Жизнь за жильё - Тагиров Роман - Страница 11

— Не волнуйтесь, Иван Рудольфович, мы вам сегодня свеженького спирта принесли. И минералки захватили. Отдохните пока в комнате. Сейчас всё приготовим и пригласим. Встаём, встаём и марш в постель. — Алик махнул рукой, требуя вставать, и спросил: — Как там наш Иннокентий Константинович поживает? Не болеет?

— Спит пока.

— Пусть поспит. Его тоже пригласим.

Иван аккуратно побрёл в комнату, упираясь правой рукой о стену. Оставшиеся мужчины проводили его взглядом, переглянулись, затем Алик вытащил из пакета очередную бутылку «Рояля» и со стуком водрузил на стол. При повороте в комнату узник краем глаза успел заметить в руках блондина медицинскую упаковку таблеток. Иван улёгся и начал внимательно прислушиваться к звукам на кухне. Что эти нехорошие люди затеяли? И почему вдруг появилась такая забота о здоровье Кеши? Таблетки в руках…

Минут через пятнадцать надсмотрщик сам прошёл в комнату и с улыбкой стал трясти спящего соседа:

— Иннокентий Константинович, пора вставать и принимать лекарство. У нас с вами сегодня много работы. Иван Рудольфович тоже нас поддержит.

Кеша с трудом поднялся, присел на кровати, перевёл мутный взгляд с Алика на Ивана и заулыбался знакомым лицам:

— Принять лекарство всегда готов.

— Встаём и оба на кухню. Я уже всё приготовил.

Азербайджанец не стал ждать и выдвинулся первым. Иван помог соседу встать и, поддерживая за плечи, провёл на кухню. Кешу немного трясло. Это понятно, уже пошла вторая неделя постоянного употребления без пауз и перерывов. Но у мужчины ещё оставались силы, и он с удовольствием осмотрел стол. В этот раз надзиратель не пожадничал: во главе стола стояли бутылка бельгийского спирта с желанной этикеткой и несколько бутылок минералки, вокруг сгрудились пачки макарон, вермишели и сахара, отдельной башней над столом возвышались несколько консервных банок. Рядом лежали кусок колбасы и сыра. Иннокентий с восхищением спросил у Алика:

— У нас сегодня праздник?

— Какой праздник? Работать будем, дарагой! — деланно воскликнул Алик и добавил: — А сейчас полечимся.

Новый сопровождающий стоял у окна, не выпуская портфель из рук. Серые холодные глаза внимательно рассматривали поднадзорных. Иван Рудольфович не ждал ничего хорошего от прибывшего тандема русского с азербайджанцем и ещё обратил внимание, что спирт уже разбавлен в кружку и в стакан. Странно… Обычно узники употребляли разбавленный спирт только из стаканов, которые выстроились в ряд на кухонной полке. Так было наглядней разбавлять водой благородный бельгийский напиток. Из оставшихся двух металлических кружек старались пить только чай. Кеша по привычке потянулся к стакану, Алик быстро отодвинул стеклянную тару в сторону и протянул страждущему кружку:

— Иннокентий Константинович, вот ваша посуда. — Затем повернулся к Ивану. — А вы, что стоите? Присаживайтесь. Стол накрыт.

Мужчина медленно присел к столу. Азербайджанец сполоснул пустой стакан под краном, налил себе минералки и произнёс тост:

— За наше здоровье!

Русским соседям по запертой квартире ничего не оставалось, как выпить за своё же здоровье. Третий русский не стал присаживаться к общему столу, остался стоять у окна, за спиной Иннокентия. Для Ивана разбавили половину гранёного стакана, сколько было разбавленного спирта в кружке — он не успел рассмотреть. Кеша маханул с большим удовольствием, вот только руки сильно тряслись. Однако сосед справился, запил минералкой и скоро ожил в буквальном смысле. Глаза алкоголика заблестели, на щеках появился лёгкий румянец, на лбу выступили капельки пота. Иннокентий с умилением стал разглядывать соседа и своего благодетеля Алика.

Ваня аккуратно закусил нарезанной колбаской, хотел бы ещё попить минералки, но его вдруг резко потянуло ко сну. Вроде этой ночью спал нормально? И только что выпитый спирт ничем не отличался по запаху и вкусу от вчерашнего… Картинка кухни медленно поплыла перед глазами алкоголика. Стоящий рядом Алик воскликнул:

— Иван Рудольфович, а вам сегодня хватит. Надо поспать. А с Иннокентием Константиновичем мы ещё немного поговорим.

