Грешники (СИ) - Субботина Айя - Страница 29

Мы успеваем порядочно наесться, когда, наконец, приносят шампанское.

— Вы тоже? — не могу скрыть удивление, когда официант разливает шампанское в два бокала. — А как же брутальные мужские напитки, от которых в ушах дымится.

— Думаю, мне не очень пойдут дымящиеся уши, — пожимает плечами Гарик. — И так, Маша, я так понимаю, самое время выпить за успешное начало нашего заговора?

— Вы же еще не знаете, о чем он? Вдруг я подведу вас под расстрельную статью.

— С такой женщиной я готов пойти даже на расстрел.

Он снова смотрит на мои губы, и я непроизвольно провожу по ним языком. Я освежила помаду перед выходом, потратила на этот чертов идеальный красный контур минут десять — не меньше!

Мы легонько чокаемся, делаем по глотку.

Ставим бокалы на место.

— Рассказывайте, — уже совсем другим, акульим тоном приказывает он. — Только сразу все. Любые подробности — я не люблю играть вслепую.

Я немного конфужусь от резкой перемены. Это как завести пуделя и однажды увидеть, как он рвет глотку бойцовскому питбулю.

Но рассказываю всю историю: про знакомство в интернете, про предательство подруги, про работу, которой я жила, и про подлое воровство того, что принадлежало мне по праву.

Не прячу ничего, хоть в какой-то момент, когда речь заходит о Диме, глаза Гарика сверкают недобрым блеском. Я бы сказала, что это немного похоже на ревность, но с чего бы? Одно несостоявшееся свидание — не повод ревновать женщину к другому мужчине.

— Эта парочка украла у меня мечту, — говорю в финале своей истории. — И я хочу отомстить им обоим, лишив их… всего.

Залпом допиваю шампанское. Гарик подливает еще.

Молча пьет свое, маленькими глотками, задумчиво разглядывая что-то несуществующее перед собой.

Переваривает услышанное?

Думает, как ему могла понравится такая сучка?

Радуется, что я не согласилась на то свидание?

— Мне не стыдно за то, что я хочу сделать, — говорю, наверное, нам обоим, а не только ему. — Нельзя прощать, не научив. Люди никогда не поймут, что они творят, пока не прочувствуют все на собственной шкуре.

— Совершенно верно, — неожиданно соглашается Гарик. — Правильно я понимаю, что вы хотите слить вашей подруге какую-то «вкусную» информацию? Чтобы она передала это по назначению, и ваш бывший подставил «Эллипс» достаточно по-крупному? Хотите уничтожить его карьеру под корень, с волчьим билетом?

— Не под корень, — поправляю я. — Вырвать с корнем.

Гарик умный и проницательный.

Совсем не такой простой, как может показаться на первый взгляд.

Я тоже купилась на эти изысканные манеры и красивые глаза.

Он как рыба-удильщик — показывает красивый огонек, скрывая чудовище.

Не факт, что такое же безобидное, как и вот эта идеальная оболочка.

— И почему вы считаете, что в этом деле я — идеальный союзник? — продолжает интересоваться Гарик, хоть я готова спорить на все, что имею — его интересует совсем не этот вопрос.

— Потому что я расплачусь по своим счетам, а вы устраните конкурента. Так, как это будет выгодно вам, — все-таки поясняю, хоть и чувствую себя немного странно. Вроде все это понятно и так, а Гарик точно не из тех тугодумов, которым нужно объяснять по сто раз очевидные вещи и логичные выводы. — Я дам под слив ту информацию, которую вы посчитаете нужным дать. В том виде, в котором это будет выгодно вам.

— Значит, я получаю значительное продвижение на рынок и крупные финансовые выгоды, а вы просто… триумф?

— Значит, так, — передергиваю плечами.

— И вам эта сделка не кажется неравноценной?

— Нет.

— Я думал, — он, наплевав на правила приличия, ставит локоть на стол и небрежно укладывает на него щеку, — вы девушка с амбициями, нацеленная на получение материальной выгоды даже из воздуха.

Ничего не могу поделать с нервным смешком, который против моего желания сам собой выскакивает изо рта.

Хорошенькое же впечатление я произвожу, оказывается.

