Я твоя тень (СИ) - Дэнс Натаэль - Страница 2

Парк оказался большим, изучать его я мог очень долго. И с чего я только решил, что должен быть именно здесь? Погода была отличная — конец августа — и в парке толпилась вся университетская молодежь. Кто группками, кто парочками. Я заметил нескольких преподавателей. Это определенно были они: слишком серьёзные для студентов, даже для возрастных.

Я пытался представить, где можешь быть ты. В шумной компании девушек и парней? В небольшой группке представителей сильного пола? Или с подружкой за руку в тенистой части парка? Ни один из вариантов мне не нравился. Я мечтал увидеть тебя одиноко сидящим на скамейке и ищущим взглядом меня.

Вот ты сидишь, поджав под себя ногу, и зажав губами сигарету. Изо рта вьётся сизый дымок, а рядом на скамейке небрежно валяется рюкзак с учебниками. Учебный год только начался, но ты уже хочешь окунуться в знания с головой, ведь надолго тебя не хватит, а так, может, успеешь хоть что-то запомнить.

Я нашёл взглядом эту самую скамейку, и моё воображение нарисовало на ней тебя.

Мимо тебя прошла группа студентов, шумно обсуждая предстоящий учебный год.

Ты поздоровался с ними, но предпочел остаться в одиночестве, думать о своём и наслаждаться красивым небом и теплым солнцем. Уверен, в Нью-Йорке ясно бывает не так часто.

Так, фантазируя, я наматывал круги по парку. Люди сменялись: кто-то уходил, кто-то появлялся.

Сначала я услышал твой смех, затем во все глаза вгляделся в толпу, где с трудом различил твою светловолосую голову. Ты оказался мельче, чем раньше. Я подошёл так близко как мог, чтобы ты не смог видеть меня. Да, это был ты. Я не верил своим глазам. Столько времени я думал, что, когда увижу тебя, то испытаю потрясающее чувство: может, ностальгии, а, может, порыв подойти и крепко-крепко обнять тебя. Но я оказался в замешательстве. Вокруг было столько народу.

Ты засмеялся, и твои спутники — красивые девчонки и умные парни — поддержали тебя дружным смехом. Ты был в самом центре, все ребята слушали именно тебя. Было ли так раньше? Я не знаю, обычно ты держался от всех слегка в стороне и в то же время тебя знали все. Но в тот миг ты был центром Вселенной. Мир кружился вокруг тебя: и Солнце, и звёзды, и люди, и даже я.

Я хотел понять, стал ли ты добрее. Твои поклонники, очевидно, были от тебя в восторге, но ведь дело было не в доброте.

Может, ты научился смешно шутить и теперь пишешь комические пьесы?

Перед тем, как приехать в Нью-Йорк, я перевернул верх дном сайт университета, но нигде не нашёл упоминания в каком творческом коллективе ты состоял, каким творчеством занимался. Даже фотографий больше не нашёл. Была только та — одна единственная — на которую ты попал, словно по ошибке. Я тогда подумал, что будет чудо, если я найду тебя здесь. Что, если это не ты вовсе, а моё бурное воображение, помноженное на неистовое желание найти доказательства твоего существования? И сейчас я всё ещё сомневался, ты ли это был на самом деле: ведь расстояние искажает и внешность и голос, а моя одержимость тобой только усиливала это.

Я должен был подойти, но не мог сделать и шага. Я должен был окликнуть тебя, но мой голос пропал, я мог лишь сдавленно сипеть.

Вдруг вся твоя дружная компания плавно двинулась в мою сторону.

Неужели ты заметил меня и идешь навстречу, чтоб поздороваться?

Когда первые из ребят появились в метре от меня, я отвёл глаза, как будто я просто гулял и знать не знал о твоём существовании. Я смотрел себе под ноги, на ровные плитки дорожки, на ноги проходящих людей. Кроссовки модных марок, туфли на шпильках, лодочки, сандалии. Были среди этой череды обуви твои кеды? Я не знал.

Когда толпа прошла, я повернулся и посмотрел в след.

Может, там и не было тебя?

Время шло своим ходом, начались занятия в университете.

В один из тёплых сентябрьских дней я пришёл на первую лекцию раньше других. Хотелось привыкнуть к обстановке, подумать. Пока в аудитории никого не было, я составлял график свободного времени, чтобы переслать его маме. Она никогда не звонила неожиданно, всегда придерживалась графиков, расписаний, договорённостей. И того же ждала от меня.

