Оковы и плети (СИ) - "StilleWasser" - Страница 7

– Я рада, что вы поладили, – улыбнулась МакГонагалл, наливая себе и Гермионе чая. – Думаю, несмотря на все разногласия, у вас всегда было много общего, пусть вы сами этого никогда не замечали. Вы оба были лучшими на своем курсе благодаря трудолюбию и упорству. Да-да, Гермиона, не всё покупалось за деньги Люциуса. Чем старше становился Драко, тем лучше он понимал, что будет из себя что-то представлять, только если сам всего добьется. Конечно, он совершил много ошибок, но ошибаться свойственно любому человеку. И ведь в конце концов он сделал правильный выбор. Теперь он много работает над тем, чтобы всё исправить. Пусть со стороны кажется, что ничего не происходит, но на самом деле Драко далеко продвинулся, и его просто не узнать.

– Да, я заметила… – Гермиона отхлебнула ароматного чая с ромашкой и шалфеем и взяла с большого блюда предложенный Минервой круассан. – Он сказал, что съехал из Малфой-мэнора, и мне показалось, что что-то случилось…

– О, милая, так ты ничего не знаешь? Об этом писал «Ежедневный пророк»!

– Я не читаю газеты, – грустно покачала головой Гермиона. – С тех пор, как там стало появляться мое имя.

– Акцио «Ежедневный пророк» за последний год! – скомандовала директор, и с одного из книжных стеллажей вылетела толстая подборка газет и приземлилась на стол. – Так, где же она… хм… Вот! Посмотри!

МакГонагалл развернула газету, и Гермиона обогнула стол и подошла к ней, заглянув через плечо.

На огромной, во всю страницу, колдографии был изображен Люциус в компании молоденькой особы, прогуливающийся по Косому переулку. Девушка была едва ли старше самой Гермионы, высокая, по плечо своему спутнику, красивая блондинка со вздернутым носиком и пухлыми губами, одетая в стильное коктейльное платье, подчеркивающее ее тонкую талию и большую упругую грудь. На фото ниже, поменьше, растрепанную Нарциссу в непонятных лохмотьях с трудом удерживали два колдомедика. Всегда элегантная и утонченная мать Драко выглядела совершенно невменяемо, что-то кричала, пытаясь вырваться. Напечатанный огромными буквами заголовок гласил: «Люциус Малфой: как променять безумную жену на красавицу-американку».

– Миссис Малфой не выдержала многочисленных допросов, почти постоянного присутствия у них дома авроров и полной потери статуса всеми уважаемой в магическом мире семьи. Её постигла тяжелая форма деменции, и колдомедики из больницы святого Мунго оказались бессильны, – начала пересказывать краткое содержание статьи Минерва, опуская грязные журналистские комментарии и догадки. – Нарциссу пришлось поместить под постоянное наблюдение в то время, как Люциуса стали все чаще видеть вместе с аврором МАКУСА американкой Эстер Крамп. Она прибыла для обеспечения сотрудничества между их и нашим ведомствами Аврората при поимке сбежавших в Америку Пожирателей.

– Кажется, теперь я понимаю…

– Да. Не только общественная жизнь Драко превратилась в кошмар, но и семейная. А без поддержки семьи порой не просто тяжело – невыносимо, – печально сказала МакГонагалл, откладывая газету и беря в руки старую колдографию в простенькой рамке, стоящую на столе. Раньше Гермиона не обращала на нее внимания, а теперь, стоя за плечом Минервы, получила возможность рассмотреть повнимательнее. На ней задорно улыбалась юная девчонка в школьной форме с нашивкой Гриффиндора, отдаленно чем-то похожая на саму Гермиону.

– Профессор… Кто это? – осторожно спросила она, пронзенная внезапной догадкой.

Директор отставила фото и грустно улыбнулась в ответ:

– Моя дочь. Прозерпина. Она погибла, когда ей было семнадцать. Лучшая ученица на курсе. Отправилась в Запретный лес и не вернулась. Её искали двое суток. К концу второго дня на закате бездыханное тело вынесли из леса кентавры. Они нашли ее уже такой… причину смерти так и не установили…

Голос Минервы оборвался, и Гермиона не выдержала и обняла её, чувствуя, как у нее болит сердце видеть всегда железную и несгибаемую МакГонагалл, охваченную бесконечным горем, о котором, похоже, мало кто знал.

