Найди меня Шерхан (СИ) - Тоцка Тала - Страница 19

Щеки горят, слезы застилают глаза, но мне не хочется их вытирать, потому что кажется, на меня смотрят все — и охрана, и администраторы, и даже клининг-работница, протирающая стеклянную дверь.

«Фонд Эвы Ямпольской «Дари надежду» — читаю я на огромном баннере на фасаде офиса и достаю телефон. Гугл-карта показывает, что офис фонда Ямпольской через два квартала, и я просто по наитию направляюсь в ту сторону.

Если бы я и здесь оказалась в «черном» списке, то ничуть бы не удивилась, но меня принимают быстро, и со мной очень приветливы. Конечно, прием ведет не сама Эвангелина Ямпольская, а ее сотрудники. Мне попалась очень милая и приятная женщина, она внимательно читает все, что я ей написала и просматривает выписки из клиники по диагнозу Януша.

— Я очень сожалею, — говорит она с искренне сочувствующим видом, — но наш фонд помогает матерям-одиночкам, больным раком. Ваш случай не соответствует нашей направленности, вам следует обратиться в фонд, который помогает больным деткам…

Выхожу на улицу и чувствую, как силы внезапно покидают. Ноги отказываются держать, я падаю на первую попавшуюся скамейку и рыдаю. Он в очередной раз меня бросил, именно тогда, когда так нужна его помощь. А помнит ли он меня вообще? И стал бы помогать? Зачем тогда я все помню???

— Если такая прекрасная девушка плачет, то она либо разочаровалась в любви, либо попала в беду, — слышу голос и поднимаю голову. Угадавший и с первым, и со вторым явно стоит того, чтобы на него посмотреть.

Возле меня, сложив руки на груди и вытянув длинные ноги, сидит молодой мужчина. Поймав мой взгляд, с готовностью улыбается, и первое, на что я обращаю внимание — его губы. Красиво изогнутые, они чуть кривятся в улыбке, напомнив мне… Никого не напомнив. Никого.

Мужчина подбирается, садится ровнее, и его взгляд теперь так откровенно заинтересован, что я невольно краснею.

— Когда вы не плачете, вы еще красивее, — его голос журчит и обволакивает, я тоже выпрямляюсь и сажусь ровнее. — Вы просто обязаны мне все рассказать.

И ошибочно истолковав мое молчание, спохватывается.

— Все верно, с незнакомцами, пристающими на улице, разговаривать не следует. Предлагаю это исправить. Меня зовут Тагир, — и улыбается так широко и обезоруживающе, что я не могу удержаться от ответной улыбки.

Глава 11

Сегодня счастливый день — я стала женой Тагира. Агата Мансурова звучит, конечно, не так красиво, как Агата Дворжецкая, но муж захотел, чтобы я носила его фамилию. Хоть Дворжецкая — это уже довольно известное имя в определенных кругах, но я так благодарна Тагиру, что соглашаюсь на все. Это даже приятно, к примеру, Агатой Ямпольской назвать меня никто не захотел.

Наш роман был скоропалительным и быстрым, но я неожиданно для себя легко погрузилась в новые отношения. Наверное, устала от бесконечного ожидания, а особенно к этому подтолкнули последние фото Ямпольского. Я даже ахнула, когда их увидела.

Арсен изменился, исчезла его вечная мрачность и отрешенность, на некоторых снимках он даже улыбался. Из глаз ушла ледяная пустота, он теперь казался довольным жизнью, в которой мне по-прежнему не было места. И я решилась впустить в свою жизнь Тагира. И не только в жизнь.

Он уже вошел в нее, очень стремительно, сразу взяв все под свой контроль. В первую очередь, заказал для Януша инсулиновую помпу — довольно дорогостоящий прибор. А затем предложил оплатить операцию.

Я была поражена, меньше всего Тагир походил на мецената или спонсора.

— Конечно, нет, Агата, — успокоил он меня, — я ни то, ни другое.

На мой вопрос, почему он тогда так щедр, честно признался, что влюбился и надеется, что я выйду за него замуж. Надо ли говорить, что я сразу согласилась?

Свадьба была скромной, без лишнего пафоса, мы просто расписались, и Тагир уехал по делам. Вечером поужинали в ресторане, и сейчас меня ждет брачная ночь, когда я должна буду впустить мужа не только в свою жизнь, но и в свое тело.

Я готова, ведь Мансуров все это время вел себя очень деликатно, если и целовал в губы, то лишь легко и невесомо. Мы ни разу не обсуждали эту тему, но теперь мне даже неловко перед мужем, что ему достается жена практически без опыта.

