Преступление и наказание (СИ) - Наконев Владимир - Страница 62

«Мадрид, май 2016.

Дорогой Луис!

Надеюсь, что ты находишься в хорошей форме, чтобы понять всё, что я объясню тебе в нижеследующих строках.

Если сказать по правде, твой случай не так прост, как ты это представляешь. Ни в коей мере, понимаешь? Так вот… твои заявления противоречат материалам расследования, которые я до сегодняшнего дня видел и в результате получается, что приговор суда нужно читать не только с лупой, чтобы продолжать борьбу.

Ты засыпался в плохой политический момент и никто, подчёркиваю, никто не рискнёт своей шкурой, чтобы спасти тебя. Кроме тебя самого, разумеется.

У тебя есть, по крайней мере, две возможности для твоего будущего:.

А) Ты отбываешь всё, что тебе дали, и выходишь в назначенный день, чтобы начать всё заново. Будешь фрагментированным, но свободным для переинсталяции и начала нового существования.

Б) Просишь помощи и опускаешься всё ниже и ниже в глубину дурнопахнущего болота юриспруденции и никто не осмелится спрогнозировать, каким будет твой конец.

Не исключая какой-нибудь экстравагантной психопатии.

И эти слова, которые, кажется, проявляют один лишь пессимизм, в действительности означают прагматизм, цельный и неделимый, без всякой сентиментальности.

Возвращаясь к теме, я не открою для тебя ни сокровищ, ни волшебного эликсира, а историю Колумба ты уже знаешь. Коррупция существует на самом деле. Это — единственная вещь, которая эффективно функционирует в этой стране. Русские говорят (верь мне что это так) «Лес рубят, щепки летят». И ты, друг мой, ты — ещё одна щепка на этом бескрайнем поле.

Будь сильным и терпеливым.

Твой Х-Л.

P.S. Я не смог ответить тебе быстро, из-за многочисленной работы. В случае какой срочности пиши мне на этот адрес: «Группа № 14…»

И, злорадно ухмыляясь, я переписал адрес с визитной карточки полицаев, которую они мне оставили, когда посещали меня в тюрьме.

Хотел бы я видеть их морды, когда в их руки попадёт письмо Шнапсика, адресованное мне.

— У нас, в Африке, есть минеральный источник, где жидкость выходит из земли и превращается в деньги.

Я задумался. Про Великую Болгарию и Великую Литву я уже слышал. Про то, что я не знаю историю России, мне уже говорили. Что Гитлер проиграл войну с Советским Союзом из-за того, что в июне ударили сильные морозы и вермахт, ослабленный четырёхлетней войной со всеми государствами Европы, попросту замёрз под Москвой, мне уже тоже рассказывали. О гелиоцентрическом устройстве Вселенной представление имею. Но жидкость в деньги! Это было новое. Не скрывая хорошего настроения, начинаю спор с негром:

— До сих пор я знал, что нефть запросто превращается в деньги. И даже газ можно превратить в монеты.

— Нет, это не нефть, — авторитетно заявляет представитель одной из частей Заира.

— Золото?

— Нет.

— Алмазы?

Негр снисходительно смотрит на меня.

— Ты когда-нибудь слышал про жидкие алмазы? Это особая жидкость.

Я останавливаю жестом его краткий курс минералогии, беру в руки книгу, отыскиваю в ней таблицу Периодической Системы Менделеева и протягиваю собеседнику.

— Когда найдёшь этот минерал, покажешь.

— Это не минерал.

— Ты же сам сказал, что это минеральный источник.

— Ну, я не правильно выразился. Это металл.

Я вытаращиваю глаза:

— Вам платят за ртуть?

Наступает очередь негра вытаращить зенки.

— Когда я тебе сказал, что это — ртуть?

— А другого жидкого металла нет.

— Как нет? Это… это другой металл.

Уже не могу сдержаться и ржу но-лошадиному. Вытираю выступившие слёзы и тычу пальцем в книгу:

— Значит так: читаешь, находишь, показываешь и я отблагодарю тебя за новые знания.

До негра доходит, что он промахнулся, но гонора не теряет.

— Это не полная таблица и, может быть, здесь нет этого элемента.

