Мои волки. Любовь истинная и нет (СИ) - Жнец Анна - Страница 15

Эштер долго молчит, трет переносицу, а потом бросает, словно с обрыва прыгает:

— Ваши с Гором отношения нездоровы. Со мной тебе будет лучше.

Вот так — с места в карьер.

— Ты ничего о нас не знаешь, — кулаки сжимаются сами собой, ногти впиваются в мякоть ладоней. Это уже становится дурной привычкой — невольно ранить себя.

— Я видел достаточно, чтобы сделать выводы. То, что случилось в отеле…

— А что там случилось? — в голос прорывается раздражение. По плечам бежит зябкая дрожь. Я хочу, чтобы Эштер ушел, не баламутил воду, не поднимал осевший на дне осадок.

— Гор потерял контроль.

— А ты? Ты бы не потерял? Так в себе уверен?

— Я ни за что не сделаю тебе больно или неприятно, — Эштер подается ближе, но я испуганно выставляю вперед открытую ладонь — безмолвно умоляю не подходить. Нельзя сокращать дистанцию, иначе даже таблетки не помогут.

— Не понимаю, почему ты так на нем зациклилась. Будь моей, и я…

— Достанешь с неба звезду? Бросишь весь мир к моим ногам? — иногда сарказм — лучшая защита.

— Буду тебя любить, уважать, защищать, решать все твои проблемы. Я буду тебя ценить, — Эштер говорит медленно, едва ли не по слогам, вколачивая каждое слово мне в мозг. — Буду дорожить тобой. Подумай. Для меня ты единственная, для Гора — запасной аэродром.

— Заткнись!

Не в силах вынести правду — а ведь это правда, не даром Гор тянул с предложением пять лет, — я вскакиваю на ноги и бросаюсь из комнаты, но не успеваю преодолеть и пары метров, как меня хватают, стискивают в крепком объятии, прижимают к твердой груди.

И мир осыпается разноцветными осколками.

Боги, как хорошо! Как сладко! Как уютно в этих руках! Душа и тело поют. Мышцы живота сжимаются от возбуждения. Я ахнуть не успеваю, не успеваю ничего понять, как мои губы оказываются в жарком плену. Целоваться с истинным, с тем, кто избран тебе судьбой, — высшее блаженство. Это как из холода окунуться в горячую воду. Как распасться на тысячи атомов и стать легче воздуха. Как после долгого заточения выйти на солнечный свет.

Эштер стонет мне в рот, рвет одежду — старый спортивный костюм поросячьего цвета. Мои набухшие груди в его ладонях.

— Розовые, — шепчет волк, теребя большими пальцами напрягшиеся соски.  

Сильные, крепкие руки поднимают меня, отрывают от пола. В поисках опоры я обхватываю Эштера бедрами, скрещиваю лодыжки на его пояснице. И тут же нутро распирает твердый горячий член. Входит без подготовки, без предупреждения. Растягивает так, что становится страшно и до безумия восхитительно. Огромный! Какой он огромный! Больше, чем у Гора! Больше, чем я решилась бы принять в здравом уме.

Эштер рычит. Его зубы на моей шее — прихватывают кожу, готовятся вонзиться в нежную плоть, поставить метку. К счастью, похоть не окончательно затуманивает мой разум, и я успеваю отстраниться за миг до того, как случится непоправимое. Упираюсь ладонью и отталкиваю голову волка от себя. Нет. Нельзя.

Мой отказ как удар кнутом по инстинктам, по замашкам собственника. Он пробуждает в Эштере бешеного зверя, и член начинает вбиваться в меня быстрее, мощнее, жестче. Громадный член.

Волк берет меня на весу. Даже не прислоняет спиной к стене, как это делает Гор. Эштер настолько сильный, что в его руках я чувствую себя перышком.     

Толчок. Еще толчок. Прежде чем оргазм накрывает меня с головой, я успеваю похолодеть от ужаса.

Это измена.

Я трахаюсь в доме Гора с его старым другом.

Предаю своего жениха.

Кончаю на чужом члене. В гостиной, которую мы с любимым обставляли вместе. В воздухе разливается запах соития.

Я изменила, изменила, изменила! Что теперь делать? Как я могла?

Глава 12

С большим трудом я выгоняю Эштера за дверь. Волк сопротивляется до последнего, пытается меня увещевать.

