Похищенная Любовь 2 (СИ) - Волошина Наталья - Страница 38

Он взял меня за руку, приглашая выйти из машины. Притягивая к себе, ставя рядом, и что — то негромко скомандовал парням. Они тут же исчезли. Как и машина.

Если честно, я под впечатлением, и еще не освоившись толком, соображала с трудом.

— Снова дремала всю дорогу, соня — констатировал Сергей, улыбаясь.

— Где мы? — задала я очевидный вопрос.

— Теперь мы будем жить тут.

Вердикт, констатация факта. Резкий выпад, пресекающий любые сомнения. Волк привёл меня в своё логово. Считывая меня как раскрытую книгу, он добавил.

— Этот дом был моим, а теперь я занимаюсь его перепланировкой для тебя, моей будущей жены,

И не давая прийти в себя продолжил.

— Пошли внутрь, там есть на что посмотреть — нежно толкнул пониже спины, но увидел удивлённый взгляд и усмехнувшись обнял за талию. Игнорируя слабый протест, он легко увлёк меня за собой.

Дом был прекрасен. Тёплая цветовая гамма, высокие потолки, деревянная отделка, мебель простых форм. Две гостевые спальни. В гостиной раздвижная бескаркасная перегородка из тонированного стекла, которая скрывала просторную кухню. Из неё выход на террасу, которая по своему дизайну являлась продолжением дома. Необычным смотрелся камин посреди открытого пространства. В нем был разведён огонь, рядом два кресла, столик из тёмного стекла, на нем фрукты, шампанское. Определенно нас тут ждали. Мы подошли к камину вплотную, ощущая его тепло, жар.

— Огонь — моя любимая стихия, — негромко проговорил Седой. — Я могу любоваться им до бесконечности. — Потому что он великолепен и опасен, способен дарить тепло и разрушать. — Только он дарит свет и тепло, помогает и оберегает.

— Завораживающее … прошептала я глядя на яркие блики.

В такие мгновения кажется, что время замедляется, отстукивая секунды вечности. Мы стояли и смотрели на полыхающие бревна. Слушая потрескивание дров за чугунной решёткой.

— Очень красивый дом, — сказала негромко.

— Спасибо. — Я купил коробку. — А все остальное доделывал сам. — Для нас.

— Для нас? — Но…

— Никаких, «но» Тома.

Он подошёл и крепко обнял меня. Мужские губы, уже вовсю гуляли по шее и ключицам, ладони не стесняясь поглаживали талию, мягко постепенно спускаясь к бёдрам.

— Я всегда знал, что ты рано или поздно окажешься здесь.

Лёгкий поцелуй перерастает в мучительную ласку. Он нехотя отрывается от меня и игривым тоном произносит.

— Что бы ты поверила, мне нужно показать тебе еще кое‑что.

Мы обошли дом и зашли в большую резную дверь оказавшись в помещении с большими окнами и стеклянным потолком. За счёт этого комната, казалось, утопала в солнечных лучах и казалась прозрачной.

Когда я вошла внутрь, слова мои разом пропали, слезы застилали глаза и в конце концов потекли по лицу.

Я стояла в огромной художественной мастерской. Декоративные стеллажи с аккуратно расставленными тарелочками, холсты, ватманы, баночки с нетронутой краской. Запах всех этих предметов. Забытый запах … Он сводил с ума. Я забыла обо всем на свете.

И ходила, словно сумасшедшая, прикасалась к каждому предмету. Прикасаться, наслаждаться было чем. Тут было все — графитовые карандаши. Уголь, сепия, мел, пастель. И даже такие мелочи как фиксатив для карандашных работ; планшет для закрепления бумаги, мольберт…

Немного придя в себя, я посмотрела неверующим взглядом на Сергея.

— Как ты? — Как. — Все эти вещи выбрать, все обустроить.

Седой стоял, упершись плечом в косяк двери и улыбался, неотрывно глядя на меня.

— Я обустраивал эту мастерскую в тот же момент, когда купил дом. — Каждый раз вспоминая о тебе покупал одну из этих вещиц. — Мне нравилось ощущать, что в моем доме находятся вещи, которые способны вскружить тебе голову.

При этих словах в моей груди что‑то остановилось. В горле появился комок.

— Конечно было нереально выбирать что‑то полезное, но я постарался. — Пришлось напрячь одного человечка, теперь этот продавец мне считай, как родной уже. — Без его помощи, знаешь… — Все эти твои штучки, в них же можно голову сломать.

