По ту сторону синих гор (СИ) - Снежная Александра - Страница 53

Гостей с их неуёмным весельем вдруг захотелось разогнать к виххардовой бездне, брату надавать по шее, а эринейку утащить в спальню и продолжить там начатое, но уже без лишних глаз, спешки и оглядки.

Бьёрн завёлся. Следил пристальным взглядом немигающих глаз за танцующей женой и недобро барабанил пальцами по столу, выжидая момента, когда изображать из себя пугливую лань магичке надоест, и она вернётся к столу на положенное ей по статусу рядом с ним место.

Одного партнёра по танцу сменял другой, кружа молодую эль-манну по залу, и за шумным весельем, кажется, никто не замечал того, что вот уже несколько минут напряжённо наблюдал оэн Эдерхейда.

На лбу эринейки проступили капли пота, и двигалась она странно - тяжело, рвано, словно босая шла по лезвиям мечей, и каждый новый шаг причинял ей боль, но она не желала показывать это другим.

Тонкая шея высоко несла гордо поднятую голову, но теперь Бьёрн знал, что это не из-за тщеславия и пренебрежения, а от натягивающих кожу шрамов.

Он внимательно проследил за её движениями ещё секунду, втянул носом тяжёлый воздух наполненный запахами потных тел, еды, жаренного мяса, душистого шорка, дыма, и, уловив сладкий аромат крови резко поднялся с места.

На пути его встал хмельной от выпитого мёда Торхи, и оэн раздражённо смёл его с дороги пробираясь сквозь толпу танцующих кайгенов к Рейне.

-               Хватит, - поймав за плечо кружащего её побратима, рыкнул он.

Тот пьяно улыбнулся, не желая уступать ему партнёршу по танцу, и Бьёрн, негодуя от подобного поведения, схватил жену за талию и резко толкнул кайгена в грудь, едва не сбив с ног.

****

У меня от напряжения дрожали руки и спина, а от судорог в повреждённых ступнях темнело в глазах. Мне почему-то казалось, что все вокруг только и ждут, когда я бессильно упаду на пол и стану просить пощады.

Никогда! Ни за что! Не у них - тех, кто «не бьёт в спину», а мерзко пакостит исподтишка.

Моя жизнь снова превратилась в поле битвы, но, как и прежде, сдаваться я не собиралась. А боль... Боль делает нас настоящими. Мне больно - значит я живая!

Ещё один виток танца бросил меня в холодный пот, вынуждая закусить внутреннюю сторону щеки, чтобы не застонать от боли. Я приготовилась на следующем повороте сделать короткий вдох, но ведущего меня партнёра неожиданно остановили резким и разражённым: «Хватит!»

Тот лишь небрежно повёл плечом, пытаясь сбросить с него руку, и в этот момент до моего охваченного лихорадкой разума дошло, что прекратил мои мучения невесть откуда взявшийся муж, перехватив меня за талию и обездвижив.

-               Уйди! - он играючи толкнул ладонью своего сородича в грудь и тот отлетел на несколько шагов, врезавшись в другую двигающуюся пару. По залу пошёл ропот, на нас стали обращать внимание, прекращая танцы и веселье.

Я замерла не в силах отвести взгляда от сверкающих непролитой яростью глаз супруга. В его ярко-синих радужках отражались огни зажжённых повсюду свечей. Золотое на бархатно-синем... Завораживающе красиво. Даже об истерзанных ногах на миг забыла.

-               Подними подол! - прозвучало относительно резко и громко для меня, но достаточно тихо для того, чтобы нас могли услышать остальные.

Я глубоко втянула носом воздух, пытаясь справиться с колотящей меня мелкой дрожью.

-               Подними, - прошипел мой медленно свирепеющий супруг, - если не хочешь, чтобы я сам задрал твою виххардову юбку при всех!

Чуть подцепив негнущимися пальцами расшитое речным жемчугом платье, я приподняла его подол на ширину ладони и тяжёлый,как гранитный булыжник, взгляд мужчины упал на мои пропитавшиеся кровью туфли.

- Дура! - зло уронил кайген, поспешно подхватил меня на руки и, расталкивая танцующих сородичей, помчался со мной к лестнице, ведущей на второй этаж.

Никто, видимо, ничего не понял, потому что в спину нам полетели скабрёзные шутки и прибаутки, смысл которых заключался в одном: провести эту ночь без одежды и сна.

