По ту сторону синих гор (СИ) - Снежная Александра - Страница 41

-               Почему? - удивлённо приподняла брови я.

Взгляд девушки рассеянно забегал, словно она и хотела бы что-то мне ответить, да не знала что.

-               Нельзя потому что, - проблеяла она. - Оэн запрещает даже приближаться к мансарде. Да и закрыто там на замок.

Я нахмурилась. Запрет выглядел таинственным. Какой очередной секрет кайген скрывал на верхнем этаже? А если судить по габаритам дома в целом, то достаточно большом.

-               Там живут духи покойных жён оэна, - прошептала мне на ухо Сигрид, и глаза её совершенно натурально округлились от страха.

Большей глупости я в жизни не слышала, но Белочка в это видимо свято верила, потому что через мгновение добавила:

-               Я даже слышала, как они ходят там по ночам!

-               Ходят? - пытаясь скрыть проскальзывающую в голосе иронию, уточнила у неё.

-               Ага! Скрипят половицами, - испуганно закивала мне девушка.

А вот это уже было очень интересно. Бестелесные духи вряд ли могли создавать какой-то шум, и раз скрипели половицы, значит, в мансарде по ночам ходил вполне живой человек. Так кого мой муж там запер или зачем ходит туда тайком сам?

-               А внизу что? - я напоследок задумчиво посмотрела в сторону мансардного этажа и стала спускаться по ступенькам.

-               Эта лестница ведёт в рабочую половину дома. Там кухня, кладовые, мастерская оэна, прачечная, подсобки... А справа через сени жилые комнаты. Мы с маннами на первом этаже обитаем, а Исгирда с Иденом на втором.

Я кивнула, отметив для себя, что у кайгенов хозяева дома жили на верхних этажах, что ничем не отличалось от уклада эринейской знати. Во дворце Эурезы левое и правое крыло первого этажа занимали служебные помещения, а уже над ними располагались залы для приёмов, жилые покои и прочие комнаты.

Сойдя с лестницы, я остановилась посреди небольшого квадратного помещения, выйти из которого можно было в одну из трёх дверей расположенных на разных стенах.

-               Кухня там, - не давая мне долго стоять на месте, указала вперёд Сигрид. - А оттуда можно сразу выйти в зал для трапез. Может, одним глазком взглянем, что там происходит?

Белочка упрямо пыталась вытащить меня на глаза супругу, видеть которого, если честно, я совершенно не хотела.

-               А в этой стороне что?

Я толкнула другую дверь и оказалась в проходном помещении, завешенном постиранным бельём. За стенкой рядом располагалась прачечная, а из неё по глухому тёмному коридору мы с Сигрид попали в амбарные помещения, где на полу, лавках и полках стояли бочки, кадки, мешки и деревянные короба.

На одной из лавок я заметила красные ягоды, которыми вчера обсыпали меня и мужа, и рука сама собой потянулась к корзинке, захватывая в горсть угощение для подружившейся со мной птички.

Я и не надеялась, что смогу сегодня её увидеть. А теперь, когда пальцы холодили твёрдые как бусины ягоды, всё, о чём я могла думать, так это лишь о том, как попасть во двор.

-               Отсюда можно выйти на улицу? - перебила я Сигрид, не глядя на меня перечисляющую что из продуктов в каком мешке находится.

Девушка умолкла на полуслове и недоумённо махнула рукой вправо:

-               Можно через мастерскую оэна пройти, а зачем вам?

Зачем? Объяснять было слишком долго, а я боялась, что времени у меня осталось не так много, прежде чем муж отправится на мои поиски.

Свернув направо я стремительно открыла вставшую у меня на пути дверь и зачарованно моргнула, обнаружив парящих повсюду белых птиц. Я сначала даже подумала, что они живые и только потом поняла, что волнистое оперение крыльев и хвоста вырезаны из тончайших ажурных деревянных пластин.

Птицы на тонких разновысоких шнурах были подвешены к потолочным балкам и вращались по кругу от малейшего движения потока воздуха.

Я шагнула вперёд и под моими ногами зашуршала тонкая кудрявая стружка. Она была здесь повсюду. Белая, как снег, струганая древесина воздушными сугробами устилала столы, подоконник, лавки и пол, а из-под неё, словно вылезшие по весне первоцветы, проглядывали совершенно невероятные деревянные фигурки.

