По ту сторону синих гор (СИ) - Снежная Александра - Страница 45

-               Раз уж о соли разговор зашёл, то давайте обсудим торговлю с другими кланами. На прошлую луну, когда многих из вас не было в Эдерхейде, приезжали представители Заозёрного клана. Хотели договориться о поставках семян жор-мха. Предлагали на обмен рыбу. Я сказал, что без оэна никаких решений принимать не буду. Обещали вернуться за ответом на этой декаде.

-               А какую рыбу обещали? - уточнил один из собравшихся.

-               Речь шла о сильгуте. Он только в красных озёрах водится.

-               Хорошая рыба, - отозвался тот, которого муж назвал Йоргом.

-               Крупная, и жир у неё целебный, - подхватил ещё один кайген. - Бочки только для её перевозки большие нужны.

Супруг молча побарабанил пальцами по столу и задумчиво глянул в окно.

-               Для еды нам рыбы, выловленной из собственного озера и горных речек, хватает. А что жир у их сильгута целебный... Так не один он в Сивильгарде такими свойствами обладает.

Помолчав, муж посмотрел на кайгена, проводившего переговоры с соседями, и добавил:

-               А вот пластинчатой слюды таких размеров, как в Заозерье, нет больше нигде. Его на семена мха я готов обменять.

-               А если они не согласятся?

-               На «нет» и суда нет, - обронил оэн. - Только и мох я им за рыбу отдавать не буду. Пусть предложат что-то поинтереснее.

Кайгены дружно загудели и согласно закивали головами, а я поймала себя на мысли, что мой муж-медведь не так уж и глуп, как мне казалось.

Дальше мужчины стали докладывать сколько заготовленных на зиму запасов для общих нужд клана ещё осталось, что следует попридержать, а какие излишки можно обменять на мех, железо или самоцветы.

Из всего услышанного я поняла, что денег, как таковых, в Сивильгарде нет. Вместо них самой ценной единицей расчёта здесь считаются шкуры, драгоценные камни и металлы - именно ими и пополняли запасы местной казны. Но в основном кайгены вели натуральный товарообмен, успешно обмениваясь продуктами, ремесленными изделиями, ископаемыми и даже скотом.

Именно на обсуждении мужчинами прироста поголовья мубров, тех самых лохматых и рогатых животных, что я увидела в первый день своего прибытия в Эдерхейд, у меня сначала как-то уютно потеплело в груди, а затем голове стало туманиться и шуметь. Мышцы вдруг налились горячей тяжестью и, вертеть шеей или двигать рукой стало невероятно трудно. Мне кажется, я даже глазами хлопала заторможенно, но при этом испытывала такую необъяснимую душевную эйфорию, словно мне сейчас было море по колено и горы по плечу. Да что-там море! Я смотрела на кайгенов и не понимала, что такого ужасного я в них нашла. Ну здоровенные - и что? Да я таких в былые времена одним щелчком пальцев могла скрутить в бараний рог!

Вот с медвединой посложней! Этот так просто не согнётся, с-собака. Хотя...

Нет, ну морду-то я ему знатно поцарапала! Значит не всё потеряно?

Я лениво подпёрла рукой отяжелевшую голову, откусила очередной пирожок, который, к слову, уже в меня вообще не лез, и, лениво жуя, бесцеремонно стала разглядывать супруга.

Он запнулся на полуслове, хищно приподнял правую бровь и уставился на меня в ответ.

Несколько мгновений мы молча пялились друг на друга, а затем «великий и ужасный» оэн сурово рыкнул:

-               Раад закончен! Все свободны!

Мужчины быстро стали подниматься со своих мест, прощаться и покидать халле, а муж, не сводя с меня сверкающего синего взгляда, вдруг загадочно поинтересовался:

-               Ну что, согрела душу, жена? Не припекает? Может мне тебя теперь в прорубь окунуть, чтобы протрезвела?

Я глупо хихикнула. Двуединый, как страшно! Сейчас пирожком подавлюсь.

Нет, лучше запущу им кайгену в лоб! И что он мне сделает?

-               Попробуй только! Что за манеры у тебя? В прорубь... Выпорю... Медведь пещерный! Я тебя не боюсь!

-               Давно ли? - сложил на груди руки кайген и ехидно прищурился.

