Моя (не) на одну ночь. Бесконтрактная любовь (СИ) - Тоцка Тала - Страница 28

Нежданчик! С этого ракурса их поездка в замок Данилевского приобретала несколько другую окраску.

— Хорошо, а кто он тогда такой, твой Давид? Только не говори, что местный мафиози, — вообще-то она так просто сказала, наобум, но лицо товарища по операционной внезапно стало непроницаемым.

— Сама у него спросишь, — буркнул Антон, мигом сбавив обороты, и уставился в окно.

«Так значит я зря за него заступалась!»

Оле даже совестно стало перед Ямпольским. Хоть бери телефон, звони и говори: «Так мол и так, Арсен Павлович, простите меня, бессовестную, что я вас с Константином Марковичем в воры и разбойники определила, не разобравшись. За Даву заступалась. А он, оказывается, вам двоим под стать».

Остаток дороги Антон периодически поглядывал на развеселившуюся Олю и даже поинтересовался, все ли с ней в порядке. Но разыгравшуюся фантазию уже было не остановить.

В голове без устали крутились строчки гимна разбойников всех времен и поколений.

«…Чужие сапоги натерли ноги. Работникам ножа и топора — романтикам с большой дороги. Не желаем жить по-другому…»

«Вот что значит смотреть мультики с племянниками!»

И даже входя в роскошный холл отеля «Мандарин» она продолжала улыбаться.

И здесь Давида не оказалось. Зато на ресепшене их ждали, даже имена выучили! И чаем напоили, пока они регистрировались.

— Господин Данилевский будет ждать вас через час в холле, — сообщила улыбающаяся администраторша, и Ольга оценила деликатность Давида.

Их с Антоном проводили в отведенные номера. Ее номер был ожидаемо шикарным, особенно впечатлила ванная комната. Оля сначала хотела ограничиться душем, но не опробовать такую ванну было просто грешно. В конце концов, она не планирует никого завлекать, так что на сборы вполне хватит получаса.

С наслаждением полежала в душистой пене. Потом решила, что полчаса для наведения красоты — непозволительная роскошь, в пятнадцать минут вполне можно уложиться. И уже смывая пену тяжело вздохнула.

«Кажется, я начинаю понимать Ямпольского», — подумала покаянно. Кто же мог знать, что роскошь настолько быстро ее развратит! Мало того, останавливаться не хотелось, а хотелось развращаться дальше и желательно до конца своих дней.

Но вспомнив расценки за сутки проживания в отеле, мигом спустилась на землю. Даже если она останется работать в Германии, такой отель будет не по карману. Ну разве что раз в год в качестве поощрения самой себе за хорошую работу. И то потом чтобы не пришлось себя грызть за расточительность.

Это для таких как Данилевский, он тут наверняка себя чувствует, как рыба в воде. Или тот же Аверин, к примеру…

«Опять Аверин! Сгинь!»

В условленное время в дверь постучали. Оля в последний раз прошлась по волосам щеткой — прическа даже после ванной оставалась безукоризненной, волосок к волоску. Из косметики на ней был лишь блеск для губ и тушь для ресниц. Из украшений — цепочка и подаренный Авериным аромат. Выбросить именной флакон у Ольги не поднялась рука.

Антон ждал за дверью. Окинул оценивающим взглядом, и ей вновь стало неловко. Но тот или ничего не заметил, или сделал вид.

— Идем. Давид уже здесь.

Спустились в холл, и Ольга сразу увидела знакомую фигуру в коляске. Они не виделись с Давидом всего ничего, но ей показалось, что в плечах Данилевский стал шире. То, что мужчина не пренебрегает тренировками, вызывало уважение. Впрочем, как и сам Давид.

Кто бы сомневался, что первым он поздоровается с мужчиной! Ох уж этот менталитет…

— Рад видеть, — протянул руку Данилевский, глядя Антону в глаза.

— Взаимно, — Антон пожал руку, ответив твердым взглядом. Друзья-однополчане, ни дать, ни взять…

Может, всему виной ее предвзятость, но это рукопожатие показалось Оле чуть крепче и чуть дольше положенного для такого случая. А пока она размышляла, Давид завладел ее рукой и поднес к губам.

— Оленька! Я счастлив, что вы приняли мое предложение.