— Элен! — кричит он и тянется, тянется за новым поцелуем, стремится заключить меня в объятия. — Давай сбежим прямо сейчас. Зачем тебе этот эгоистичный мудак? Уйдем. Вместе. Мой байк за забором в восточной стороне поселка.

Я мотаю головой, вырываюсь. На глазах слезы — катятся по щекам, затекают в уголки губ, оседают солью. Слезы раскаяния и страха.

Что я натворила? Как могла? Предательница, изменница. Гор сделал мне предложение, хотел от меня ребенка, а я…  все испортила, собственными руками разрушила свою жизнь.

Что теперь делать? Признаться? Дождаться любимого и рухнуть перед ним на колени, вымаливая прощение? Это гормоны виноваты! Сопротивляться притяжению истинной пары невозможно, я и так сделала все от меня зависящее, чтобы избежать катастрофы. Держалась изо всех сил, пичкала себя таблетками как ненормальная, старалась не подпускать Эштера слишком близко. Но одна ошибка стоила мне всего. Привычный мир рухнул. Что ждет меня вечером, спустя пару часов, неизвестно. Какая же я дура! Дура! Зачем открыла Эштеру дверь? Почему позволила войти? 

Ни один волк не простит измены. Зачем Гору женщина, которая за его спиной спит с другим? Боги, узнав, что случилось, жених выставит меня из дома, прикажет собирать вещички и выметаться. А ведь еще вчера, еще утром все было хорошо. Мы проснулись в постели, обнявшись, целовались за завтраком. Между утренним кофе и сборами на работу Гор усадил меня на барную стойку и взял нежно и неторопливо, ни на секунду не отрываясь от моих губ.

Больше этого не будет. Никакое раскаяние не поможет вернуть прежнее доверие, и я сама во всем виновата.

Когда, подчинившись моим требованиям, Эштер наконец уходит, я запираю дверь, оседаю на пол, цепляюсь взглядом за трещину в паркетной доске. Смотрю на нее и не вижу. Сколько проходит времени? Солнце исчезает, скрывшись за деревьями, и я все сижу, оглушенная, не способная осознать случившееся.

Изменила.

На полу в гостиной пятно спермы. С ужасом я понимаю, что между ног тоже влажно, и не только от моих собственных соков: Эштер кончил в меня, мы не озаботились защитой, а это значит… Взрыв, я бросаюсь на второй этаж в спальню. Там, на верхней полке шкафа, маленькая аптечка — самые необходимые таблетки. Роясь в содержимом контейнера, я молюсь всем известным богам, чтобы среди вороха картонных коробок и сверкающих блистеров обнаружился нужный мне пузырек.

Вот он!

О, лесные духи, спасибо, спасибо, спасибо!

Нет стопроцентной гарантии, что беременность не наступит, но эти таблетки — моя единственная надежда. Вдруг Гор меня простит?

Не простит. Сама бы ты смогла закрыть глаза на предательство?

Муки совести невыносимы. Я говорю себе, что надо признаться, но продолжаю драить гостиную — отмывать место преступления. К тому моменту, как сумерки за окном вспарывает свет автомобильных фар, пол натерт до блеска, голова кружится от запаха бытовой химии. Я проветриваю комнату, после распыляю два флакона освежителя воздуха, и все равно боюсь, что сквозь едкую вонь цитрусовых пробивается запах спермы, что, едва переступив порог, Гор поймет, чем я занималась в его отсутствие. 

Приближающиеся шаги звучат набатом. Пока за дверью хрустит гравийная дорожка, я в последний раз осматриваю убранную гостиную — не пропустила ли чего? Нервно принюхиваюсь, но понимаю, что не могу доверять своему обонянию.  Не после двух часов, проведенных за натиранием пола вонючим моющим средством.

Спустя мучительную вечность дверная ручка дергается и в комнату входит Гор. Я впиваюсь взглядом в его лицо, напряженная, задержавшая дыхание, — пытаюсь уловить малейшее изменение эмоций. Чувствует?

Обычно любимого я встречаю жаркими объятиями, прямо с порога бросаюсь ему на шею, но в этот раз боюсь сдвинуться с места, не могу заставить себя приблизиться. Несколько часов назад, пытаясь стереть запах Эштера, я открутила от душа лейку и вставила шланг во влагалище, тщательно промыв себя изнутри, намазала тело всеми ароматными лосьонами, которые только обнаружила на полках в ванной комнате. В ход пошли и волшебные предтечные салфетки. Они настолько химические, что запрещается пользоваться ими слишком часто, но в попытке скрыть измену я извела целую упаковку.