Во все Имперские. Том 3 (СИ) - Беренцев Альберт - Страница 30

Рядом со мной валялись Кабаневичи, определенно в том же состоянии, что и я. Двое из них даже вскочили на ноги раньше меня, но тут же взлетели в воздух, как будто поднятые неведомой силой, и улетели еще дальше, куда-то в поля.

Впечатление было таким, как будто кто-то выключил во всем мире звук, а еще поломал физику, от чего мы все начали летать в случайных направлениях.

Я кое-как поднялся на ноги и тогда увидел виновников торжества.

Громовищин и принцесса бежали ко мне из ворот поместья. Ну конечно! Громовищин же владеет магией звука, судя по всему, именно он и породил эти ударные звуковые волны, раскидавшие Кабаневичей по всей Псковской губернии и лишившие меня слуха.

Башка у меня все еще кружилась, меня начало тошнить, я повалился на колени. Ощупав голову, пострадавшую при неудачном приземлении, я убедился, что голова у меня вся липкая от крови. Видимо, не просто сотряс, возможно, даже череп пробит.

Краем глаза я увидел, как Громовищин ударом кулака смял грудину командиру Кабаневичей с тростью. Тот повалился на землю и явно надолго потерял способность командовать.

Головина лежала, прислонившись спиной к микроавтобусу. Умерла что ли? Отсюда было не рассмотреть.

Принцесса уложила одного бойца Кабаневичей заряженным магией ударом в пах, а второго просто коснулась, скастовав на него свое царское заклинание подавления воли. В воздухе метнулись золотые сполохи, очарованный боец ударом приклада в голову вырубил своего товарища.

Теперь у ворот остался в боеспособном состоянии только один последний вражеский автоматчик, он попытался было направить ствол на Громовищина, верно оценив того, как самого опасного противника. Но Громовищин стремительно метнулся к наемнику и даже поднял руки с явным намерением придушить того.

Вот только наемник оказался парнем сообразительным и сунул Громовищину в руки свой автомат. А брать автомат Громовищину, как магократу, было нельзя. В воздухе промелькнула алая вспышка магии, автомат выпал из рук Громовищина, а самого телохранителя принцессы отшвырнуло метров на пять, прямо в лежавший на боку микроавтобус.

Древний запрет, запрещавший магократам пользоваться огнестрелом, сработал, как положено.

Громовищин лежал возле микроавтобуса и, судя по движениям его губ, матерился. На полминуты, как минимум, он из боя точно выбыл.

Трое уже оклемавшихся от звуковой атаки Кабаневичей тем временем пошли на меня а атаку. Очень не вовремя, поскольку кровотечение из разбитой башки у меня все еще продолжалось, да и в глазах двоилось.

— Ну давайте, сволочи, давайте! В очередь! — заорал я, сам не слыша своего крика.

Кабанчики что-то кричали в ответ, но их я тоже не слышал. Громовищин поработал на славу, возможно даже вообще взорвал мои барабанные перепонки, как и перепонки моих врагов.

Над головой у меня просвистела стальная трость, но я успел пригнуться. А вот очередной удар ногой в лицо я пропустил. Моя шея хрустнула, и это был единственный звук, который я услышал за последние полминуты.

Руки уже вообще не слушались, то ли последствия сотрясения, то ли этого свежего удара в рожу.

Принцесса ринулась меня спасать, но один из Кабаневичей бросился на неё, девушка и кабанчик повалились в партер.

Розововолосая Кабаневич уже занесла над моей головой очередную трость, но в этот момент законтроленный Ладой автоматчик срезал барышню-кабана очередью, вместе с еще одним кабанчиком, который в этот момент стоял на ногах.

Я уже успел обрадоваться, но подконтрольного принцессе автоматчика в свою очередь тоже кто-то подстрелил, возможно даже Аленка, палившая из беседки. Ну спасибо, блин.

Принцесса наконец высвободилась из объятий кабана и отшвырнула того от себя. Руки меня все еще не слушались, но я кое-как поднялся и начал избивать отброшенного Ладой Кабаневича ногой по лицу.

Принцесса присоединилась ко мне, вдвоем с ней мы лишили Кабаневича зубов, а потом и сознания.

Я осмотрелся. Праздновать победу определенно было еще рано. В парке вроде бы все еще шла перестрелка, хотя теперь, лишившись слуха, я не мог сказать это наверняка.

