Великая волшебница, вернувшаяся триста лет спустя (СИ) - Свадьбина Любовь - Страница 19

— Это детям, — я сконцентрировала ману, позволяя ему ощутить свою неслабую магическую ауру. — Проследи, чтобы накормили всех, даже самых бесполезных. Иначе найду и убью.

Конечно, я не стану заниматься подобной ерундой, да и этого человека я выбрала потому, что в его взгляде, когда он смотрел на неловкие действия некоторых подопечных, была не ярость надсмотрщика, а оттенок сожаления учителя. Но всё равно следовало помнить о слабости человека перед соблазнами.

Я просто ушла.

Счастливые детские возгласы послышались сзади, принеся моему сердцу горькое тепло ностальгии и облегчение. Лишь на миг взрослые отвлеклись на «странную» и «глупую» щедрость, после чего вернулись к обсуждению множащихся кровавых подробностей.

Не оглядываясь, я шагала дальше, скользя взглядом по товарам. Казалось, ничего не изменилось с прежних времён: рынок не отличался от знакомых мне, только магии и всяких магических безделушек почти не было.

И маг третьего круга — почти царь и бог. Странно, очень странно.

— Вы ли это, прекрасная незнакомка? — из толпы вдруг вынырнул Синеглазка с потёртой книгой в руках. — Ах, по прекрасным глазам вижу: точно вы.

— Нет, — я недовольно покосилась на торговца всяким старьём, в числе которого оказались книги: надо было пройти подальше от барахольщиков.

Синеглазку мой ответ не остановил, он зашагал рядом:

— Как удачно я сюда заглянул: приобрёл чудесные сонеты и встретил вас. Хотите послушать? Может, снимите платок: я хотел бы увидеть вашу улыбку.

— А с чего вы взяли, что я стала бы вам улыбаться? — спросила и тут же себя отругала: даже если у меня хорошее настроение, это не повод с ним болтать.

Ведь если с ним болтать, он дольше не отстанет.

— Потому что сонеты прекрасные! — Синеглазка нагло подхватил меня под руку. — И день прекрасный: сегодня восторжествовала справедливость. А ещё я хотел спросить о ваших планах.

— Избавиться от вас и поесть.

— О, тогда давайте сначала мы поедим, а уж потом вы попытаетесь от меня избавиться. Я знаю отличное местечко для обеда.

Мою руку Синеглазка не сдавливал, и всё равно его прикосновение ощущалось очень весомо. Не тиски, но мне показалось, что, пожелай он схватить меня, вырваться было бы почти невозможно. И всё же он меня не держал.

«Я слишком много о нём задумываюсь», — одёрнула себя. И, да, я зверски проголодалась, так что сначала лучше пообедать в проверенном месте, а потом уже сбегать.

Синие драконьи глаза находились очень близко — огромные, бездонные. Лисар. Только глаза казались реальными, а вот остальное — драконья морда, его огромное чешуйчатое тело, охватывающее меня тугим кольцом — было соткано из полупрозрачных молний, слабо светящихся в бескрайней тьме. Я… я была птенцом в яйце из почти прозрачного огня. Тело не ощущалось, но существовала странная уверенность, что я погружена в призрачное пламя феникса, наполнявшее собой «яйцо».

Лисар распахнул пасть с острейшими зубами, между ними задвигался язык. Лисар открывал и закрывал рот, словно что-то говорил, но в этой бескрайней, наполненной только нами тьме не раздавалась ни звука. И тогда Лисар начал уменьшаться, морда стала приобретать человеческие скульптурно чёткие черты, а глаза — человеческую форму. Они оставались пронзительно синими, как медная лазурь, и его губы продолжали шевелиться. Лисар что-то говорил, говорил и говорил — всё быстрее и быстрее, будто крайне спешил. Наконец, движение его губ показалось знакомым. Кажется… кажется он говорил: «Прости, что…»

Вспыхнула молния, громыхнула. Я резко ощутила себя лежащей в постели и открыла глаза: темнота. Над постоялым двором рокотал гром. Капли неистово стучали в ставни, били крышу.

Громых!

Волоски встали дыбом, вдоль позвоночника побежали мурашки.

Пам-пам-пам, пам-пам-пам — настойчиво тарабанили пальцы дождя. Какая-то суетливая дрожь обосновалась внутри, и уже по одному этому чувству стало понятно: сейчас не усну.

