Найди меня Шерхан (СИ) - Тоцка Тала - Страница 18

Это был дневник, жена начала вести его с самого первого дня, как встретила Арсена. Она сразу влюбилась, как и он, она видела его интерес. Но боялась. Боялась своего сводного брата Рината, который был влюблен в сводную сестру и изводил ее своей любовью.

Угрожал. Запугивал. Преследовал. Просил, задаривал подарками. И везде, во всем, был с самого начала. Потому никого и не нашли, что искал Маркелов. Это он убил Леру с Пашкой, он не смог справиться со своей ревностью. Почему она молчала, почему не рассказала?

Теперь он знает, что искать и в каком направлении рыть. Знает, кому мстить. Хотелось просто поехать и убить Рината. Задушить. Или вырыть яму и закопать его живьем, а самому сесть в тюрьму. Но нет, это слишком щедрый подарок для убийцы его семьи, Арсен не доставит ему такого удовольствия. Он придумает изящный ход, под который никто не подкопается, и никто не будет знать, что это месть.

Больно царапнуло — еще несколько часов назад он думал, что в этом доме снова появится семья. Что у него будет сын. Ямпольский одернул себя — довольно, ему не нужна семья. Внутри больше нет места ни для какого другого чувства кроме ненависти.

Он смотрел на экранную Агату, теперь она казалась слегка обиженной. Арсен подошел к экрану почти вплотную. Поднял руку и прикоснулся к ее губам, прижал ладонь к щеке. Стекло холодило кожу — правильно, ведь это ненастоящая Агата. Настоящая Агата живая и теплая, она выйдет замуж, родит мужу детей, который будет любить ее и беречь…

Боль тоже была настоящей, будто грудь разрезали и сердце вынули. Арсен достал запонки. Он редко надевал их — слишком личным, интимным был этот подарок, чтобы он мог позволить себе делить еще с кем-то Агату. В груди ныло, будто там была открытая рана. Арсен открыл сейф, где хранил все, что напоминало о его семье — фотографии, обручальные кольца, Лерины драгоценности, Пашкин первый зуб...

Поцеловал запонки, сложил в футляр, задвинул в самую глубь и с силой захлопнул дверцу сейфа. Точно так же он спрячет воспоминания о ней в самый дальний угол памяти, затолкает подальше и захлопнет дверцу.

Вернулся в гостиную, Агата по-прежнему безмятежно улыбалась с экрана. Он коснулся улыбки костяшками пальцев.

— Спасибо тебе, бриллиантовая девочка, что благодаря тебе у меня целых несколько часов снова была семья. И прощай.

Щелкнул пультом и выключил Агату из своей жизни.

За три месяца до событий в прологе

Я почти научилась жить без Арсена. Если долго не видеть, не знать, не искать встреч, а главное, держаться на расстоянии в тысячи километров, можно очень сносно существовать. Я даже сумела убедить себя, что счастлива. Пока не узнала о его свадьбе.

Новость привезла мама.

— Слышала? Ямпольский женился. На какой-то малолетке. Вот знаешь, не ожидала от Арсена, столько лет за своей Леркой страдал, а тут раз-два и свадьба. На Сейшелах, конечно, где ж еще. У нее дочка, маленькая, три года кажется, так все говорят, один в один Арсен. Он ее уже и удочерил, хоть не признается, что его. Видно, заделал девице ляльку, теперь она объявиться решила, он сразу и женился без разговоров. А она хваткая, хоть и молодая, от таких как Арсен только и рожать, это ж какой генофонд зазря пропадает! Говорят, Ямпольский совсем с ума сошел от нее, пылинки сдувает, а смотрит как, ты б видела! Наташка говорит… Агата, Агатка, что с тобой, дочка?  

Я потеряла сознание прямо на террасе ресторана, куда привела их с Янушем поужинать. Персонал отпаивал меня водой, они решили, что мне стало плохо от духоты, хоть вечером было вполне свежо.

Я тогда по-настоящему заболела, с высокой температурой и апатией. Не могла ни спать, ни есть, просто лежала с открытыми глазами. Казалось, я лежу на дне глубокого омута, руки и ноги связаны, сквозь толщу воды доносятся звуки, но я не разбираю ни слов, ни смысла.