Муж взлетел по лестнице словно ураган, перепрыгивая через три-четыре ступеньки. И его злость разливалась в воздухе чернильной тьмой. Такая осязаемая и живая. Словно плотный удушливый кокон, из которого хотелось немедленно выпутаться.

Ударом ноги он открыл дверь нашей спальни, стремительно шагнул внутрь, усаживая меня на прикроватный сундук.

Присев передо мной на корточки, он осторожно снял с меня туфли, зачем-то втягивая носом запах испачкавшей их крови. Из горла кайгена вырвалось жуткое, почти звериное рычание, и я не успела перевести дыхание и испугаться, когда он бесцеремонно задрал мне юбки, чтобы рывком стащить с меня колготы.

Кайген обхватил ладонью мою ногу вокруг щиколотки и, поднял её, тревожно рассматривая ступню

-               Где взяла туфли? - сипло спросил он, посмотрев мне прямо в глаза.

Я закусила нижнюю губу и упрямо вздёрнула подбородок, не желая ему отвечать.

Нет, это было не то о чём вы подумали и я вовсе не упрямая идиотка. Я просто не верила, что Сигрид была способна на такую подлость. И пока я сама во всем не разобралась, обвинять кого-то голословно даже не думала.

-               Где ты их взяла? - вновь повторил свой вопрос мой буйный супруг, но в этот миг дверь в спальню с шумом распахнулась и на пороге появился Иден, избавляя меня от необходимости отвечать мужу.

-               Брат, что случилось? - испуганно пялясь на мои голые ноги, шагнул к нам рыжий.

Медведина в сердцах швырнул об стену мою туфлю и грозно выдохнул:

-               Кто-то насыпал ей в обувь разбитые в пыль осколки тирода и шипы сагнита.

Иден заметно побледнел, переведя взгляд на брата и тот жёстко приказал:

-               Беги за шайгером! Живо!

Рыжий вылетел в двери, словно бешеная муха, а муж впился в меня своим синим взглядом и, еле сдерживаясь, произнёс:

- Ты не ответила на мой вопрос, жена!

Наверное, он разозлился бы ещё больше, если бы понял, что я и не собиралась этого делать.

- Что такое тирод и сагнит? - спросила у него вместо ответа.

Наши взгляды несколько ударов сердца потрошили друг друга, пока кайген не сдался:

- Тирод - это минерал, очень едкий, вызывающий зуд и раздражение. А сагнит - колючка с тонкими, как волоски, шипами. Пыль тирода невероятно острая и прилипает к любой поверхности. Смесью пыли этого минерала и сагнита у нас изводят мелких грызунов. Мешают с глиной, заталкивают в дыры или обмазывают половые доски с обратной стороны. Когда животные пытаются прогрызть или прорыть нору, то об осколочную пыль режут лапки и загоняют в тело колючки. Если занозы вовремя не вытянуть, они начинают гнить и выделять яд.

Двуединый, да меня, оказывается, пытались извести, как крысу!

Я нервно хрюкнула, а затем зашлась в истерическом хохоте, кажется, напугав медведину, видимо решившего, что я тронулась умом от боли.

Метнувшись в уборную, он приволок оттуда ушат, наполненный холодной водой, быстро опустив в него мои ноги.

-               Сейчас будет полегче, - тревожно всматриваясь в моё лицо, произнёс он. - Потерпи немного, скоро Иден приведёт шайгера.

-               Шайгер у вас вроде целителя?

Холодная вода действительно принесла облегчение мои страданиям, и теперь я даже могла разговаривать не выцеживая слова сквозь зубы.

Кайген мрачно кивнул, выпрямился во весь рост надо мной и упрямо спросил:

-               Где взяла туфли?

-               В сундуке, что ты принёс, - буркнула я.

-               Я ведь всё равно найду и накажу того, кто это сделал, - наклонился надо мной он, подцепив пальцами мой подбородок. - Не трать моё время зря, женщина.

Я с бессильной злостью ударила кулаками по крышке сундука, на котором сидела и крикнула в лицо кайгену:

-               Ты что, не понимаешь, что ничего не докажешь? Знаешь, что тебе скажут твои же сородичи? Что я где-то случайно вступила в рассыпанный порошок для травли мышей! Он же тут повсюду! Мало ли, где я босая шастала! А учитывая, что обуви у меня действительно нет, тебе и возразить им будет нечем.