По ту сторону синих гор (СИ) - Снежная Александра - Страница 47

Все эти вещи сами по себе не давали оэну ни малейшего ответа на его вопросы, но он точно знал, кто может пролить свет на эту тайну.

Горд слишком долго уклонялся от попыток Бьёрна узнать хоть что-то о матери. Каждый раз правитель утверждал, что ещё не пришло время и однажды, когда наступит подходящий момент, он всё расскажет.

Кажется, такой момент настал. Отговорок Бьёрн больше не примет.

Спустившись из мансарды на второй этаж, оэн по дороге заглянул в спальню и, убедившись, что его эринейская жена спит крепким сном, устало вздохнул.

Его попытка показать чужачке себя и всех кайгенов такими, какими они есть на самом деле, с треском провалилась.

По крайней мере в нём она видела лишь насильника и злодея. Видимо предубеждение эринейки сильнее её разума. Хотя, какой может быть рассудок в хмельной-то голове? Хорошо хоть, проспится до вечера. А то пьяная баба, что курица с отрубленной головой. Башки уже нет, а ноги ещё бегают.

Прикрыв девушку меховым покрывалом, Бьёрн подкинул в камин дров и отправился вниз. Во-первых, следовало узнать у Исгирды как идёт приготовление к свадебному пиру и не нужна ли какая-то помощь, а во-вторых, расспросить у неё об исчезновении Идена.

Куда мог без предупреждения запропаститься брат, оставалось загадкой. И Бьёрн надеялся, что у Идена на то есть уважительная причина.

Но уточнить что-то Бьёрну в этот раз не судилось, потому что как только он вышел в общий зал, с улицы в халле прибежал Волс и сообщил, что Хольден снова появился на окраине Эдерхейда. На этот раз, проследив за ним, эйтары выяснили, что к парню на свидание действительно тайно пришла дочь Эгиля, а чтобы закрыть этот вопрос раз и навсегда Бьёрн не медля отправился на место их встречи.

Появления Хранителя его эйтаров для голубков стало полной неожиданностью, поэтому сын оэна клана Лунных не стал отрицать, что без спроса пересекает чужие границы не впервой. Парень клялся, что не имеет никакого злого умысла, а причиной его визитов является лишь любовь, которую он испытывает к Мие.

Хольден просил прощение за нарушение законов кайгенов и умолял отдать ему девушку в жёны.

Бьёрн, конечно, изначально именно на это и рассчитывал, но на всякий случай, что по этому поводу думает сама Мия, все же спросил.

Перепуганная девчонка всё это время тряслась, что осиновый листок, и, не смея поднять головы, испуганно смотрела себе под ноги. Впрочем, так себя на её месте вела бы любая провинившаяся манна.

И глядя на девушку Бьёрн вдруг некстати подумал, что доставшаяся ему в жёны эринейка ни за что на свете не стала бы отводить взгляд. Что бы ни случилось. Огрызалась бы, дерзила, задирала подбородок, но не тряслась бы от страха.

Виххардово проклятье! И с какой стати он вдруг стал думать об этой языкатой сумасбродной девице? Не надо было её целовать!

Мысли теперь всё время возвращались к поцелую, и в груди Бьёрна быстрее начинало биться сердце от вспоминания, какими жаркими, сладкими и нежными были губы молодой жены.

На разбирательство с Хольденом и Эгилем оэн потратил довольно много времени. И когда он встал из-за стола в доме отца Мии, чётко договорившись о дне, благоприятном для визита в Эдерхейд сватов из клана Лунных, на улице уже серело.

Надо было возвращаться домой, иначе собственное свадебное пиршество рисковало начаться без него.

****

Халле по случаю торжества уже успели нарядно украсить, и в зале для гостей витал хвойный дух от праздничных гирлянд, свитых из еловых веток и перевязанных алыми лентами.

Столы уже накрыли вышитыми скатертями и по дому суетливо сновали женщины, расставляя посуду и завершая последние приготовления к веселью.

На помощь Исгирде пришли почти все эль-манны эйтаров Бьёрна, и теперь все они, завидя своего оэна, низко ему кланялись, а затем вновь бежали по своим делам.

Хмуро оглядываясь по сторонам, Бьёрн болезненно поморщился, разглядывая гомонящих между собой и время от времени громко хихикающих женщин.