Спас меня Януш. Он все время сидел рядом и держал за руку, а однажды обнял, прижался щекой к щеке и сказал еле слышно:

— Агата, не оставляй меня одного, пожалуйста, мне без тебя очень-очень плохо.

Я будто очнулась, будто меня вытащили на берег пусть обессиленную, но живую. Больше я не умирала снаружи, а внутри я уже не жила.

Как нарочно изводила себя, часами рассматривая их фото с Сейшельских островов, куда Арсен возил свою молоденькую жену. Сердце ныло словно в него вогнали ржавый нож, яд разносился по всему телу, отравляя мозг и съедая душу.

Оказывается, раньше я не знала, что такое ревность. Почему-то совсем не ревновала Арсена к женщинам, которые у него были и, если верить интернету, были в каких-то невообразимых количествах. А к этой девушке я не просто ревновала, у меня все внутри горело, я сама горела и сгорала, постепенно превращаясь в пепел.

Она была совсем юной, я смотрела на ее фото и молча кричала. Почему? Ну почему она, а не я? Худенькая, щуплая, особенно рядом с Арсеном его жена выглядела совсем беззащитной. А от вида его руки, уверенно лежащей то на ее талии, то на плече, мне хотелось умереть. Особенно, когда я думала об их дочери.

Если это правда и Арсен ее отец, то по срокам их роман приходился как раз на то время, когда мы с ним… Нож проворачивался, растравляя и без того кровоточащую рану, и я точно бы сошла с ума, если бы не проблемы с братом.

У него уже два года как диагностировали сахарный диабет, пока мы обходились без инсулина, но они с мамой очень нуждались в моей помощи. А потом в одночасье все изменилось так, что я не могла поверить. Брак оказался фиктивным, Эва женой Арсену не была ни дня, а была…  Я не могла о таком мечтать даже в самых смелых своих фантазиях.

Стремительный развод и новый брак Эвы Ямпольской породил очередные грязные слухи — через семь месяцев у нее родился сын. И даже муж Эвы — двухметровый красавчик Макар Демидов, наследник империи Демидовых, который обоих детей объявил своими, не мог заткнуть рот злопыхателям, утверждавшим, что ребенок от Арсена. Пока Демидов не засудил несколько особо рьяных ресурсов, только тогда страсти поутихли.

Зато поползли слухи, что демидовские знаменитые прииски перешли во владение Ямпольского. Это вызвало очередной поток сплетен, но у меня уже не было сил вникать, потому что нашу семью постигло настоящее горе.

Януш стал жаловаться на частые головные боли, диабет начал прогрессировать, подключили инсулин. Провели полное обследование и в затылочной части головы обнаружили опухоль. Доброкачественную, операбельную, но на его болезнь ушли все мои сбережения, и денег на операцию не было.

В кредите мне отказали, потому что я уже выплачивала один займ, и я вернулась домой, чтобы попробовать взять кредит на маму. Но нам везде было отказано, и тогда я решилась. Может быть, где-то совсем глубоко, втайне даже от себя, я просто хотела его увидеть.

Если раньше встретиться с ним было нелегко, то сейчас это оказывается и вовсе невозможным. Своей бизнес-империей Ямпольский управляет из закрытого офиса, а его компаниями руководят наемные директора. Но я все равно считаю, что в том офисе, в который я когда-то приходила, мне могут помочь попасть к нему на прием.

Вхожу в просторный холл, сердце бьется часто-часто, как и семь лет назад. Я неплохо научилась владеть собой, но руки все равно предательски дрожат. Как и семь лет назад протягиваю администратору на входе визитку со своим именем и записку, что прошу встречи с кем-то из руководства.

— Дворжецкая Агата Янушевна? — переспрашивает администратор, глядя в монитор, и с ее лица постепенно сползает приветливая маска. — Сожалею, Агата Янушевна, но вы у нас в списке лиц, которым отказано в допуске. Простите, — добавляет она чуть ли не шепотом.

Я отхожу от стойки с пылающим от стыда лицом. Еще и визитку свою ей под нос совала! Эксперт-геммолог международного класса! А меня выставили на улицу как нашкодившего щенка… Господи, как же хорошо, что я не стала спрашивать о Ямпольском, точно бы ткнули носом, что это его личное распоряжение.