Пушистая Катастрофа - Огинская Купава - Страница 10

– Спасла твою дочь, да? – повторила я неторопливо, пробуя слова на вкус.

Они были такими весомыми, важными, а главное – настоящими.

– А ведь и правда спасла, – с веселым удивлением сказала я. – Слышишь, мелкая, я тебя спасла!

Эдит неопределенно шмыгнула носом.

– Ну ладно… я спасла нас, но это ничуть не преуменьшает моей героичности.

– Не преуменьшает, – согласился волк, крепче сжимая пальцы на моей лодыжке, – а теперь будь добра, успокойся и перестань дергаться.

Я притихла, но только для того, чтобы севшим от осознания собственной наглости голосом потребовать:

– Слушай, босс, а давай я тебе тех сбежавших похитителей найду, а?

– Что? – удивился он.

– Что? – встрепенулась Эдит.

– А что? – не поняла я.

Что это была плохая идея, я поняла на третий день бесплодных блужданий по городу и даже немного поругала себя за импульсивность. Поддалась моменту, почувствовала свою мнимую важность, захотела, чтобы волк еще раз признал мою полезность, и… ну правда, оно само как-то вырвалось.

Необдуманное, наивное предложение, едва ли имеющее надежду на удачный исход.

Описать внешность тех двоих не смогли ни пойманные похитители, ни мы с Эдит. Но если детеныш был напуган и мог не запомнить мимолетно виденные лица – в карете на того мужика она очень старательно не смотрела, боялась, – а я в принципе лица в зверином облике не способна была запомнить, то склероз похитителей выглядел странно.

Хельму говорил, что они не врут, что они не могли соврать его дознавателю, Хельму подозревал, что во всем виновата магия, Хельму случайно обмолвился, что единственная ниточка к непойманным похитителям – это я. Потому что я сумела запомнить их запах. А я впервые в жизни почувствовала себя настолько полезной, а главное – нужной… И повела себя очень самоуверенно.

Но это совсем не объясняло, зачем я так яростно спорила с несогласным Хельму и пыталась успокоить напуганную моим предложением Эдит. Чтобы теперь отмораживать хвост, лапы и самое главное – нос?

Воодушевление после победы над волком прошло в первый же день. Да, Хельму неохотно согласился с моим предложением, хотя потом, когда детеныш все же лег спать, а я еще не успела вернуться в свой пушистый вид, долго и нудно угрожал, приперев к стене в коридоре. Чтобы не думала даже сбегать и расстраивать его драгоценную дочь, чтобы не создавала проблем, чтобы не чудила, не дурила, и вообще:

– Если тебе покажется, что ты нашла кого-то из подозреваемых, сразу возвращайся ко мне, поняла?

– Так точно, босс!

– Анха, я не шучу. Сама ничего не пытайся сделать.

– Я дорожу своей шкурой и рисковать ею не буду, – заверила его я.

О том, что эту же шкуру мне придется промораживать на улице, я тогда совсем не подумала. В тепле и сытости воспоминания о злой зиме как-то поблекли и перестали меня пугать, а зря.

Три дня я покидала дом утром вместе с волком и возвращалась с ним же вечером, но все еще ничего не нашла.

В управлении стражи было шумно и интересно, но там я появлялась редко и ненадолго, на улице же, наоборот, холодно и скучно, а я вынуждена была торчать на морозе и искать.

Если бы я попросила, волк разрешил бы прекратить, перестал бы брать меня с собой и никогда бы не вспомнил о моем самонадеянном предложении. И именно поэтому я не могла попросить. Ну и еще немного потому, что найти похитителей было необходимо.

Все остальные неудачники, пойманные в домике рядом с портовыми складами, оказались простыми наемниками и ничего толком не знали.

Им заплатили за то, чтобы подержать ребенка в подвале несколько дней, а потом отдать тому, кто приедет его забирать. Кто это будет, они не знали, зачем нужен ребенок, они не знали.

Все, что от них требовалось, – выполнить свою часть работы и не попасться страже. И с этим они не справились.