Предстоящий пир не то что не радовал оэна, а даже несколько угнетал. После войны с эринейцами он мечтал лишь об одиночестве и тишине. Предпочтительно в своей мастерской, где, уйдя с головой в работу, можно было от всего отключиться и забыть о пережитых потерях. Изображать из себя счастливого жениха не было ни сил, ни желания. И Бьёрн почему-то даже не сомневался, что у его эринейской жены те же мысли на этот счёт.

Вспомнив о магичке, оэн едва не выругался вслух. В последний раз, когда он её видел, она дрыхла, как сурок, впавший в зимнюю спячку. Ещё и сопела, издавая громкие свистящие звуки. Что, если жену никто в его отсутствие не додумался разбудить? Когда же она готовиться к празднику будет? Бабы ж по полдня наряжаются и то им времени мало!

Бьёрн живо ринулся к лестнице, но в этот самый момент в халле ворвался Иден, сияя улыбкой как медный казан, мгновенно поднимая умилённую волну женских ахов и охов.

Именно этот восторженный бабий гомон, всегда сопутствующий появлению брата, и остановил оэна на полпути.

Развернувшись, он окинул с головы до ног внимательным взглядом Идена, быстро подмечая, что тот взмылен, словно бежал весь день без устали, а волосы его пахнут, лесом, снегом и ветром.

-               Ты где был? - делая стремительный шаг вперёд, высоко заломил бровь Бьёрн. - Я ведь тебя просил приглядеть за моей женой! Почему ослушался?

Иден шумно выдохнул, устремив на Бьёрна чистый и ясный взгляд своих глаз. Широкая обезоруживающая улыбка всё ещё играла на его лице, мешая оэну сердиться на брата.

-               Прости, Бьёрн, но я бегал по поручению дильфара.

-               Так может, ты в Карсхольм переберёшься, чтобы лучше Горду услужить? - едко уточнил Бьёрн. - Я тебя здесь силком не держу!

-               Не злись, - виновато поморщился Иден. - Я же ради тебя и твоей жены старался.

-               Ради моей жены? - Бьёрн прищурился и прошипел: - Ради неё надо было здесь находиться, как я тебя просил! А если бы с ней что-то случилось в твоё и моё отсутствие?

-               Где? В доме? - вытаращился на него брат. - Да твой халле эйтары охраняют почище, чем вархейм Горда!

Бьёрн сокрушённо покачал головой, понимая, что спорить с Иденом бесполезно. Он всё равно не поймёт в чём причина такой предосторожности, а проклятая договорённость с Гордом не позволяла объяснить это брату честно и прямо. Нет, дильфар брата, конечно же, ни в чём не подозревал, просто Иден - как раскрытая книга. У него все его чувства на лбу написаны. И притворяться он не умеет. Ещё чего доброго весь план испортит.

-               Так что от тебя Горд хотел? - резко поменял тему Бьёрн.

-               Вот! - ткнул ему в руки какой-то свёрток брат.

-               И что это? - буркнул Бьёрн, не желая играть в загадки и отгадки.

-               Платье нарядное! Горд хотел, чтобы Рейна сегодня краше всех была, - радостно сообщил Иден, и имя жены, так легко и спокойно произнесённое братом, внезапно сбило Бьёрна с привычного хода мыслей.

Он называл чужачку как угодно, но только не по имени, и делал это намеренно. Потому что боялся, как только впустит его в свою душу и сердце, обратного пути уже не будет.

Рейна... Было в этом имени что-то такое одновременно элегантное и жёсткое, очень точно соответствующее характеру его обладательницы. Она как эдельвейс, растущий на камнях, при видимой хрупкости, была невероятно выносливой и стойкой.

-               Я утром принёс своей жене целый сундук платьев, - почему-то раздражаясь услужливости брата и самому факту его покровительства эринейке, буркнул Бьёрн. - Этого не достаточно? Зачем нужно было за очередной тряпкой куда-то бегать?

Иден изумлённо распахнул глаза и добродушно хохотнул:

-               Бьёрн, ты в своём уме? Наши манны себе свадебные платья годами шьют, чтобы перед гостями не опозориться, а ты дал жене одежду с чужого плеча и решил, что в ней можно людям на глаза показаться? Ты же оэн! Тебя первого засмеют, что твоя эль-манна в обноски одета!