-               Что «давно ли»? - фыркнула я.

-               Не боишься?

Вопрос, конечно, был интересный, и я стала натужно размышлять с какого по счёту откушенного пирожка я перестала бояться своего супруга.

На середине счёта он прервал меня тяжким вздохом и снисходительным:

-               Сама встанешь или тебе помочь?

С чего это он взял, что мне надо помогать? Да за кого он меня принимал?

Упёршись ладонями в стол, я собралась было резко подняться и...

Поняла, что ноги буквально приросли к полу, превратившись в две тяжёлые неподъёмные колодки. Встать самой почему-то не получалось.

Я сглотнула и посмотрела на супруга. Кажется, с ужасом.

Он вопросительно приподнял бровь и с ухмылкой протянул мне руку.

-               Что, всё-таки помочь?

-               Пожалуй, - безысходно выдохнула я и не успела и глазом моргнуть, как кайген легко подхватил меня на руки и неспешно понёс к лестнице, ведущей на второй этаж.

У него была такая самодовольная морда при этом, что меня просто подмывало сказать ему какую-то колкость.

-               Не споткнись! - вякнула я, стоило ему стать ногой на первую ступень. - Не дрова несёшь, а бесценные три пуда женской плоти!

Муж на миг замер, склонил свою голову чуть набок, и в его синих глазах заискрилась насмешка.

Нарочито медленно он стал подниматься по лестнице, как-то излишне крепко прижимая меня к себе.

Заёрзав у него в руках, я возмутилась:

-               А быстрее можно? Ползёшь как сонная муха. Меня уже укачало!

Кайген загадочно фыркнул, в два прыжка преодолел лестницу и, пнув ногой дверь, быстро внёс меня в спальню.

Остановившись посреди комнаты, он осторожно опустил меня на пол, но, как только я, пытаясь сделать шаг, пошатнулась, тут же обвил меня одной рукой поперёк талии и резко притянул к себе обратно.

В голове как-то вяло шевельнулась мысль, что у мужа невероятно жёсткое, но очень горячее тело. Как печка. Можно греться в мороз.

Я упёрлась ладонями ему в грудь, запоздало опомнившись, что стою к нему слишком близко. Сейчас между нами, кажется, и тонкого пёрышка просунуть было нельзя.

Вторая рука кайгена жёстко опустилась мне на затылок, не давая возможности отвернуться, чтобы не смотреть мужу в глаза.

-               А ну отпусти! Быстро! - грозно скомандовала я.

Улыбка кайгена стала ленивой и хищной.

-               А то что? - медленно приподнимая меня, вкрадчиво прошептал у самых моих губ он.

Я судорожно глотнула воздух и растерянно моргнула.

А и правда, что я могу, если у меня даже пошевелиться в его захвате не получается?

-               В глаз дам! - бравируя, пообещала супругу я, а он, насмешливо хмыкнув: «Ну, попробуй», вдруг стремительно впился в мой рот поцелуем.

На миг я потеряла ориентацию в пространстве, вообще не понимая, как такое могло случиться. Кайген меня целовал?!

У грубого, состоящего будто из одних острых углов и жёстких линий, мужа были совершенно неправильные мягкие губы - тёплые, шёлковые и пахнущие ягодами. Они настойчиво, но не агрессивно трогали мои, и в голове заторможенно и вяло носились мысли, такие же глупые и пьяные, как я.

Вместо того, чтобы пнуть медведину ногой, укусить или ударить, я почему-то думала лишь о том, что он хорошо целуется. Так хорошо, что жар в груди, после выпитой душегрейки, теперь расползался по всему телу, дрожащему и плавящемуся в умелых мужских руках.

Что-то ужасно ненормальное было в происходящем. Мне ведь не должно это нравиться! И допускать подобное нельзя потому что...

Почему?

На этот вопрос я не смогла себе ответить.

Здесь и сейчас мой муж целовал меня, крепко прижимая к своей груди, и стук моего сердца, сливаясь с его, создавал совершенно новый звук, становясь отсчётом другой жизни - ещё не принятой моим разумом, но уже признанной мной на уровне подсознания.

Кайген вдруг отпустил мои губы, чуть отстранился, внимательно разглядывая моё лицо, и мою пьяную эйфорию сменил стыд.