– Простите, профессор. Мне так жаль, – на глаза Гермионы навернулись слезы, и директор, мягко оторвав ее от себя, печально улыбнулась:

– Прошлое нужно бережно хранить у себя внутри, но нельзя позволять ему затмевать настоящее и тем более будущее. Расскажи мне лучше, насколько ты продвинулась в решении проблемы с отменой заклятия Обливиэйт для твоих родителей?

Гермиона вытерла слезы и вернулась на свое место за столом. МакГонагалл тем временем налила им еще по чашке чая и, позвав школьного домовика, попросила его принести с кухни любимый яблочный пирог Гермионы.

– Есть несколько статей в старых журналах по нетрадиционной колдомедицине об экспериментальных способах вернуть стертую память, – сделав несколько глотков успокаивающего чая, начала рассказывать Гермиона. – Вот только ни один из них не дает стопроцентной гарантии. То, что работает на одних людях, на других не работает вообще, а третьих сводит с ума. Обнадеживает одно – если в литературе есть упоминания об удачных исходах экспериментов, значит, заклятие все-таки обратимо. Нужно лишь подобрать тот вариант, который сработает на конкретных людях. В общем, я всё ещё в поисках. Не хочу рисковать.

– Конечно, – кивнула профессор и вдруг, вскочив, принялась рыться в одном из многочисленных книжных шкафов, которыми был заставлен весь директорский кабинет. – Вот она! Я обнаружила её недавно, делая здесь инвентаризацию предметов и книг, оставшихся от Дамблдора. И отложила, подумав, что она может тебе пригодиться.

– Асклепий Уро, «Таинство человеческой памяти», – прочитала Гермиона, поглаживая ветхую обложку, сделанную из добротной кожи. – Спасибо, профессор!

– Не за что, дорогая, – ласково улыбнулась Минерва, положив руку ей на плечо. – Рано или поздно ты найдешь способ расколдовать своих родителей. Я в этом убеждена. Что ж, а теперь расскажи мне, что слышно о Гарри и Рональде. Как их успехи на курсах авроров?

Гермиона сжала в руках заветную книгу и принялась пересказывать то, о чем недавно писал ей в письме Гарри.

Совершенно заболтавшись с МакГонагалл, она вышла из директорского кабинета далеко после полудня. Вспомнив, что вечером ее ждет разговор с Малфоем, она решила немного поработать до ужина и направилась в библиотеку.

========== 5. ==========

Выручай-комнату на восьмом этаже замка Гермиона нашла без труда – с ней было связано множество воспоминаний времен ОД. Сильно пострадавшая от призванного Крэббом Адского пламени, какое-то время она была недоступна, но примерно через полгода МакГонагалл упомянула в разговоре, что вместе с окончанием реставрации замка после битвы за Хогвартс восстановилась также и эта комната, известная большинству из тех, кто вообще знал о ней, как хранилище спрятанных вещей. Возможно, она имела какую-то связь с общим состоянием замка и магическим образом самоотремонтировалась после того, как его привели в порядок.

В этот раз помещение, куда попала Гермиона было похоже на уютную гостиную с огромным белоснежным кожаным диваном и двумя креслами, круглым стеклянным столиком посередине и огромным, пышущим жаром камином. Под ногами мягко пружинил пушистый бежевый ковер, а на столе в большой вазе благоухала огромная охапка розовых гортензий. Гермиона склонилась над ними, с удовольствием вдыхая сладкий аромат, как вдруг услышала сзади тихие шаги.

– Мои любимые цветы, – сказала она, не оборачиваясь.

– Они появились, когда ты вошла сюда. Я не имею к этому никакого отношения, – по голосу было слышно, что Малфой улыбается.

– Но вся остальная обстановка ведь твоих рук дело? Вернее, твоего воображения. Очень элегантно и уютно, – она обернулась и оказалась с Драко лицом к лицу. На нем, в отличии от Гермионы, была не обычная официальная школьная мантия, а простая неформальная одежда: не застегнутая на последнюю пуговицу белая рубашка с закатанными рукавами, черные брюки и блестящие лакированные ботинки.

– Как странно, – прошептала Гермиона впервые так близко смотря ему в глаза, – в последний раз, когда мы здесь были, мы сражались друг против друга и чуть не погибли в огне.