Мой бывший муж. Давай попробуем опять? (СИ) - Новикова Татьяна О. - Страница 42

Я должна убедиться, что Влад в порядке.

– Дмитрий Иванович, останься, – просит тот, помешав моему плану поговорить наедине.

Ладно, подожду в приемной.

Я сижу, утопленная в диванчик, и нетерпеливо постукиваю ногой. Кажется, Давыдов с Погодиным надолго зависли в кабинете.

Хм, что это хлюпает?

До меня доносится какой-то странный звук, тихое шмыганье носом. Поднимаюсь и заглядываю за стойку, где обитает новая секретарша Давыдова. Молоденькая, но приятная девочка. Она не носит коротких юбок или глубоких вырезов, она не хамит сотрудникам фирмы.

Она, конечно, во многом пока что не разбирается и иногда отправляет общую рассылку с грамматическими ошибками, но в целом – достойная замена Иришке.

Секретарша всхлипывает. Кукольные глаза её полны хрустальных слез. Мы особо не знакомы, но эта курносая девочка мне симпатична.

– Ты чего? – спрашиваю её.

– Всё нормально, – мотает головой.

Слезы рушатся на важные документы, размывают печать на каком-то договоре. Перевалившись через стойку, я сгребаю бумаги в кучу и откладываю в сторонку.

– Держи, – протягиваю секретарше одноразовый носовой платочек.

– Спасибо.

– Да не за что. Ну, ты чего? Нашла время рыдать. Тушь размажется.

– Да и ладно! – машет ладошкой. – Я не хочу… чтобы… чтобы Владислав Евгеньевич уходил… Как вы думаете, он останется? Если его… ну… попросить хорошо?

Было бы всё так легко.

Я могу испытывать к Давыдову любые чувства, но одно знаю наверняка: он должен сохранить дело своей жизни любой ценой.

Неужели мы не разберемся с очередными проблемами?

Хм, я так легко говорю «мы», словно собираюсь опять действовать сообща с Владом. Впрочем, почему бы и нет? Пока мой живот не лезет на лоб, можно впутаться в любое расследование, только бы это помогло Давыдову остаться в фирме.

– Надеюсь, что останется. Не переживай. Даже если Владислав Евгеньевич уйдет, у тебя будет новый руководитель. Дмитрий Иванович тоже великолепный начальник. Он тебя не обидит.

Что не обидит – факт. Максимум – в постель уложит, но это дело добровольное и сугубо приятное.

– А ещё у него недавно секретарь уволился, – продолжаю утешать девушку. – Вы обязательно найдете общий язык.

– Правда?..

– Разумеется.

Только мы сговариваемся не рыдать, как из кабинета выходит Дима и размашистым шагом пересекает приемную. Меня он даже не замечает – так взвинчен, накручен свалившейся информацией.

– Я сказал: не знаю, что произошло! – гаркает он кому-то в телефон. – Он просто рехнулся!

Секретарша начинает стремительно бледнеть. Кажется, в мою сказку про доброго дядю-босса она больше не верит.

Так. Разберемся с ней позже.

Я заглядываю внутрь.

– Можно?

– Заходи.

Он стоит у окна, и руки его убраны в карманы брюк. Покачивается с носка на пятку, будто чрезмерно доволен собой.

– Никогда не замечал, какой вид открывается на город, – кивает в сторону улицы. – Особо не засматривался. Многое пропустил. Как думаешь, Погодин оставит себе старый кабинет или предпочтет работать в этом?

– Влад, мы должны поговорить.

Я сажусь на стул и складываю ладони на коленях. Руки дрожат. Меня всю колотит. Мне трудно находиться с ним рядом, бесконечно сложно отгородиться от эмоций. Абстрагироваться от всего лишнего – например, от мысли про общего ребенка – и оставаться собранной.

– Слушаю? – насмешливо изгибает бровь.

Такое чувство, что ему дико весело от происходящего. Что не так? Он сидит на успокоительных таблетках? У него стресс?

– Ты сам прекрасно догадываешься, о чем. Начать задавать наводящие вопросы или перейдем к сути?

– Маш, ну о какой сути ты говоришь? Я продаю фирму. Всего-то.

– Ну и зачем?

Следующую минуту мы тупо обмениваемся фразами-намеками. Влад не отвечает прямо ни на один из моих вопросов, только ухмыляется всё шире, а я начинаю откровенно беситься. Во мне слишком сильны гормоны, чтобы сохранять спокойствие.