— А вот фиг ты угадал, — говорю я на чистом испанском, — Книга в твоих руках — это эциклопедический словарь. Это означает, что точнее этого ничего нет.

Негр продолжает упираться.

— Но ведь платят…

— Да, платят. И много. Потому что в вашей Африке министры — тоже негры. И умеют считать. И берут взятки в миллион долларов, только за то, что соглашаются поговорить с заезжим «новым русским» или старым европейцем, желающим «сделать деньги» на какой-нибудь хрени в ваших землях. И эта хрень может быть вывозом ставших ненужными колониальных рельсов, чтобы продать их в Китай. Или, наоборот, завозом бытового металлолома от телефонов и компьютеров до холодильников и телевизоров, чтобы этот мусор не засорял европейских свалок.

Негру становится смешно от услышанного. Он же не совсем дурак.

— Не только министрам платят…

— Знаю, знаю. Ещё тем, кто хочет спасти толи ангольского, толи заирского космонавта, оставшегося на орбите, после развала Советского Союза. Ты, кстати, за что сидишь?

В блоке появились большие сиси. Бедное существо! На имплантанты денег нашёл (нашла, нашло), а на то, чтобы писю отрезать, нет. Вот и мучайся сейчас среди мужиков. Но владелец (владелица, владелицо) силиконовых грудей, похоже, ничуть не расстроилось от такого несоответствия и по 4–5 раз в день чистило зубы, что свидетельствовало о солидной и многочисленной клиентуре.

Экс — советский зэк страдал, с трудом перенося своё безденежное существование. И кружку ему (ей) подарил, и пирожные свои отдавал, но сервиса так и не достиг.

— «Боже! Ну, прямо женщина! Всё на месте. Ну почему я с ней не в одной камере?»

Появился новый зэк. Молодой румын. И сразу влюбился в Большие сиси. Поцелуи, кока-кола, сигареты и чуть чаще чистка зубов. Потом, как и положено у влюблённых, ревность, скандалы, рукоприкладство и оба исчезли из нашего блока.

В соседнем блоке, говорят, пять пар таких сисек. Народ там телевизор не смотрит. Хватает живых спектаклей.

Идиот в коллективе — это неприятно. Это — проблема. Тем более в тюрьме. И уже совсем плохо, если это испанская тюрьма.

Здесь под особой защитой находятся все отбросы человеческого общества. Попробуйте только тронуть пальцем или оскорбить словом педофила. Весь репрессивный протокол сборника тюремных правил обрушится на вашу голову за покушение на больного человека.

Артуро Оливеро Северино — не был педофилом. Но он был идиотом. Гладкая, отполированная 110-килограмовая морда лишённая растительности и такого же размера задница настораживали с первого взгляда. 33-летний гражданин Коста-Рики попал в испанские застенки по прозаической причине привоза в Европу одного килограмма белого веселящего порошка.

— Я образованный и воспитанный человек. Меня посадили несправедливо, потому что я совершил ошибку, а за ошибку наказывать таким сроком нельзя, — говорил он.

Первые две недели Артуро учил английский и расспрашивал знающих людей о возможных последствиях, если поймают с кокаином в Англии. Выяснив, что Туманный Альбион уже находится в Евросоюзе и сдесь он надолго записан как наркотрафикант, он переключился на изучение цен на этот продукт в дальних странах типа России или Китая. Новые знания его не обрадовали: русские дают пятнадцать лет сибирских холодов за любое количество, превышающего дозу для личного потребления. В Китае же заставляют родственников оплатить два патрона к автомату Калашникова, чтобы избежать недоразумений с возможной осечкой или подранком.

После этого костариканец демонстрировал хорошее поведение, соревновался за овладение шваброй и записался на курсы сварщиков. Его перевели в другой блок. Получше.

— Меня переводят в «модуло респето», важно сообщал всем несправедливоосуждённый, — А в такие места не всякого берут.

Через два месяца тюремный телефон донёс, что несостоявшийся сварщик сидит уже в конфликтном блоке, куда его отправили за драку. Потом он вернулся в блатной блок, но, правда в другой. И снова попал в конфликтный. За драку.