Ладно, извини, я знаю, что тебе это неинтересно.

Я уже заканчивал, когда вошла девушка. Мы не были знакомы, но я видел её на прошлом занятии — она сидела на первом ряду и задавала вопросы профессору. Смелая.

Девушка подошла ко мне и заглянула в мои бумаги.

— Привет, — её голос звучал совсем не так, как на лекции, и я даже подумал, вдруг я её перепутал. — Что пишешь?

Я хотел спрятать записи, но это было бы грубо, она бы расхотела со мной говорить. Говорить правду — тоже было плохим вариантом. Тогда я в это верил.

Я решил попытаться выкрутиться.

— М… просто пишу. Мне нравится писать новыми ручками…

— Не против, если я тут сяду? — похоже, она и не собиралась меня слушать.

— Конечно.

Я вылез из-за парты, чтоб пропустить её, хотя она вполне могла обойти ряд с другой стороны. Она села в самом центре. Я повернулся и посмотрел на нёё. Девушка разгладила короткую юбку, потом вытащила из крошечной сумки помаду и зеркальце. На меня она не смотрела, поэтому не видела, что я бесцеремонно разглядываю её. Но я очень боялся, что она повернётся и скажет «чего лыбишься?». Ты бы сделал именно так.

Помню, как я однажды заметил тебя в школьном коридоре, возле дверей в кабинет директора.

«Что лыбишься?», — сказал тогда ты и провел языком по губам. «Влюбился?»

После приведения макияжа в порядок Джемма позвала меня подсесть ближе, и за несколько минут, оставшихся до того, как в аудитории появились её подруги, мы успели разговориться. Хотя я почти всё время молчал.

А во время лекции я воображал, что внезапно откроется дверь, и ты по ошибке ворвёшься на чужое занятие. Твой взгляд наткнётся на меня, сидящего в окружении симпатичных девчонок. Ты простоишь в немом удивлении несколько секунд, не понимая, как это твой кретин стал таким популярным, а потом громко выругаешься каким-нибудь грубым, но красивым словом. Профессор попросит тебя выйти, но ты останешься и до конца лекции будешь с завистью смотреть на меня.

Конечно, я не запомнил ничего из того, что говорил лектор.

После лекции Джемма позвала меня погулять по кампусу. Я не думал отказываться, но у неё было такое лицо, как будто от этого зависела, если не её жизнь, то обучение в университете точно. На улице она взяла меня за руку, и так мы ходили по кампусу до самого вечера с перерывами на лекции. Я очень удивился, узнав, что у неё точно такое же расписание. Зато Джемма — ни грамма.

Небо уже посерело, хотя лучи солнца ещё кое-где выглядывали из-за невероятно высоких зданий, а мы всё ещё наматывали круги вокруг корпусов университета. Мы шли через Вашингтон-сквер (главный парк университета) и молчали. Я не знал, о чём думала Джемма, но сам я подбирал в голове фразы, как бы повежливее отделаться от неё.

Внезапно Джемма свернула на узкую дорожку, по обе стороны которой росли густые кусты. Впереди маячил просвет — выход из парка к проезжей части. Мы бы без приключений вышли туда, но я повернул голову направо. Тогда я впервые увидел твоих друзей: Нильса и Росса.

От нашей с Джеммой дорожки направо вела ещё одна, она заканчивалась небольшим заасфальтированным пятачком с парой скамеек. На одной из них сидел коротко стриженый блондин с гитарой, всей заклеенной картинками. Он с увлечением перебирал струны. Позади него, облокотившись на спинку скамейки, стоял второй парень — жизнерадостный шатен, с цветными ленточками, вплетёнными в волосы. Вторая же скамейка была занята ещё одним парнем: светловолосым и худым. Он сидел под углом в девяносто градусов ко мне, обхватив колено руками и поставив пятку на краешек сидения. На нём была короткая кожаная куртка поверх майки и рваные голубые джинсы, на руках чёрные перчатки с отрезанными пальцами, на ногах видавшие виды кеды. Мне хватило пары секунд, чтобы понять, что это ты и запечатлеть в памяти твой образ. Я даже успел рассмотреть твоё лицо — задумчивое и насмешливое.