– Может, хватит играть в шарады? Давыдов, ты можешь объясниться? Что-то случилось? У тебя неприятности?

– С чего ты взяла? – хмурится.

– Ты скорее руку позволишь себе отрезать, чем распрощаешься с фирмой. Только не говори, что это не так!

– Ну, Маш, ты преувеличиваешь мою любовь к этому месту.

Раздосадовано качает головой, мол, как ты могла подумать.

Он неприкрыто издевается!

Кажется, фирме реально понадобится новый хозяин. Потому что останки старого не найдут.

– Кстати, всё собирался тебе сказать. Не так давно я заехал к сообщнику Иры. Угадай, кто им оказался?

– Не представляю. Кто?

Мне не нравится, что он опять переводит тему разговора, но любопытство зашкаливает.

– Наш бывший главный бухгалтер. Ты была права, Маша. На все сто процентов. Оказывается, у той имелся повод меня возненавидеть. Даже два. Во-первых, ей очень хотелось денег, и она придумала шикарный план, как обхитрить одного невнимательного генерального директора. А во-вторых, в ней взыграла банальная женская месть. Короче говоря, Марина планировала вогнать меня в отчаяние. У нее были контакты контрагентов, и она прекрасно заговаривала тем зубы. В доказательство нашей некомпетентности она указывала им на ошибки в договорах. А потом вообще ушла в конкурирующую фирму, как оказалось, чтобы перетягивать клиентов к себе.

– Вот крыса… – я добавляю ещё парочку грубых ругательств и только потом полноценно осмысливаю рассказ Влада. – Подожди, какая такая женская месть? Только не говори, что ты тоже с ней переспал и бросил. Ты же умнее Погодина! Что вас всех так тянет на женский пол?..

– Тоже? – щурится Давыдов. – Какого ты обо мне мнения, Маш. Я с ней ни разу не спал. Она всячески намекала, но я не собирался заводить отношения с кем-то на работе. Кхм. В общем, на диалог я её вывел, ну а дальше с ней будут разбираться компетентные органы. Всё к лучшему, в будущем никогда не допущу такой нелепой утечки информации… ну, то есть Дима не допустит.

Он сам возвращается к разговору у своем увольнении, и я перестаю ходить вокруг да около.

– Давыдов, прекрати отнекиваться. Фирма тебе как дитя, – говорю, запинаясь на последнем слове. – Ты не можешь отдать собственного ребенка.

– Маш, это не ребенок. Это всего лишь бизнес. Я открою новый или пойду к кому-нибудь наемным служащим. Только теперь буду подходить к работе иначе. Никогда больше не задержусь допоздна, не спущу свою жизнь в унитаз. Да, мне пришлось для этого, как ты говоришь, отрезать себе руку. Ну и что?

– Зачем ты так поступаешь?..

– Хочешь знать правду? – он дожидается моего кивка и произносит: – Ради тебя. Маша, я просто делаю то, что должен был сделать с самого начала. Правильно расставить приоритеты. Конечно же, ты не вернешься ко мне. Прекрасно понимаю и не питаю иллюзий. Но я не могу больше находиться здесь. Каждый день прихожу на рабочее место и ненавижу себя. – Его скулы сведены, и в глазах невыносимая тоска. – Я упустил единственное, что было мне дорого, из-за гребанной работы. Я потерял единственную женщину, которую любил.

– Давыдов…

– Маш, я не давлю на жалость. Ты хотела знать правду? Я с тобой честен. Мне нужно было с самого начала уволиться. Тогда бы у меня был крошечный шанс. Понятно, что теперь всё в прошлом. Ты идешь дальше, и это правильно. Но для меня критично поменяться. Потому что я никогда не прощу себя за то, как поступил с тобой.

Всё не в прошлом, Влад. Я ношу твоего ребенка… я безумно люблю тебя… я…

Мне так многое нужно ему сказать. Но горло сдавливает удавкой, и ни единого звука не вылетает из моего рта.

Мы смотрим друг на друга.

Он ничего большего не говорит, не добавляет, не пытается как-то оправдать себя или отшутиться.

Владислав Давыдов честен как никогда. Честен и ненормален, потому что только глубоко безумный человек мог бы так поступить.

Лишиться всего.

Ради меня он отказался от самого ценного в своей жизни. Бизнес, который строился годами, который был для него всем.