Он развел руками подчёркивая свою растерянность.

— Вот, например, убей не пойму, что это за хрень такая. — Вроде резинка стирательная. — Но нереально мягкая, и липнет кажись.

Это клячка, — я пояснила, отбирая ее у него.

— Специальный ластик, которому можно придавать нужную форму, чтобы точно удалять ненужные линии и не задевать другие элементы. — И для очистки подходит.

— Клячка? — он поднял голову и так громко расхохотался, что его смех эхом отбился от стен.

— Что не могли название приличное придумать? — Вы же, блин, люди творческие.

Я заразилась его весельем, и смеялась вместе с ним. Мы хохотали пару минут не останавливаясь.

А потом одновременно замолчали. Стояли друг напротив друга и молча разговаривали одними глазами. Это была особенная атмосфера: умиротворения, покоя, теплоты, тишины. Я не хотела нарушать эту тишину, не могла, не желала. Хотела остаться в этой секунде до бесконечности, в прекрасном состоянии радости и покоя.

— Ты не должна работать Тома. — Ты должна рисовать. — И ты будешь рисовать.

«Твой мир колдунами на тысячи лет

Укрыт от меня и от света.

И думаешь ты, что прекраснее нет,

Чем лес заколдованный этот.

Пусть на листьях не будет росы поутру,

Пусть луна с небом пасмурным в ссоре,

Все равно я отсюда тебя заберу

В светлый терем с балконом на море.»

Я лежу и смотрю на Сергея, сквозь ресницы. Сергей курит в форточку, мощные плечи вздымаются раз за разом. Наконец он тушит сигарету и приближается к нашей постели. Кровать приятно прогибается под его весом. Рука, соскальзывает вниз и касается меня, он гладит по волосам, словно проверяя наличие предмета в досягаемой близости. Я чувствую, что он смотрит на меня. Смотрит, затем наклоняется и целует невесомо. Боится разбудить, поэтому шепчет тихо, почти беззвучно. Шепчет глупые милости, которых он, возможно, никогда бы не произнёс, если бы узнал, что я их слышу. Но я слышу, и моё сердце перестаёт биться, замирает от восторга. Я не хочу отпускать это мгновение, ощущение сильной мужской энергетики. Хочу наслаждаться кусочками маленького счастья. Упиваться его головокружительным, пьянящим запахом. Теплом его рук, нежностью касаний.

Почему любовь существует вопреки всему? Почему мы любим тех, кто, казалось, не подходит под это определение. В ком и любви совершенно нет. Стоило это чувство тех страданий, которые пришлось пройти? Я задаю себе этот вопрос не один раз. И всегда отвечаю одинаково. Да, это чувство стоит всех лишений и всех страданий. Вот не было Седого рядом со мной.

Как бы я жила тогда, совершенно понимая, что я не живу? Существую в совсем чужой реальности. Потому что, когда в моей жизни появился Сергей, только тогда я и поняла, что значит это самое «жить». Чувствовать … Страдать… Любить…

«Украду, если кража тебе по душе,

Зря ли я столько сил разбазарил.»

Я всегда эмоционально холодная соприкоснулась с его ураганом чувств, бешеным потоком силы, лавиной любви. Которая растворила меня в себе. Похитив моё сердце, похитив мою любовь он всегда был прав. Он знал, что я создана для него, а он для меня. Страсть, возбуждение, влечение. Близость, единение. А еще привязанность, которая даёт ощущение спокойствия и безопасности. Даёт ощущение безграничного счастья.

— Серёжа. — Я тихо зову его, протягивая ладонь

Мой мужчина, моментально наклоняется, подгребая меня к себе. Смеюсь, чувствую его дыхание, с лёгким привкусом сигарет. Обнимаю, задыхаюсь в нём, не слыша, лёгкого вопросительного.

— Привет милая, не спишь?

— Не сплю, — ладонью ползу по его животу, наверх, до самой груди.

Зарываюсь лицом в плечо, теперь полностью лежу так на нём. Хочется умирать вот так, рядом, внутри, растворяясь в нем. И ничего больше в этом мире не надо. Вообще… Ничего, никаких желаний. Только вдыхать мужской аромат и чувствовать тепло золотистой кожи. Пусть весь этот мир застынет, где‑то там далеко. Сойдёт с орбиты земной шар, у нас тут все равно будет идиллия, маленький мирок блаженства, гармонии любви.