева, где победил Корта.

Все документы, карточки, ключи, фонарик, деньги, один нож, который Фискарс, одну упаковку таблеток, вилку и ложку, спички и зажигалку, моток веревки. Оставил в корнях дерева еще и мультитул, зубочистки, лейкопластырь, естественно смартфон тоже не стал брать с собой.

Сделал все это я, когда наглядно увидел следы человеческой деятельности около стоянки охотников. Специально назад вернулся.

С собой взял корзину, один нож с деревянной ручкой, котелок, топорик. Еще нитяные перчатки. Все, что не очень выделялось на фоне моей одежды и сапог. Еще взял с собой баллончик с остатками перцового спрея. Это на самый крайний случай, носил его постоянно с собой. Это был мой единственный козырь, если общение с Тонсом пойдет не так.

Зачем я спрятал большую половину попавшего со мной добра?

Фонарик, конечно, не помешал бы и на стоянке. Когда жизнь зависит от свечей или костра в темноте, это совсем печально.

Но мне не хотелось привлекать внимание к таким ярким и совсем нездешним вещам, сделанным на космическом уровне для местной жизни. Да и, если встреча не сложится и придется убегать, бросая барахло, то не хотелось остаться без таких необходимых вещей, как спички и зажигалка, веревка и мультитул, фонарик и нож. Да те же вилка и ложка очень облегчат жизнь.

Если придется уйти со стоянки, теперь я знаю, куда двигаться.

И где искать людей.

Свою одежду можно и бросить, хватит и того, что Тонс мне выдал.

Язык на бытовом уровне вполне изучен, воды попросить или что-то спросить могу. Так ведь и под туповатого парня могу притвориться, не очень разговорчивого по жизни.

Вопрос только в том, как уйти со стоянки незаметно. Тонс постоянно рядом или хотя бы, в зоне слышимости. Попробовал затаиться пару раз, будто его слов не слышу. Оба раза он мгновенно появлялся со спины и настойчиво интересовался, почему я не отзываюсь.

Еще я успел немного изучить денежную систему Астора и точно убедился, что двоичная система и здесь присутствует.

Самая мелкая медная монетка – тальш. Но они уже почти не используются в расчетах. Восемь тальше – грольш, медная монета побольше. Они, в основном, в ходу. Шестьдесят четыре грольша – один дан. Дан – уже серебряная монета, тоже часто используется.

Про золото Тонс мне ничего не стал говорить. Посчитал, что не нужно.

Глава 10 ЕЩЕ ОДИН КОРТ

В один из теплых дней, где-то через шесть недель моей работы мы с Тонсом вышли со стоянки. Целых шесть недель, полтора месяца пролетели как один день, только проснулся - уже пора спать. Охотник, конечно, не давал мне продыха совсем, поэтому и время пролетело незаметно. Зато я точно освоил все триста обычных слов в повседневной жизни, хотя столько же специализированных тоже легли в мою память.

Он нехотя обмолвился, что идем последний раз и будем снимать ловушки. Охотничий сезон мог продолжаться и дольше, добыча пока не иссякла, но местные не хотели полностью выбивать зверье.

Поэтому и охотились полтора месяца, каждый год меняли стоянку, давая два года на восстановление популяций.

Разумное и, видимо, проверенное опытом решение. Если каждый год чистить место от дичи, то те же горные бараны не будут успевать восстанавливать популяцию. Самочки будут водить на водопой ягнят. А так за два года детеныши вырастают до промышленных масштабов, успевают набрать вес.

Когда мы подошли к третьей группе ловушек, Тонс насторожился, и знаком руки скомандовал мне остаться. Сам бесшумной походкой исчез за деревьями, и позже позвал меня условленным посвистыванием.

Картина произошедшего мне была непонятна, но петли были порваны и добыча разорвана и сожрана, только перья и пух покрывали траву и кусты.

Тонс с помрачневшим лицом осмотрел все вокруг, и особенно уделил внимание деревьям, найдя на одном следы когтей.

- Корт, – бросил он мне и показал руками, что среднего размера.

Движения охотника стали еще бесшумнее и осторожнее. Мне он показал повесить добычу и петли за спину и приготовить копье, сам снарядил арбалет и немного вытащил нож из ножен.

К следующему месту мы подошли через пятнадцать минут, подготовленные, и ждущие неприятностей. Но эти силки были целыми, и большой рябчик так и трепыхался в петле. Тонс расслабился и, шагнув вперед, потянулся к добыче.

Я тоже шагнул вперед, как почувствовал, что большая ель на моем пути дрогнула, и стремительная тень слетела прямо на спину охотника.

Корт, а это был он, уже почти спланировал на спину охотника, когда Тонс услышал мой сдавленный громкий стон на выдохе, больше я ничего не успевал сделать.

Охотник оказался верен себе и мгновенно извернулся, взмахнув ножом. Но недостаточно быстро, и Корт всем тушей врезался в него, прямо вбил в землю. От такого удара, с такой массой и скоростью, наверняка у Охотника были переломаны все основные кости. Но рука успела махнуть и острейший нож вонзился в бок Зверя.

Зверь взвыл и немного отпрянул в сторону от руки охотника. Я успел скинуть со спины все пожитки и перехватил копье, как учил меня Тонс.

Страха у меня не было, только желание выжить, да и подумать я ни о чем не успел. Максимально быстро я подлетел к Зверю, замахиваясь копьем и получилось у меня это неплохо. Зверь выгнул спину, пытаясь вырвать нож из раны, но рука охотника еще крепко держала рукоятку ножа и распорола бок зверя еще на ладонь.

С шипением пасть Зверя вцепилась в лицо охотника, сорвав почти всю плоть с лица.

В этот момент листовидный наконечник копья вонзился в удобно подставленный затылок Корта. Вошел под череп на всю длину, похоже, повредив позвоночник.

Зверь так и распластался на теле охотника, задрожав и больше не пытаясь встать, лапы его остались неподвижными, только хвост дергался рефлексивно.

Не вынимая копье из раны, я несколько раз изо всех сил толкнул им вперед и наконечник показался из передней части шеи. На изувеченное лицо Тонса хлынула теплая кровь и залила ему рот. Но Тонс никак на это не отреагировал, не пытался вздохнуть. Я понял, что он или без сознания, или уже умер.

Я продолжал держать копье, мне казалось, что я так контролирую смертоносного хищника, и если отпущу, то мне - несдобровать.

Но понемногу дыхание успокаивалось, руки, наоборот, задрожали, я отпустил древко и вытер вспотевшие ладони об одежду. Немного отдышался и попробовал осознать произошедшее.

Тонс точно спас меня, успев пригвоздить Корта, будучи уже мертвым почти. Если бы не его кинжал в боку Зверя, тот бы сразу переключился на меня.