С какой стороны ни посмотри, они оказались совершенно бесполезны…

На четвертый день, получив по носу веником от недоброго дворника, едва унеся лапы от стаи диких псов и поцапавшись с вороной, я была как никогда близка к тому, чтобы сдаться. Терпения во мне никогда не было достаточно. Но когда вечером я вернулась в управление, на вопрос волка: «Как?» – упрямо повторила то, что говорила каждый день:

– Завтра точно найду.

И на пятый день, на закате, не веря своему носу, я действительно нашла. Не в бедных кварталах или сомнительных подворотнях, не там, где ожидала найти и где так усердно искала.

А в мирном жилом районе, где снимали квартиры и комнаты обычные люди.

Четырехэтажный домик из белого кирпича выглядел как игрушечный.

В окне первого этажа можно было увидеть нежно-голубые шторы в цветочек, на третьем этаже сразу под всеми пятью окнами висели кованые подоконники с присыпанными снегом ящиками, в которых летом цвели цветы.

В таком доме не было места человеку, способному похитить маленькую беспомощную девочку, но запах, смешанный с сигаретным дымом, шел именно из этого дома, из приоткрытого окна на первом этаже.

***

В управление городской стражи я неслась не чувствуя лап и жалея, что у меня нет крыльев, когда на пути возникали сложнопреодолимые преграды. Как бы замечательно было просто парить над крышами домов, вместо того чтобы метаться между людьми, слыша вслед ругательства и обещания страшной расправы.

И почему я не пернатой родилась?

Трехэтажное здание управления, основательное такое, из серого камня, находилось прямо напротив Центрального Банка страны, на центральной, самой большой и популярной среди горожан площади.

Людей у главных дверей управления всегда было много, это я усвоила еще в первый день. И больше никогда не ходила этим опасным для мелких зверей путем, предпочитая обходную дорогу, которой пользовались стражники, доставляя или забирая преступников: по тихой мрачной улочке, неожиданно хорошо освещенной и чистой для подобного места.

У задней двери управления часто стояла усталая лошадь, запряженная в повозку с демонстративно зарешеченными окошками. Волк говорил, что для стражи повозки делают особые, укрепляя каркас и добавляя заговоренные стальные прутья не только на окна, но и под обшивку. Еще он говорил, что раньше использовались клетки, установленные на телегах, и был в этом какой-то существенный минус… но дальше я его, как правило, уже не слушала.

Сегодня лошади не было.

Я пролетела мимо двери, завернула за угол и, с разгона вспрыгнув на узкий подоконник, забралась по раме на козырек и по стене, цепляясь когтями за выступы и трещины, доползла до нужного окна. Поскреблась в стекло и через несколько секунд уже грела отмороженный хвост в кабинете командора.

Мой сбивчивый эмоциональный рассказ он выслушал с невозмутимым видом, потом так же спокойно приказал своему помощнику собирать отряд.

Сам он, конечно же, собирался ехать вместе с отрядом и ловить негодяя. Слишком велик был интерес волка в этом деле, и некому было запретить ему во всем этом участвовать.

– Я с тобой, – прошептала я, когда за помощником закрылась дверь. – Я полезная.

– Конечно, со мной. Как мы без тебя его найдем? Только без глупостей.

– Так точно, босс! – радостно тявкнула я. – Но вообще-то, мог бы уже начать мне доверять. Я нечисть разумная, сообразительная, способная и очень талантливая.

– Хм-м-м, – ответил он и поднялся, неторопливо собираясь.

***

В квартире на первом этаже жил наш непойманный похититель – мерзкий тип с прокушенной рукой. Я его по забинтованной ладони узнала, заметила посеревшую, давно не обновляемую повязку, когда мужик в окно от стражи бросился, и даже заскулила от восторга.

Не ошиблась! Нашла!

Развивалось все не совсем так, как я себе представляла, но получалось даже интереснее.

На лестничной площадке стонали снесенные магической ловушкой стражники, в дверном проеме, вцепившись в косяк рукой и чудом удержавшись на ногах, хрипло ругался волк, прижимая ладонь к обожженным светом глазам.