Разве можно назвать опытом то безумие, в которое Арсен погрузил меня семь лет назад? Да, за ту неделю, как он и обещал, я узнала достаточно много из «взрослых» отношений. И планка в самом деле оказалась слишком высокой, настолько, что я так и не смогла больше ни с кем на них решиться.

Я встречалась с мужчинами, некоторые мне даже нравились, и пока наши встречи ограничивались походами в ресторан, прогулками и поцелуями, все было хорошо. Но как только мы подходили к той черте, за которой начиналась спальня, у меня словно заслонка падала. А какому мужчине такое понравится?

Но теперь я жалела, что не набралась опыта. Мы поднимаемся в двухуровневую квартиру Тагира, куда уже перевезли все мои вещи, и он отправляет меня в душ. Вообще-то, мы могли и вдвоем туда пойти… Слышу шум воды и понимаю, что Тагир принимает душ на первом этаже.

Что-то идет не так, я это чувствую, но стараюсь себя успокоить. Может, он, как и я волнуется, слишком многообещающими были его взгляды, особенно в последние дни. И сегодня в ресторане, когда мы танцевали…

— Моя прекрасная жена! — встречает меня муж на пороге, волосы влажные, он одет в халат. Я тоже плотнее запахиваю полы короткого халатика, надетого на шелковую с кружевом сорочку. — Пойдем, ты посидишь со мной, я мечтал о таких тихих семейных вечерах.

Иду за ним, совершенно сбитая с толку, потому что мы идем не в спальню, а вниз в гостиную. Он усаживает меня на диван, а сам садится даже не рядом, а напротив.

— Не смотри на меня так, дорогая, — улыбается Тагир своей полуулыбкой, и мне внезапно приходит сравнение со змеиной. Хотя, разве змеи улыбаются? — Я сегодня очень счастлив. У меня есть ты, а скоро будет ребенок. Ты ведь родишь мне ребенка, Агата? — наклоняется ко мне ближе, и не дождавшись пока я ошарашенно кивну, добавляет: — От Ямпольского.

Наверное, у меня совсем ненормальное выражение лица, потому что он мгновенно меняется и начинает говорить. Быстро, жестко с придыханием.

— Мой отец — Ринат Маркелов, ты слышала о нем? Конечно, слышала, не могла не слышать. Он погиб в прошлом году, в его доме сработало взрывное устройство. Я внебрачный ребенок, отец не вписал меня в наследство, и Ямпольский все присвоил себе. Все отцовские деньги. Но когда я пришел потребовать свое, он меня послал. Ты — моя надежда, Агата, ты должна помочь мне. Ведь жена должна помогать мужу, верно? Отец рассказывал, как Ямпольский с ума по тебе сходил, и если кто и сумеет заполучить от него ребенка, то только ты. Ты единственная женщина, способная так увлечь его, чтобы он потерял над собой контроль. Ты родишь, я запишу ребенка как своего, а потом предложу Шерхану сделку. Состояние моего отца в обмен на его ребенка. Мне кажется, вполне равноценный обмен, как ты считаешь?

Тагир берет меня за руку, и я прихожу в себя. Он сумасшедший, просто сумасшедший! Вырываю руку, встаю, но он дергает меня обратно, и я буквально падаю на диван.

— Сидеть! Сначала посмотри одно интересное кино, а потом будешь ерепениться. Я ведь не собираюсь тебя принуждать, я твой муж, я просто жду, что ты станешь мне помогать, и мы будем действовать в общих интересах.

На записи Януш лежит в операционной, вокруг медики, а дальше крупным планом на коже делается надрез, и я закрываю лицо ладонями.

— Смотри, — Тагир отрывает мои руки, — это чип. Он управляется вот с этого пульта. Чип контролирует сенсор, измеряющий уровень глюкозы в крови твоего брата. Если я захочу, инсулин не будет поступать сутками. Или сразу впрыснется вся доза из контейнера. Ты можешь сама выбрать вид комы для своего брата, дорогая жена, а можешь постараться и быть послушной.

Закрываю глаза, не в силах больше смотреть на его красивое и в то же время омерзительное лицо.

— Ты слишком наивна для своего возраста, дорогая женушка, — продолжает литься его вкрадчивый голос, и мне хочется закрыть уши. — А я слишком взрослый мальчик, чтобы гулять по улицам и утешать плачущих девочек. Я давно охотился за тобой, — его тон снова меняется и становится тверже стали, — и когда узнал ближе, понял, что не ошибся. Ты кого хочешь с ума сведешь. Ямпольский не устоит, я об этом позабочусь, а ты позаботишься о том, чтобы забеременеть как можно быстрее.