Мой эльф из легенд. Спасти любовью (СИ) - Жнец Анна - Страница 25

Каждое слово Мелинды подбрасывало дров в топку моей ярости. Эта дрянь предлагает мне заигрывать с доктором во время перевязки и утренних осмотров? Соблазнять его, лежа под капельницей? Очаровательно. И эту змею я долгие годы считала подругой?

Материнским жестом Мелинда заправила мне прядь волос за ухо и продолжила:

— Достань информацию с компьютера Хосса, и тогда я верну тебе твоего отмороженного зайчика.

Сука!

Я открыла рот, не в силах сдержать возмущения, но глаза Мелинды сощурились еще больше, и она торопливо зашептала мне в ухо:

— Скажи спасибо, что за мониторами камер и на прослушке сидит мой человек. Очень многое из того, что ты себе позволяешь в отношении Агента, Совету не понравилось бы.

Я резко закрыла рот и втянула воздух.

— Ты считаешь меня дрянью? Напрасно. Я помогаю тебе и Агенту. Постоянно прикрываю вас. Чищу записи с камер. Лгу в отчетах. Совет доверяет мне, но ты только представь, как я рискую, скрывая истинное положение вещей.

Что… что она сказала? Услышанное не укладывалось в голове. Мелинда прикрывала нас перед начальством? После истории с ядом сложно было поверить в то, что она способна на благородные поступки. Помогая нам, Мелинда явно преследовала свои цели.

— В чем твой интерес?

— Мой интерес?

— Выгода? Какая твоя выгода? Почему ты это делаешь?

— Спасаю вас раз за разом? Не хочу, чтобы тебе стерли память, а твоего ушастого зайку окончательно превратили в робота.

— Но ты не выведешь его из стазиса, пока я…

— Он будет мешать.

Черт!

От всей этой ситуации хотелось завыть.

Агента не разморозят до тех пор, пока Мелинда не получит обратно флешку с нужной ей информацией.

Я прикрыла глаза, чувствуя себя слишком уставшей, загнанной в угол. Продолжать разговор не было сил, да и Мелинда сказала все, что собиралась.

— Отдыхай.

Пластик скрипнул, когда бывшая подруга поднялась со стула. Я услышала шорох удаляющихся шагов, шипение разъехавшихся дверных створок. И вот меня окутала тишина. Больничное безмолвие, полное приглушенных звуков. Гудели медицинские приборы. Где-то за шторами тикали часы.

Я закусила губу, чтобы не закричать.

Под бинтами пульсировала болью зашитая рана. По венам вместе с кровью бежал яд замедленного действия. Я ощущала себя разбитой, едва живой, и в таком состоянии должна была соблазнять мужчину, к которому не испытывала никаких чувств.

Тем временем несколькими этажами ниже, в лаборатории, мерз запертый в металлическом саркофаге Агент. И только от меня зависело, как скоро он оттуда выберется.

*

Изначальный план разбился вдребезги. Пришлось его скорректировать. Без Эль-Охтарона я была вынуждена плясать под дудку Мелинды, но понимала: получив желаемое, шантажист, как правило, не останавливается — наоборот, его требования начинают расти в геометрической прогрессии. Гадюка капитанша могла до бесконечности подбрасывать мне задание за заданием, держа перед моим носом ампулу с антидотом, как сладкую морковку.

Ну уж нет! Не для того я выжила в плену, чтобы стать чьей-то марионеткой.

Итак, в больничной сорочке, с катетером и трубкой капельницы в руке я принялась соблазнять своего лечащего врача, словно героиня дешевой мыльной оперы. В зеркало я не смотрелась и могла только догадываться, как выгляжу после нескольких дней, проведенных в реанимации. Вряд ли вид у меня был привлекательный, но Хосс улыбался, охотно поддерживал любую беседу, а спустя какое-то время я обнаружила, что продолжительность утренних и вечерних обходов увеличилась, а кроме того, к ним прибавились пред-и послеобеденные осмотры.

Итен старался проводить со мной каждую свободную минуту, но интуиция подсказывала — или это была моя проснувшаяся наблюдательность? — что влюбленные мужчины выглядят иначе. Не так, как Хосс.