Вот, на подоконнике, вцепившись жилистыми лапками с тёмными коготками в большую шишку, застыла маленькая пичужка. Открыла свой тонкий клюв, будто собралась звонко чирикнуть, и уставилась на меня чёрными, словно маленькие бусинки, глазами.

С возвышающейся над столом коряги, нахохлившись и таращась по сторонам, глядела деревянная сова. Она настолько была похожа на реальную, что можно было потрогать каждое искусно вырезанное пёрышко.

Из дупла в пеньке выглядывала белка, на стенах сидели деревянные мотыльки, а на полу, уснув на одной ноге, застыла цапля.

Это место походило на сказку.

Здесь даже стулья казались волшебными, потому что в ажурном узоре, вырезанном на их спинках, можно было увидеть целые картины: бегущих по лесу косуль, плавающих на дне озера рыбок и парящих в облаках птиц.

-               Правда красиво? - благоговейно прошептала у меня за спиной Сигрид, и я согласно кивнула. - Я же говорила вам, что лучше нашего оэна резчика во всём Сивильгарде нет.

Оэна?.. Я недоверчиво качнула головой и потянула носом пропитавший комнату аромат. Воспоминания вдруг накрыли меня лавиной, и я потрясённо провела рукой по вороху тонкой древесной стружки на столе, понимая, что именно ею пахла ладонь кайгена, когда зажала мне рот десять лет назад в Хель-Тери.

Невероятно, но вся эта наполняющая комнату красота была создана моим жутким мужем!

Рвано глотнув воздух, я ринулась прочь, подальше от въедающегося в меня запаха хвои и древесины.

За дверью на противоположной стене оказался выход на улицу. Решительно шагнув в колкую морозную свежесть дня, я запрокинула к небу голову, ловя открытым ртом маленькие холодные снежинки, медленно падающие с неба.

-               Куда вы, эль-манна? Холодно же! Погодите, я сейчас вам хоть шаль тёплую принесу, - Сигрид попыталась меня вразумить, но я, почувствовавшая воздух свободы, уже её не слышала. Прошлась по тонкому белому насту, и замерла, глядя перед собой вдаль.

С обратной стороны дома открывался удивительный вид. Вряд ли вы когда- нибудь такое видели. Отсюда горы казались свечами, а снег на их вершинах стекающим воском. Сюда стоило попасть только ради этого!

Над моей головой звонко пискнула пташка, вырывая меня из отрешённого состояния. Я перевела взгляд и заметила пристроившуюся на углу крыши маленькую красногрудку.

Сердце взволнованно забилось и, вытянув вперёд ладонь с ягодами, я тихо позвала пичугу:

-               Иди ко мне! Смотри, что я тебе принесла.

Никогда в жизни я не испытывала такой радости как в тот момент, когда птица вспорхнула с насиженного места, и преодолев разделяющее нас расстояние, легко села мне на руку.

Растопырив тонкие лапки, она склонила свою головку сначала вправо, потом влево, внимательно разглядывая меня глазками-бусинками, после чего длинно и заливисто засвистела.

-               Я тоже рада тебя видеть, - произнесла на выдохе, чувствуя, что от счастья взгляд начинают туманить слезы. - Ешь. Тебе ведь понравилось в прошлый раз.

Птица утвердительно кивнула и клюнула первую ягоду, жадно потроша её сочную мякоть.

-               Меня Рейной зовут, - с улыбкой наблюдая за красногрудкой, шепнула я. - А тебя?

Пичуга подняла голову, на миг оторвавшись от еды, а затем переливчато пропела:

-               Фьють-фьють-тиу-лея.

-               Лея! - тихо рассмеялась ей в ответ. - Можно я буду тебя так звать?

Красногрудка весело пискнула, вновь взявшись за ягоды, а я всё смотрела на неё с глупой улыбкой на лице, мысленно упрашивая, чтобы она не спешила и ела с моей руки подольше.

За спиной вдруг громко скрипнул снег. Птица испуганно вспорхнула. Я резко обернулась, и красные шарики ягод алыми точками упали мне под ноги.

В горле мгновенно пересохло, а радость осела в желудок мутным осадком.