Надзиратель помог встать со стула и проводил мужчину до матраса. Последнее, что услышал Иван, это как Алик предлагает Иннокентию подписать какие-то документы. И тёмная бездна нездорового сна накрыла воспалённый мозг больного человека…

* * *

Иван Рудольфович Шильд проснулся в одежде на своём матрасе с подушкой. Голова не болела, но очень хотелось пить. В кромешной темноте человек не смог разглядеть даже кровать соседа. Сколько он проспал? Сейчас утро или вечер? Они что с Кешей вчера опять нахерачились? Тогда почему нет похмелья? И потом он же из запоя выходит, а не бросается опять в пучину Бахуса…

Мужчина медленно поднялся и прошёл на кухню. Здесь оказалось немного светлей, в окно через решётку заглядывала полная луна. Вся кухня наполнилась мёртвым жёлтым светом. Иван решил не включать лампу, привычно приоткрыл окно, нашёл на столе прохладную бутылку минералки, открыл об край стола и, опрокинув голову, прильнул к горлышку. Сквозняк проник в квартиру и наполнил маленькую кухню свежим воздухом. Вот оно — счастье земное! Как хорошо жить на свете, когда есть минеральная вода. Пусть и не натуральная. Осилив разом половину бутылки, мужик присел и взглянул на будильник. Одиннадцать часов! И сейчас точно ночь во дворе. Иван Рудольфович устроился удобней и стал маленькими глотками допивать «Нарзан» местного разлива. Память возвращалась урывками…

Значит, он проспал целый день с утра и до позднего вечера. С чего это вдруг? Когда выходишь из запоя, то в лучшем случае спишь по два — три часа с перерывами. А тут двенадцать часов подряд в объятиях Морфея. И Влад наверняка приходил, а он проспал встречу. Чистый ночной воздух и контрафактная минеральная вода помогли восстановить

кусками события сегодняшнего утра. В памяти Ивана вдруг мелькнула пачка таблеток в руках незнакомца с портфелем. Таблетки? Портфель? Кружка и стакан? Кстати, как там Иннокентий? Не опохмелился ещё сегодня?

Узник напился местной минералки. Затем глубоко вдохнул весенний воздух за окном и шумно выдохнул в приоткрытое окно. Жить стало немного легче, а желание принять на грудь отсутствовало напрочь… Может быть, помогла секретная таблетка? Интересно, какие документы надо было подписать соседу с самого утра? Вряд ли Кеша вспомнит сегодняшние события. Иван прошёл в комнату и только сейчас обратил внимание на необычную тишину в жилом помещении. Иннокентий, находясь в запое, всегда спал шумно и прерывисто. Сейчас не было слышно ни хриплого дыхания соседа, ни скрипа старой кровати от беспокойного сна пьющего человека. Тишина в комнате казалась гробовой…

Ваня решил не включать свет, прошёл к окну и отдёрнул штору. Жёлтая луна заглянула и в эту комнату, освещая соседа. Иннокентий лежал на своём месте, без одеяла, в одежде и свернувшись калачиком. Холодный свет высветил лицо и руки спящего друга. Иван подёргал за плечо:

— Эй, товарищ?

Сосед даже не шелохнулся. Мужчина приподнял руку спящего товарища, неожиданно ощутил твёрдый холод и с испугу резко отпустил. Рука Кеши глухо ударилась о деревянный край кровати. Иван быстро вернулся к двери комнаты и щёлкнул выключателем. Затем осторожно подошёл к кровати и внимательно посмотрел на бледно-синее лицо спящего. Ване уже приходилось видеть такие лица. Иннокентий не спал, он был мёртв… Единственный друг умер во сне и с точно такой же улыбкой, как умерла мама Ивана…

Шильд медленно вернулся к выключателю, погасил свет, прилёг на свой матрас на полу комнаты, также свернулся калачиком и тихонько завыл от пронзительной боли в душе и безысходности. Тихий волчий вой перемешивался с быстрыми причитаниями человека. Измученный алкоголизмом мужчина лежал в одной тёмной комнате со своим застывшим навечно другом и изливал перед ним свою душу. Этой ночью он остался один на один со своим горем и своим мёртвым товарищем по несчастью.

Прерывистая речь мужчины была больше похожа на молитву. Иван знал, что Кеша его слышит. Обязательно слышит. Перед глазами живого человека стоял улыбающийся Иннокентий Константинович Зубов, к которому он успел привыкнуть и которого искренне считал своим задушевным другом. Ни один человек в этой жизни не понимал его так, как Иннокентий. И сейчас он слушает внимательно, но уже в своём потустороннем мире…