По ту сторону синих гор (СИ) - Снежная Александра - Страница 54

Муж хмуро свёл к переносице брови, и в глазах его промелькнуло что-то похожее на согласие с моим аргументом. На деле же он упрямо тряхнул головой и грозно гаркнул:

-               Я разберусь! Так откуда туфли?

Закусив губу, я отвела взгляд, и кайген устало выдохнул:

-               Идиотка упрямая.

-               Сам такой!

Мы сердито уставились друг на друга, схлёстываясь взглядами в молчаливом поединке, словно снова оказались на поле битвы, только теперь вместо магии говорили наши глаза, под аккомпанемент доносящейся снизу музыки, смеха и веселья.

Не знаю, сколько времени мы так провели, но когда двери в спальню снова открылись, впуская Идена вместе с седым сухощавым мужчиной, меня уже начинало трясти от вернувшейся боли.

У пришедшего с рыжим кайгена были очень запоминающиеся глаза - чёрные, как два омута. Даже смотреть в них было жутко. И тем не менее я спокойно выдержала его взгляд, когда он подошёл ближе и посмотрел мне в лицо.

Кажется, ему это не понравилась. Возможно, на шайгеров так откровенно пялиться было нельзя.

Высокий лоб мужчины нахмурился, а узкие губы недовольно поджались, когда присев передо мной, он просил показать ему ноги.

Его прикосновения были грубыми и неприятными, словно он нарочно причинял мне боль. А ещё он делал это довольно долго, придирчиво разглядывая каждый дюйм моих израненных ступней.

-               Что скажешь, Арн? - нетерпеливо одёрнул его мой супруг. - Как быстро можно её вылечить?

Старый кайген поднялся слишком резко и легко для мужчины его возраста. Испещрённое глубокими морщинами лицо не выражало ни жалости, ни сочувствия, когда он буднично произнёс:

-               Проще сразу отрезать ей ступни, если хотите, чтобы чужачка осталась жива. Она вогнала в ноги слишком много колючек, а тирод изрезал кожу так, что невозможно определить, где они находятся, чтобы вытащить все. Либо она останется без ног, либо они начнут гнить и она умрёт в страшных муках.

Иден в ужасе затряс головой, медведина замер столбом, глядя на своего сородича широко открытыми глазами, а я, чтобы не закричать и не заплакать, полезла за шиворот платья, доставая оттуда мамин кулон и впиваясь в него дрожащими пальцами. Он - единственное, что у меня осталось от прошлой жизни, за которую я всё ещё судорожно цеплялась.

Шайгер безразлично проследил за тем, что я делаю, и вдруг, недоверчиво моргнув, потянул ко мне руку, от которой я тут же отшатнулась.

Стремительно опустившись на одно колено, он снова принялся рассматривать мои ноги, только теперь практически не прикасаясь к ранам.

-               Колючки застряли в верхнем слое кожи ступней, если её сейчас содрать, то ноги можно будет сохранить, - скороговоркой произнёс он, быстро сбрасывая с плеча сумку и доставая оттуда острый нож, мешочки и склянки. - Я дам твоей эль- манне выпить настойку из коры вейра и семян ракса, чтобы заглушить боль. А потом наложу на раны повязки с маслом зильги. Принеси мне куски чистого полотна и тёплую воду. Нужно будет сделать надрезы...

-               Нет! - вдруг рявкнул на шайгера мой муж. - Отойди от неё. Ты ничего ей резать не будешь!

-               Пусть режет! - выкрикнула я. - Я умею терпеть боль!

Сама мысль остаться без ног была страшнее любой боли, и я готова была терпеть её сколько угодно.

-               Бьёрн, я всё сделаю как надо! Ноги через месяц заживут, - уверенно заявил Арн, но супруг уже смотрел не на него, а на брата.

-               Быстро принеси тёплую шубу и закрой все двери внизу, чтобы никто не видел, как мы выходим через мою мастерскую, - приказал он Идену, и тот, без вопросов и раздумий бросился исполнять.

-               Ты что задумал? - с тревогой уточнил у мужа шайгер. - Ты же не собираешься...

-               Собираюсь! - холодно оборвал его супруг.

-               Возьми меня с собой! - побледнел Арн. - Не рискуй. Лучше я заплачу за...

-               Это моя вина! Мне и отвечать! - холодно отчеканил муж, отодвигая сородича в сторону, подхватывая меня на руки и пересаживая на кровать.