Настораживало и кое-что еще. В какие-то дни, разговаривая с ученым, я не испытывала ровно никаких чувств. В другие — будто теряла связь с реальностью. Стоило Итену войти в палату, и моя голова наполнялась сладким туманом, мозг превращался в сахарную вату, а в груди разливалось странное томление.

«Это афродизиак! Он использует афродизиак!» — поняла я в одну из таких встреч.

Пока я обольщала Хосса, он в свою очередь пытался соблазнить меня, только методы выбирал более действенные, но менее честные.

Но если он не влюблен, если я не интересую Итена как сексуальный объект, то что тогда ему от меня нужно?

— Сделаешь это в пятницу, перед выходными, — сказала Мелинда, когда мы спускались на минус тринадцатый этаж в лабораторию, где медики уже готовились разморозить Агента.

Скоро, уже скоро я его увижу! От этой мысли ладони потели и сердце начинало бешено колотиться в груди. Не знала, что всего за неделю можно по кому-то так безумно соскучиться.

— Тебе надо прийти к Хоссу не раньше шести вечера.

— Мы договорились на семнадцать тридцать. Сразу, как закончится его смена.

— Нет. В шесть часов, а лучше в пять минут седьмого. Это важно. В это время произойдет небольшая авария, которая отключит камеры на жилом этаже.

Я насторожилась. Значит, капитан Суонк все-таки работает не на Совет. Зачем иначе вырубать видеонаблюдение? Мелинда хочет скрыть от руководства то, что произойдет в квартире Итена Хосса, главного гения империи? Черт побери, что там за ценная информация хранится на его компьютере?

Раздался звуковой сигнал, возвестивший о том, что мы достигли нужного этажа. Лифтовые створки разъехались, открыв вид на длинный, убегающий вперед коридор. Его стены были настолько белыми, что казались подсвеченными. Мы шли, и с каждым шагом, приближающим меня к лаборатории — и к Агенту! — мое волнение нарастало.

— В Совете больше нет единства. Каждый из его членов преследует собственные цели, если ты понимаешь, что я хочу сказать.

Я понимала. Только что Мелинда разбила мою теорию в дребезги. Она работала не на врагов империи, не на какую-то стороннюю организацию. Лидеры страны играли друг против друга, и капитан Суонк участвовала в этой игре.

Я скосила взгляд на Мелинду: карман ее комбинезона слегка топорщился. Похоже, там лежала глушилка. Повернувшись, я увидела под потолком красный огонек работающей камеры. Капитан позволяла себе говорить лишь тогда, когда мы шли к объективу спиной и люди, сидящие за мониторами на посту охраны, не могли видеть, что ее губы двигаются. Губы двигаются, а звука нет.

Я медленно выдохнула: впереди уже маячила дверь из толстого пуленепробиваемого стекла. Почти у цели.

До сих пор не верилось, что мне удалось убедить Мелинду разморозить Агента. Что она согласилась на мой план, в котором оружие империи принимало самое непосредственное участие.

Эль-Охтарон должен стать тем, кто отвлечет Итена, когда он вытащит из сейфа ноутбук. По легенде брошенный без присмотра киборг отправится на поиски своего куратора и ровно в девять вечера забарабанит в дверь квартиры Хосса. В этот момент я выпущу спайдера, который быстро скачает нужную информацию. Если же роботу-пауку понадобится на это больше времени, я разыграю внезапный приступ недомогания.

Дар поможет притупить бдительность ученого, но использовать свои способности на полную катушку опасно. История с повстанцем напомнила мне об одной вещи: есть люди, способные чувствовать чужое вторжение в свой разум. Что, если Итен принадлежит к числу таких людей? Если это так, то стоит чуть больше надавить на него своим даром — как, например, я поступила с бандитом в лесу — и он заподозрит неладное. А Мелинда ясно дала понять: Хосс ни в коем случае не должен догадаться, что кто-то интересуется информацией, хранящейся на его компьютере.

План был готов. Осталось только придумать, как рассказать ревнивому Агенту о его роли во всей этой операции.

А еще защитить себя от воздействия афродизиака, с помощью которого меня пытались соблазнить.

Мелинда наклонилась к сканеру, позволив установить свою личность, потом произнесла код. Дверь открылась. Над саркофагом Агента уже суетились медики, и я вдруг почувствовала, что от волнения не могу сделать и шага.