Громовой раскат бабахнул так, что заложило уши. Мурашки побежали уже по всему телу.

Лисар.

Погода располагала к снам о нём. Он и раньше снился, но в этот раз привиделась какая-то чушь. Конечно, порой он пытался громоздким драконьим телом раздавить мой огненный покров феникса, а я — вбить лезвие между чешуек или ударить в уязвимое нёбо, глаза. Но это случалось редко и происходило не так томно: мы сражались неистово, а не болтали, никто не извинялся, зато оскорбления сыпались только так.

И вряд ли мне привиделось воспоминание о нашем последнем бое, когда боги разрешили нам закончить противостояние, пообещав не отзывать в случае угрозы поражения. Чем же тот бой закончился? Голову прошибло болью, словно разрядом тока. Поморщившись, я села в кровати.

Шур-шур-шур — шелест дождя смягчился. Снова громыхнуло.

Самое время потренировать управление новой стихией, но… я слишком скучала по огню. Впрочем, даже плохие ассоциации не заставят меня отказаться от магии. Подняв руку ладонью вверх, я попыталась сделать поправку на новый стихийный элемент и зажгла на ладони шаровую молнию. Холодный свет озарил комнату, по углам и стенам задрожали тени. Статические разряды покалывали ладонь, но это была лишь мелкая неприятность.

Гр-р-рах! — будто что-то взорвалось над крышей, пробив вибрацией всё здание. Шаровая молния в моей руке полыхнула ярче, сердце подскочило, забилось сильнее.

Лисар. Его молнии и синие глаза на миг снова встали передо мной.

«Да он сдох уже давно. Наверное», — подумала я с некоторой тоской по незавершённости сражения. Передёрнув плечами, слезла с кровати и подошла к столу.

Подбросила шаровую молнию, и покалывание редких статических разрядов сместилось в ягодицу. Не обращая на это внимание, я опёрлась на стол и снова с ощущением смертного ужаса осмотрела карту. Это было действительно страшно.

Карту мира я купила в книжном магазине — после того, как пообедала с Синеглазкой (к счастью, он в основном молчал, а еда была действительно вкусной). Мне требовался отдых: я три дня не спала ради перехода на второй круг, потом словила приключение с бароном и поглотила за раз слишком большой для своего уровня объём маны, которая теперь требовала абсорбирования, а для этого нужен покой. Перед выездом из города следовало закупиться и определиться с маршрутом хотя бы примерно. В общем, я была немного уязвима из-за усталости, а для отдыха лучше всего подходил такой относительно крупный город, в котором легко затеряться. К тому же одинокая девушка на дороге всегда привлекает внимание, а я с нынешними выдающимися округлостями под мужчину закосить не смогу.

Так что решила попользоваться Синеглазкой, как прикрытием и помощью: пусть хозяин заведения видит, что я остановилась не одна, а с компанией. Потом можно будет сбежать или вместе покинуть город. Единственное, я скорее хотела получить карту, чтобы определить маршрут к ближайшему тайнику со всяким полезным.

Синеглазка согласился ждать меня на постоялом дворе, поэтому не стал свидетелем моего… даже не ступора — шока.

Увидев карту, я даже подумала, что попала в какой-то другой мир. Но северный и восточные края континента имели хорошо знакомые мне очертания. Совершенно правильные, характерные для моего мира очертания.

Чего нельзя сказать о юге и западе.

Вместо огромного полуострова на юге, на котором когда-то располагались десятки королевств, в том числе и моя родина, теперь находился глубоко врезающийся в континент почти круглый залив, поглотивший не один десяток королевств и кусочек империи. Западных островов просто не было, как и большинства южных. На континенте на местах многих столиц, землях магических сект и храмовых комплексов теперь располагались круглые озёра.

Глядя на это всё, я не могла вдохнуть. Торговец что-то говорил, но все звуки казались сплошным гулом, сердце сжало холодными тисками.

Нельзя сказать, что я сильно привязана к какой-то местности: я постоянно путешествовала, даже языки стали для меня одинаковыми из-за божественного благословения. Я воевала за многих и против многих, союзники богов тоже менялись, я разучилась воспринимать какую-либо территорию своим домом.