Порывшись в сундуке, он достал оттуда свои толстые вязаные носки и стал поочерёдно надевать их мне на ноги, стараясь не касаться ран.

Вскоре в комнату вернулся Иден, притащив длинную лохматую шубу с капюшоном в которую меня тщательно завернули, а затем понесли на улицу, через чёрный ход.

Не знаю, что задумал мой супруг, но я почему-то ему безоговорочно доверилась. Возможно потому, что у меня не было другого выбора, а может потому, что поняла - он действительно знает, как мне помочь.

Мы с ним вышли в морозную темноту, подсвеченную лишь льющимся из окон халле светом, и не успели сделать нескольких шагов, как из-за углов дома и хозяйственных построек навстречу нам бесшумно выплыли фигуры кайгенов.

- Что случилось, оэн? - тревожно спросил один из них.

- Запомнили всех, кто входил и выходил из дома? - вопросом на вопрос ответил муж.

- Да. Все свои были, - нахмурился мужчина.

- Хорошо, - как-то угрожающе ухмыльнулся ему супруг, кивнув головой. - Продолжайте следить дальше. Я скоро вернусь, тогда и поговорим.

Скользнув из рассеянного пучка света в густой мрак, муж быстро пошагал со мной по протоптанной дорожке в сторону гор, сурово рыкнув увязавшимся за нами следом Идену и Арну, чтобы ждали нас дома.

Я вообще не понимала, как кайген что-то видит вокруг, и чем дальше от города он уходил, тем неспокойнее становилось у меня на душе.

Куда мы идём? Зачем? И почему муж запретил кому-либо нас сопровождать?

Мои ступни после воды не зудели так сильно, как раньше, но всё равно пекли, словно я босая ходила по раскалённым углям. Тупая пульсирующая боль, простреливала в ноги, и я искусала губы до крови, не желая показывать кайгену свою слабость. Хотя, как мне показалось, он на меня не смотрел - всё больше вперёд и как-то очень странно. Сначала я думала, что он просто боится в темноте сбиться с дороги, а потом поняла, что он словно ищет кого-то, кто должен непременно выйти к нему на встречу.

Я ошиблась в своих предположениях. Никто нам не встретился. Вместо этого на нас опустился густой, как сметана, туман. Мгновенно и загадочно: не было - и вдруг появился из ниоткуда.

В белом холодном мареве мне даже лицо несущего меня мужа стало не видно. А потому я даже сильно испугаться не успела, когда кайген резко вынырнул из тумана и шагнул прямо на возникшую перед ним отвесную стену темнеющей скалы.

Я громко охнула, ожидая нашего неминуемого столкновения с камнем, а когда муж вошёл него вместе со мной, словно нож в масло, инстинктивно вжалась в тело мужчины, отказываясь понимать, что происходит.

Он шёл сквозь гору, будто гулял по тропинке в лесу. Менял своей силой структуру камня, и я в шоке смотрела на его светящиеся в темноте синие глаза, понимая, что здесь и сейчас передо мной оживает легенда. Кайген владел первостихией - магий Эфира, той самой, что воду превращала в камень, золото в вино, а мёртвое делала живым.

Либо я сходила с ума, либо мой угрюмый супруг был прямым потомком хасфарагов.

Вязкая, плотная тьма вокруг нас вдруг рассыпалась колким снегом, тающим на губах и щеках, и по моим глазам ударил свет.

Синий... Многосложный. Словно в небесную лазурь добавили лавандовую нежность, украсили восхитительной глубиной аквамарина и разбавили пронзительностью индиго.

Колючий холод защипал лицо, заползая своими ледяными щупальцами даже под укутывающую меня тёплую шубу. Я заморгала, пытаясь оглядеться, и громко выдохнула, выпуская в морозно-синий воздух мутное облачко пара, когда, подняв голову увидела то, чему не нашла названия.

Сквозь голубые прозрачные глыбы, плавными, извилистыми перекатами, застывшими над нашими головами, пробивался свет, и в его рассеянных лучах кружили золотые искры, мягко и невесомо падая в хрустально-синие воды подземного озера, над гладью которого клубился таинственный мягкий туман. Он сизыми водопадами стекал по каменистым берегам котловины и стелился над водой, то облизывая её дымными языками, то сливаясь с её насыщенной синевой.