— Зря вы так, Маша, — как будто читает мои мысли Гарик. — Нет ничего плохого в том, чтобы хотеть взять от жизни лучшее и сделать это в том возрасте, когда плодами этого «лучшего» можно будет насладиться без боли в спине и проблем с печенью. Положа руку на сердце, меня больше пугают люди без амбиций, которым нравиться всю жизнь торчать в одной точке и никуда не развиваться. Что у них в головах, как думаете?

— Другие приоритеты, — не раздумывая, отвечаю я.

— Например? — искренне спрашивает он.

— Покой, домашний очаг, стабильность. — Никогда об этом не думала, так что в какой-то мере этот вопрос застает меня врасплох. Я никогда не видела себя в той своей жизни, когда захочу остановиться в одной точке и пустить корни. Почему-то даже сейчас это будущее кажется слишком далеким. — Семья, муж, дети… Я пока не думала об этом.

Нет смысла юлить перед ним.

Мы же собираемся провернуть злую аферу, а подельника нужно знать и в лицо, и со спины.

— Вы не хотите семью, Маша? Не хотите детей, надежный тыл, мужа, который будет дарить вам цветы на все праздники?

— Не понимаю, почему наш разговор вдруг так круто изменил тему, — честно отвечаю я. — В данный момент замужество не входит в мои планы. Вряд ли в моем окружении найдется мужчина, готовый питаться полуфабрикатами, потому что его жена сутками пропадает на работе. К тому же я не готова терпеть бесконечные вопросы о том, почему спустя месяц замужества я все еще не глубоко беременная женщина.

Гарик все еще немного отрешенный, но можно не сомневаться, что он услышал каждое мое слово.

Услышал — и теперь переваривает.

Может, зря я все это затеяла?

Может, обычный скандал с головомойкой, как делает в0семьдесят процентов женщин, был бы быстрее, эффективнее и… безопаснее? Что если Гарик увидел во мне расчетливую аферистку, от которой нужно поскорее избавиться?

— Наверное, я… ошиблась, — невнятно бормочу себе под нос, чувствуя, как уверенность покидает меня, неумолимо, словно песок сквозь пальцы.

— Нет, Маша, вы все сделали правильно, — уверенно разубеждает Гарик. — Просто я хочу предложить вам более равноценную сделку. Вы выиграете от нее гораздо больше, чем банальную месть. Хотя, — он слегка виновато поджимает губы, — я тоже буду в большом бонусе.

— Не уверена, что мы достаточно близко знакомы, чтобы я согласилась ограбить Центральный банк, — тоже нервно посмеиваюсь, чтобы разрядить обстановку.

— Уверяю, — Гарик снимает маску задумчивости, и теперь он снова весел, как ни в чем не бывало, — мое предложение не такое экстремальное. — Я всего лишь предлагаю вам стать моей женой.

Если бы он все-таки предложил ограбить Центральный банк, я была бы удивлена гораздо меньше.

— Это шутка? — Я пытаюсь запить недоумение шампанским и с неприятным удивлением замечаю, что мои зубы неприятно цокают по стеклу.

— Нет, я абсолютно серьезен. К тому же, — Гарик берет меня за запястье и медленно помогает опустить бокал на стол, потому что сама я это сделать не в состоянии. — Кроме того, насколько я помню, подходящее кольцо у вас уже есть.

— Плохая шутка, — начинаю злиться я.

Хочу встать, но он крепко удерживает мою руку и, когда наши взгляды пересекаются, что-то очень хищное в его голубых глазах не дает мне уйти. Буквально силой возвращает обратно, подавляет попытки сбежать.

— Маша, успокойтесь в самом деле. Я не предлагаю вам одну на двоих постель, детей и роль кухарки. Я предлагаю вам взаимовыгодное партнерство.

И снова из меня вырывается идиотский смешок.

И какая же «взаимовыгода» в том, чтобы владельцу крупного предприятия жениться на женщине, у которой в активах разве что «Ниссан» довольно скромного года выпуска и куча амбиций?

— Мне тридцать три, — неожиданно говорит Гарик. В ответ на мое удивление понимающе лыбится. — Да-да, я в курсе, что выгляжу моложе — это все потому, что бреюсь и блондин. Но в мои годы, как вы знаете, люди из большого бизнеса уже обычно счастливо женаты и даже с детьми, что в глазах партнёров делает их более устойчивыми и серьезными, а значит и более надежными.