От неожиданного жеста и откровенно восхищенного взгляда заалели щеки. Она сама от себя не ожидала, что так засмущается. Но лишь только собралась поблагодарить Давида, как внезапно россыпь мурашек метнулась по телу, а ее всю будто обдало холодом.

Ольга подняла голову и обомлела. Через безукоризненно чистые раздвижные стеклянные двери отеля в холл входил Аверин.

Она инстинктивно дернулась, но Давид успел сжать ей пальцы, и это внезапно отрезвило. Поймала себя на мысли, что на этот раз не приняла Аверина за глюк. И правильно, потому что глюки обычно ходят поодиночке, а Аверин был не один.

Ольга сразу поняла, кто с ним рядом. И совсем не удивилась, потому что такой Диану и представляла. Даже не пыталась лгать себе, будто рада тому, что та оказалась редкой красавицей. Как будто бы было обиднее, променяй Аверин ее на нечто подобное Лие.

Приходилось признать, в Диане во всем чувствовалась порода, как и в самом Аверине. Они были друг другу под стать — оба темноволосые, высокие, с правильными чертами лица. Если бы Аверина вдруг кому-нибудь вздумалось короновать, то лучшей кандидатуры на роль царицы, наверное, не найти на всем белом свете.

И все же в груди засаднило. То ли по привычке, то ли от того, что породистая роскошная Диана, наклонившись к самому уху Аверина, что-то ему говорила с улыбкой. И все у нее было плавным, отточенным, изысканным — походка, взгляд, жесты.

Парочка подошла к стойке ресепшена, и Костя заговорил с администратором.

Наверное, будь Ольга моложе, непременно почувствовала бы себя блеклой и неинтересной. А сейчас она то ли отлежалась в ванне, то ли проголодалась, но было совершенно безразлично, как она смотрится на фоне Костиной любовницы. Даже сама удивилась.

Что любовницы — факт, Аверин с Дианой живут в этом отеле и вряд ли в отдельных номерах. Воображение показало Костю, лежащего в такой же роскошной ванне, в какой недавно лежала она сама. Диана подходит к нему, обвивает шею. Аверин берет ее за запястье, и тянет к себе в воду…

«Вместе, Оля!..»

Оля остервенело схлопнула возникшие перед глазами слова, собрала рассыпанные буквы, дрожащими руками свалила их в стоящий в самом дальнем уголке сундук и с грохотом захлопнула крышку. Даже ключ умудрилась провернуть.

«И никаких воспоминаний».

Аверин со спутницей отошли от стойки и направились в их сторону. Теперь Оле казалось, что все происходит в замедленной съемке. Аверин медленно, очень медленно повернулся к Диане и что-то сказал. Скорее всего, мозг перегрелся и выдает желаемое за действительное, а значит то, что Костя говорит сквозь зубы, ей просто привиделось.

Потом он так же медленно повернул голову, и его взгляд напоролся на Олю. Аверин застыл как будто с разбегу врезался в невидимую бетонную стену. У Ольги в ушах даже зазвенело гулкое эхо от удара.

Она слишком хорошо знала Костю, чтобы обмануться его невозмутимостью. Он уставился на нее, потом на Давида, скользнул взглядом по Антону и, наконец, завис на руке, вложенной в ладонь Данилевского.

Она голову на отсечение давала, что его глаза-рентгены с фотографической точностью сканировали, обрабатывали, нумеровали мельчайшие детали. Паковали и раскладывали по полкам.

В какой-то миг Ольга даже пожалела, что не сидит на коленях у Данилевского, но потом устыдилась своих мыслей. Давид не заслуживает, чтобы его использовали, лишь бы подразнить одноразового любовника.

А потом Аверин посмотрел ей в глаза, и ее самообладание начало стремительно иссякать, как будто вода утекала в образовавшуюся воронку. В какой-то момент показалось, что маска на лице дрогнула, но это Костя просто шагнул вперед.

Диана положила ему руку на локоть и что-то сказала, приблизив лицо к аверинскому лицу. Тот оставался непроницаемым, и, если бы Оля сошла с ума, она бы решила, что он хочет стряхнуть эту руку.

Но она не настолько не дружила с реальностью и с собственной головой. Вдруг поймала себя на том, что они все на нее смотрят: Давид, Антон и Аверин. Диана тоже сверлила испытывающим взглядом, но Оле ее взгляды были глубоко безразличны.