1000 Первая дочь (СИ) - Соловьева Елена - Страница 4

У горбуньи не может быть таких глаз, такого испуганного и одновременно любопытного взгляда. Их очи обычно злы, они обижены на весь мир и нелюдимы. Те, кого я встречал прежде.

Эта совсем другая.

От ее взгляда у меня перехватило дыхание. А еще, прежде чем она стыдливо опустила голову, я успел рассмотреть маленький аккуратный носик, чуть вздернутый, но изящный. Высокие скулы и нежные очертания рта. Если бы не этот ужасный цвет кожи, ее можно было назвать красивой.

— Я принесла для вас благовония, господин, — пропела она хрустальным голосом и чуть склонилась, словно нарочно выставляя напоказ свой горб.

— Как насчет того, чтобы самой растереть мне спину? — спросил я в каком-то неведомом чувственном припадке.

Такого раньше за мной не водилось. Но эти тонкие нежные руки с узкими запястьями показались мне весьма ловкими.

— Я н-немогу, г-господин, — незнакомка начала заикаться на манер гонца. И стала пятиться к выходу, опасно балансируя на краю бассейна.

— Я это сделаю лучше нее! — заявила рыжая гетера раздраженным голосом.

И из мести столкнула бедную горбунью в воду.

Та начала тонуть, путаясь в своих длинных одеяниях. Она барахталась, как рыба, застрявшая в сети, и жадно хватала воздух, выныривая на поверхность. Но, несмотря на все попытки выбраться, ее утягивало на дно, будто к ее шее был привязан камень.

И мне ничего не оставалось, как выловить девчонку из воды. Ведь в произошедшем была и моя вина. Нелепая блажь, пришедшая мне в голову, едва не стоила бедняжке жизни.

Майлин

Такой суматохи в нашей гостинице еще не бывало. Больше пары десятков гостей одновременно мы никогда не принимали и не обслуживали. И пусть номера предоставлялись только офицерам, а рядовые воины разбили палатки в нашем саду, работы от этого не уменьшилось. Это уму непостижимо: накормить целую армию! Купить продукты, приготовить, убраться. Двух помощниц, нанятых теткой, явно не хватало, да и работали девушки спустя рукава, так как сильно раскошеливаться Магра не собиралась.

— Май, помой окна! Май, перестели постель! — слышалось с самого утра. — Май, дрянь такая, почему мой завтрак еще не готов?!

— Может быть, потому, тетушка, что у меня не восемь рук? — не выдержала я.

— Ах ты!.. — тетка замахнулась толстой лапищей, но не решилась дать оплеуху.

Что-то в моем взгляде остановило ее. Вместо пощечины, она ударила словесно:

— Гадкая приживалка, давно нужно было выставить тебя вон!

Она всегда грозилась сделать это. Но обе мы прекрасно понимали: такого не произойдет никогда. Где она найдет такую безропотную работницу, готовую трудиться за кров и еду?

А мне?..

Мне попросту некуда больше идти.

— Ладно, так и быть, сама приготовлю себе бутерброды, — смягчилась тетка. — А ты пошевеливайся. Не забывай, что тебе еще и в бане нужно навести порядок. Приготовить чистые полотенца, запарить веники из душистых трав и не забыть про благовония.

— Может быть, вы или ваша дочь все же поможете мне? — я не могла не задать этого вопроса. Ноги уже не слушались меня, спину ломило, а забот все не убывало. — Хотя бы сходите за покупками? Банным комплексом давно не пользовались, оттого мыла, благовоний и новых полотенец никто не покупал. Точнее, вы не выделяли на это средств.

— Хм!.. — тетка недовольно уперла руки в крутые бока. — Так и быть, попрошу Наяну съездить на рынок. Но Сандра и Тарон поедут вместе с ней.

О, Боги, за что мне это?! Вместо того чтобы помочь, тетка лишила меня сразу четырех рабочих рук. Даже удивительно, как я не сошла с ума за этот день. И эту ночь. Да-да, ночью пришлось тоже трудиться, ведь за день мы успели лишь убраться, а готовить пришлось при свете свечей и полной луны, любопытно заглядывавшей в окна кухни.

Ближе к рассвету я так и уснула, уронив голову на сложенные на столе руки.

