Навечно в грёзах (СИ) - "Eva 4444" - Страница 18

Чтобы кто-то заметил? Да она себя со стороны видела? Едва в седле держится. Тут и слепой разглядит!

Мы уединились за огромными валунами. Благо, их полно в этом адском месте. Сняв с Амайи тунику, а после и перевязочную материю, которой были прикрыты раны, я ужаснулся. Когда я вытаскивал из принцессы стрелы, раны выглядели намного лучше. Теперь же две раны на груди и две на прессе сочились кровью и каким-то тёмным веществом. Под кожей в местах ранений сеткой в разные стороны расползались тёмные прожилки чёрного вещества. Очевидно, стрелы были заражены ядом. Прошло всего пару часов от ранения, а эта гадость просочилась в кровь госпожи и травит её изнутри.

— Дела плохи, Амайя! Это чёрное вещество — неизвестный нам яд. Думаю, стоит заставить демона исцелить и эти раны… иначе дальше тебе будет только хуже.

Любимая, резко распахнув глаза, уничтожающе уставилась на меня.

— Ещё что придумаешь? Дать демону облизать мне грудь? Ты в своём уме? Заканчивай с перевязкой побыстрее и, желательно, молча. Не смей рассказывать другим о положении дел. Им итак сейчас нелегко.

До чего же она гордая. Наверное, именно такой и должна быть настоящая принцесса… и Королева. Аккуратно перевязав раны, я помог ей взобраться на коня, и мы тронулись дальше.

Ближе к ночи мы пересекли всю пустыню, и теперь временами нам встречалась болотистая местность. Упрямица из последних сил держалась в седле, время от времени качаясь так, что я думал — она уже падает без сознания. Так не может больше продолжаться. Я предложил ей пересесть ко мне в седло. В моих-то крепких руках она точно не рухнет с лошади, но она отказалась. Побоялась выглядеть слабой перед воинами. Но я всё же смог уговорить её сделать ненадолго привал. Ребята на скорую руку раскинули несколько шатров и занялись лошадьми и провизией. Я же, проверив, что пленник хорошо закован и не сбежит, направился в шатёр госпожи на очередную перевязку.

Яд в ранах распространялся с космической скоростью. Вся грудь и пресс Амайи покрылись тёмными прожилками.

— Амайя, давай всё-таки вернёмся в Арнорд. Там мы точно найдём противоядие. Тебе нельзя ехать дальше.

Девушка злобно сверкнула очами. Ну, вижу же по глазам, понимает, что я прав!

— Значит, так ты думаешь обо мне, Кирион? Думаешь, я настолько слаба, что не смогу побороть какой-то яд? — Потрескавшиеся губы моей госпожи растянулись в вымученной улыбке. — Я уверена, что к утру мне станет лучше, и мы продолжим путь.

Врёт мне прямо в глаза. Нихренашеньки она не уверена.

— Хватит врать, Амайя! Мы оба знаем, что ты, в лучшем случае, протянешь неделю. За эту неделю мы успеем вернуться домой и вылечить тебя. Раз ты настолько гордая, что не хочешь исцеление от демона, так позволь нам — твоим верным воинам — спасти тебе жизнь.

— Верные воины, Кирион, не позволяют себе подобный тон в разговоре со своим командиром. Я не вернусь в Аваллон! Там-то меня точно ждёт смерть. Если мне суждено умереть, то это произойдёт в Тартасе! Мы остаёмся на ночлег, а утром продолжим путь. Я так решила!

Какой же я глупец! Она намеренно не хочет исцеление от демона. Она… она хочет умереть… Умереть так, как когда-то погибла её мать — в Тартасе. От осознания той истины стало нечем дышать… Вакуум… Вокруг меня лишь вакуум… Она сдалась! Моя Амайя сдалась! Как же я сразу не догадался? Чтоб её… да она, похоже, это задумала с самого Аваллона! Поэтому так настойчиво отправляла нас домой.

В поисках подтверждения своим догадкам заглянул в её глаза, и меня окончательно накрыло озарение. Я бесконечно долго смотрел в небесно-голубые омуты, в глаза, которые владели моим сердцем — они умирали… в них отражалась смерть. А я ведь замечал раньше эту обречённость, но так ничего и не предпринял.

Амайя нежно коснулась моего подбородка, тем самым приподняв лицо, и вопросительно глянула.

— Кирион, ты ведь до конца будешь со мной? Ты ведь меня не предашь? — Она всё решила. От понимания этого внутри всё оборвалось… Мой мир рухнул! Нет, МОЙ МИР решил умереть! Долго, бесконечно долго я смотрел в её глаза… И в те бесконечные секунды я принял единственно верное решение.