Громовищин все еще не может подняться, это странно, помнится, я сам после контакта с огнестрелом приходил в себя гораздо быстрее. Дрочило и Головина то ли мертвы, то ли при смерти. Холоп был придавлен трупами двух бойцов Кабаневичей, а Головина теперь уже даже не сидела, привалившись к микроавтобусу, а просто сползла на землю.

Тем временем двое Кабаневичей, разметанных звуковыми атаками Громовщина, но живых, поднялись на ноги. Еще двое, поигрывая хлыстами, возвращались из полей, куда их зашвырнуло. Пятый Кабаневич надвигался со стороны ворот.

Итого — сильно раненый и глухой я, а еще принцесса против пятерых магократов. И никакой огневой поддержки нам не будет, со стороны беседки больше не стреляли, возможно, Аленка тоже ранена или убита.

— Так ладно, — заорал я принцессе, сам не слыша своего крика, — Похоже, я их разозлил. Им нужен я. Я их уведу. В парк. А ты защищай Головину и Громовищина. И глянь, что там с Дрочилой.

Принцесса на мгновение растерялась, потом коротко кивнула.

— Эй, свиньи! Давайте в догонялки! — крикнул я Кабаневичам, хотя те тоже были контужены атакой Громовищина и явно меня не слышали. Но оно и к лучшему, им незачем знать содержание моего плана.

Наоравшись, я бросился на Кабаневича, наступавшего со стороны ворот. Руки меня не слушались, поэтому я пробил его своей раненой головой в живот.

Кабан едва пошатнулся, но принцесса смогла повалить его ударом кулака в висок.

Мой взгляд упал на кучу трупов наемников рядом, из кучи торчало лезвие меча Рюрика. Мое лезвие. А взять его я сейчас не смогу, потому что руки онемели. Оставить принцессе? Но я для этого был слишком жаден.

Я бросился к трупам, активировал остатки своей раскуроченной ранами ауры и зубами впился в лезвие, а потом выдернул его из пуза мертвеца.

Мои зубы, сжавшие ледяной металл, заскрипели и закрошились. Голова чуть не отвалилась от тяжести ноши, но я держал лезвие крепко, я впился в него, как собака в кость, как вампир в шею жертвы.

Четверо Кабаневичей уже бежали ко мне, пятый вяло дрался с принцессой, постоянно косясь на меня и ожидая подвоха. Но мне было не до подвохов.

Я собрал все свои остатки физических, душевных и магических сил, вбежал в ворота и бросился через парк к поместью.

Я успел заметить, что беседка слева действительно опустела. Значит, Аленка или валяется где-то среди сорняков или дезертировала.

Справа среди кустов я тем временем разглядел вспышки и даже коричневый мундир бойца ЧВК Кабаневичей. Значит, там продолжается перестрелка, хоть я её и не слышу.

Я пробежал полсотни метров по заросшей травой аллее, а потом бросился прямо через заросли какой-то колючки, решив сократить путь к дому.

Обернувшись на бегу, я убедился, что мой расчет оказался совершенно верным — четверо Кабаневичей гнались за мной. Пятый, видимо, остался драться с принцессой, но я был уверен, что с одним Лада справится. В крайнем случае, она может применить свое заклинание подавления воли и законтроллить противника. Так что за принцессу я был спокоен.

А вот моя собственная судьба вызывала у меня опасения. Кровь из разбитой головы, которая почему-то никак не заживала, заливала мне глаза, башка кружилась все больше.

Преследователи стремительно сокращали расстояние.

Еще через несколько секунд я понял, что бежать больше не могу. Меня шатало, сорняки под ногами манили упасть в них и больше никогда уже не вставать. Тошнота становилась невыносимой. Сейчас вырублюсь. Всё.

Обернувшись, я убедился, что если бы я мог слышать — то уже слышал бы жаркое дыхание Кабаневича. Выкрашенная в зеленый борода уже маячила метрах в десяти позади, Кабаневич плотоядно ухмылялся, как охотник, загнавший дичь.

Позади него лезли с небольшим отставанием еще трое.

Я резко остановился — впереди меня среди зарослей колючки вдруг возник колодец, настолько заросший сорняками, что я чуть не врезался в него.