— Майлин! — Сандра, одна из девушек-помощниц, толкала меня в спину, а я упорно не хотела выплывать из сладких объятий сна. — Май! Да вставай же, а то не успеешь переодеться! Они прибыли…

Остатки сонливости как рукой сняло.

При помощницах и когда не было постояльцев, я изредка позволяла себе естественность. И, скрывшись в огромной кухне, снимала черный платок, бесформенные одежды и тюк с тряпьем, призванный изображать горб.

В панике я заметалась по кухне. Наскоро натерла руки и лицо соком грецкого ореха, добавив в него немного золы. Начернить зубы не успевала, но пообещала себе не улыбаться и лишний раз не раскрывать рта.

— А где мой горб? — спросила я у Сандры. — Он лежал здесь, под столом.

— Ой?.. — испуганный вид помощницы мне очень не понравился.

-Ты взяла его?

Она опустила голову и громко вздохнула:

— Боюсь, я сожгла его вместе с другим тряпьем. Прости… А зачем он тебе нужен? Почему ты позволяешь тетке так обходиться с тобой? Такой красивой девушки я отродясь не видала и…

— Остановись, — попросила я с легким укором. — Просто поверь, так нужно. Прежде всего, мне самой.

Это моя мать Лагра придумала так скрывать меня от посторонних. Ведь у страшной горбуньи не спросят документов, на нее и смотреть-то боятся. А вот к девушке с примечательной внешностью лимбийки вопросы обязательно возникнут.

И клеймо на бедре — это из-за него у меня столько неприятностей.

— Что же теперь делать?.. — отчаянно соображала я.

А меж тем послышался топот копыт — всадники приближались. Сквозь узкое окно кухни донеслись выкрики: чей-то громкий стальной голос отдавал приказы. Я вздрогнула, услышав его впервые.

— Вот! — Сандра притащила плоский камень, который использовали как гнет при засолке овощей и грибов. — Как раз нужной формы. Только он довольно тяжелый…

— Ничего, потерплю, — вздохнула я, заранее представляя, как вечером будет ныть спина.

Сандра помогла прикрепить камень и одеться в лохмотья. В самый последний момент, когда входная дверь уже распахивалась, готовая впустить знатных постояльцев, мы с Сандрой, как все слуги, стояли внизу.

Первым вошел он, Алексис, великий полководец и сын короля Озиса, страны, в которую вынесла меня река. От его уверенной поступи, кажется, содрогались стены. Под проницательным взглядом съеживались даже самые упертые смельчаки. Черные, как сама ночь, глаза смотрели словно сквозь физическую оболочку — прямо в душу. И от этого у всех, включая меня, подгибались колени. Он был высок и статен. Смоляные волосы были коротко острижены — не как у всех знатных господ, похвалявшихся роскошными гривами похлеще городских модниц. Его взгляд надолго не задержался ни на одной из служанок. И даже на Ниоре, разодевшейся в пух и прах для приема столь важного гостя.

— Добро пожаловать, господин, — пролепетала обычно бойкая тетушка и почтительно поклонилась, с непривычки едва не потеряв равновесие и не плюхнувшись на пол. — Мы рады приветствовать вас в нашем скромном жилище.

— Мои воины расседлывают коней, проследите, чтобы животных тоже накормили и напоили, — приказал Алексис и едва заметно усмехнулся, глядя на испуганное подобострастие тетушки. — Сначала плотный завтрак, после баня. Все ясно?

Тетка так отчаянно закивала, что ее второй подбородок задрожал, напоминая желе.

Вот тут началась настоящая работа. Накормить армию голодных мужчин, это вам не шутки. Я только и успевала выкладывать на тарелки загодя купленные окорока и тушеные овощи. Одного хлеба пришлось нарезать больше десятка буханок.

А ведь жить в таком режиме придется еще пять дней!

К тому моменту, как гости насытились и отправились в баню, я чувствовала себя такой усталой, что не могла, кажется, пошевелить и пальцем. А ведь пора уже думать об обеде. И ужине…

— Май?! — визгливый голос тетки едва не порвал мне барабанные перепонки. — Поди сюда, лентяйка эдакая!

Я понять не могла, что случилось и в чем я опять виновата. Но все же поплелась на ее зов.

— Где благовония, которые мы приготовили для гостей? — тетка просто бесилась от злости.