— Амайя, я буду верен тебе до конца своих дней. Тебе действительно стоит немного отдохнуть. А на утро я снова перевяжу твои раны, и мы двинемся в путь… — Я улыбался ей натянутой лживой улыбкой. — Не хочешь погрезить? Могу принести лунарис.

— Не верю своим ушам. Ты сам предложил мне лунарис? — Она лучезарно заулыбалась. — Да ты не перестаёшь меня удивлять, Кирион!

— Мне кажется, тебе пойдёт на пользу пара приятных воспоминаний. — Столько недоверия во взгляде, смотрит на меня и молчит, а внутри отчаянно борется с желанием согласиться на заманчивое предложение. — Амайя, не принимай на свой счёт, но ведь жизнь так коротка…

Если до сих пор она и старалась сопротивляться своей тяге к лунарису, то это был контрольный в голову с моей стороны — напоминание ей о неминуемой смерти. Как тут откажешься от последней дозы?

— Ну, раз жизнь коротка, тогда неси.

Сломалась. Хм-м-м… А чего я ожидал от эльфийки, у которой наркотическая зависимость? Я её предал. Но я готов предавать её снова и снова, лишь бы она жила. Не станет её — не станет моего мира.

Рэнн

(Anne-Sophie Versnaeyen, Gabriel Saban, Philippe Briand - Ancient Order)

Наконец наши незнающие устали эльфы решили сделать привал. Коль так расщедрились, может, и накормят меня? Хотя, что с них взять? Сами тощие, как струны на арфе, и при этом практически не питаются. А я бы с радостью сейчас зажарил одну из недавно убитых гарпий, только не ту, что мной перекусила. Я, конечно, не из брезгливых, но это даже для демонов мерзко.

Только я поудобней устроился у валуна, рядом с которым меня приковали, как за мной пришёл ушастый. Бля, ну что опять? Снова допрос? До чего упёртый народ — эти эльфы! Протащив меня по ледяной земле на цепи, сучёныш с ноги втолкнул меня в шатёр принцессы и швырнул к её ногам. А после, так и не дав мне подняться, приказал:

— Если жить хочешь, исцели госпожу!

Просто ахуенчик! Бледная Амайя лежит на шкурах с широко раскрытыми глазами и едва дышит. Опять накурилась! Да что с этой девчонкой не так? Хотя… знаю я, что не так. Некому ей по жопе надавать! Или… или это его рук дело? Ведь у всех наркоманов есть свой барыга.

— И не подумаю! Когда принцесса проснётся, она убьёт меня за то, что я сделал. Тут не надо быть экстрасенсом, чтобы понять, что она не желала исцеления.

— Если ты её не исцелишь, и она не проснётся, то тогда тебя убью я!

Точно! Это он! По глазам вижу, что он постарался. Во даёт, ушастый. Значит, мне не показалось… он и вправду сохнет по ней. Ну, в этом я могу его понять.

— Хм-м-м… а ведь это не я накачал её наркотой, и не проснётся она по твоей вине! — Этот сучий потрох, склонившись, приложил меня пару раз затылком о землю, ледяную, закаменевшую, ёпт, землю! Думает, меня так просто заткнуть? — Как тебе будет житься с этим? Собственными руками убил свою любовь… — После этих слов мне несколько раз прилетело с ноги в живот. Он так ничего и не понял — заткнуть меня может только отрезанный язык… и то не факт. Я ещё знаю язык жестов. — Да не расстраивайся ты так, она ведь всё равно померла бы. Найди себе другую. Так как, судя по тому, что я успел заметить, пока гостил в вашей компании, даже у меня с ней было больше шансов, чем у тебя… — Я снова ожидал удар, но эльф удивил меня своим самообладанием. Похоже, до него дошло, что избиение пробуждает во мне неконтролируемые порывы сарказма.

— Если ты сейчас же её не исцелишь, ты не выйдешь из шатра живым!

Ну, бля, напугал… Я, вскинув кверху связанные руки, издевательски произнёс:

— Понял, понял…. Сейчас всё будет! Сделаю это ради того, чтобы посмотреть, что она с тобой сделает, когда очнётся и поймёт, что ты её обманул.

—Я? Я никого не обманывал. Все в лагере видели, что я всё это время находился в общем шатре. Это ты, пленник, сбежал и тайно исцелил её. А я и мои воины были не в курсе произошедшего.