Я Распутинъ. Книга вторая (СИ) - Вязовский Алексей - Страница 15

Аликс побледнела, перекрестилась. За ней начали креститься все присутствующие. Апокалиптические картины из Библии как всегда сработали на все 100 %.

– Пробрался диавол и в нашу церковь – продолжил я, подходя к девочкам, гладя их по голове – Соблазняет святых праведников и даже предстоятелей православных.

Дальше пошло по моему сценарию. Царица первой захотела узнать, кто из иерархов поддался дьявольским соблазнам. Я назвал Феофана, рассказал о деле с хлыстовством. Дескать, вот, смотрите, даже детишек малых не пожалели инквизиторы, таскали на допросы. Дети благоразумно промолчали – допрашивали только жену. Но это подействовало. Аликс в этом месте чуть не всплакнула, рассерженный Николай приказал дернуть во дворе обер-прокурора Синода Извольского.

Петр Петрович оказался мягким, интеллигентным человеком, который попал на свою должность благодаря брату – министру иностранных дел в правительстве Столыпина. Разумеется, он был что называется «ни сном ни духом» про дела тобольской епархии.

Тут же от всего открестился, мигом пообещал разобраться, наказать виновных. А меня – видимо от испуга – предложил наградить золотым наперсным крестом, который установил в 1797 году Павел I для протоиереев. За славные дела защиты православной веры в «это безбожное время». Так и сказал. То, что такой крест полагается только священникам – обер-прокурор тактично умолчал.

Николай пожал плечами, Аликс согласно кивнула. Дело завертелось. Извольский убежал к телеграфному аппарату связываться с епархией, я же поймал своего персонального лакея Прошку – велел вымыть всю семью, обрядить в лучшие одежды.

Разглядев умытую семью, Царица тут же предложила оставить жену с детьми во дворце:

– И про тебя, отче, будет меньше дурных слухов ходить и нашим царевнам будет с кем играть.

Это была даже бОльшая победа, что я ожидал. Кланялся, припадал к ручке, долго благодарил. А в коридоре поймал Митьку за ухо, прошептал:

– Мотай на ус, постреленок! У царя сынок есть, Алексей. Покуда он еще маленький, болел долго. Но растет быстро. Задружишься с ним, ясно? Будешь играть, гулять, делать все, что скажут. Смотри у меня!

– Все исполню, батюшка – пропищал Митька, пытаясь вывернуться из захвата – Стану ему лучшим дружком!

Из «хлыстовского» скандала можно было получить еще кое-что, чем просто золотой крест.

Я вернулся в гостинную, дождался пока царица окажется одна, начал нашептывать:

– Защитники вам нужны. Крепкие в вере, без этой столичной фанфаберии, нигилизма.

– Где ж таких найти, Гриша… – вздохнула Аликс.

– Знаю одного такого. Служил верой и правдой царской семье, был оклеветан врагами. Нынче большой молитвенник, во Владимире живет. Лично с ним знаком.

– Кто же это? – царица наморщила лобик.

– Зубатов. Сергей Васильич. Большой ваш заступник. Надо бы его вернуть на службу.

Перед выездом в Царское – я успел быстро просмотреть почту. В пачке писем было послание от Зубатова. Тот соглашался с моим предложением. Правда делал это в завуалированной форме, но тем не менее…

– Что то припоминаю… – Аликс заработала веером – Кажется была опала от Плеве.

– Кончился Плеве. А Зубатова верни! Вот хотя бы в Петербургское охранное отделение. Товарищем Герасимова.

Последний сейчас непотопляем, крутит шашни с Азефом. Но это скоро кончится. Азефа в следующем году эсеры разоблачат, полезность Герасимова снизится, его отправят «на повышение» – в почетную отставку.

Охранное отделение – это хороший старт для Зубатова. Он там начинал, возглавлял московский филиал, все знает. Реанимирует и перетащит свою команду, обоснуется. А там мы Герасимова сковырнем, а Охранку так и вовсе выделим в отдельную спецслужбу из МВД. Пора, пора уже реформировать этого неповоротливого монстра.

Убедить царицу удалось легко – достаточно было помолиться у постели Алексея о здравии. Парень упал на лестнице – на ноге образовалась большая гематома. Синяки – это вообще бич больных гемофилией, но я особо не волновался. Рано или поздно рассосется. Так царицу и заверил. Аликс бросилась целовать руки, а заодно пообещала решить все с Зубатовым.

Закончив дела в Царском я метнулся обратно в Питер. До отъезда в Европу надо было переделать кучу дел. И первое из них – выборы в 3-ю Думу.

– Господа хорошие, начинаем нашу борьбу – немного пафосно начал я совещание с лидерами будущей фракции. Удалось собрать всех значимых фигур – от СМИ был Перцов, от «небесников» – капитан и Булгаков с Вернадским. Женская фракция сидела отдельно и перешептывалась – Лохтина и Елена Андреевна тихо обсуждали приезд моей жены.

«Выборгских» представлялили Муромцев, Шаховский, плюс Винавир и Кокошкин от кадетов. С последними мы все больше и больше дружили, в третьей Думе вполне можно было бы подписать коалиционное соглашение. Благо все связи уже были налажены.

– Программа партии у нас есть, газета для освещения також в наличии, но вот выделиться нам надо. На фоне прочих. Чтобы простой народ, даже безграмотные – запомнили и отличили.

Посыпались предложение. Среди них были дельные – встречи с избирателями в регионах, съезды партии по крупным городом. Кто-то даже додумался привлекать на них народ концертами местной самодеятельности.

Единственное, что я отмел – это дебаты:

– Ты, Владимир Иванович – попенял я Вернадскому – Человек ученый, к красивым спорам привычный. Но сколько таковых по губерниям у небесников? Раз, два и обчелся. Социал-демократы, трудовики – народ языкастый, наученный. Побьют наших и в газетах распишут. Нет, дебаты вести не будем. Будем устраивать эксы.

Народ прибалдел.

– Я не ослышался?! – Булгаков поправил очки, глазки Елены подернулись поволокой.

– Не ослышался. В каждой губернии надо прогреметь. Не бомбами конечно, а какой-нибудь громкой акцией. Пишите – я кивнул Лохтиной, которая исполняла роль стенографистки – Слыхал я, что в Питере появились клубы декадентов. Танцуют голыми на сцене канкану под дурную музыку, нюхают марафет. Надо найти самый крупный и устроить ему неделю «похорон». Блокировать вход, ходить демонстрацией рядом. Можете побить окна камнями.

– И обвалять в перьях посетителей – буркнул Вернадский, усмехаясь.

– Вот вы, господа иронизируете – покачал головой я – А дело то худое. Куда молодежь катится? Да и все наше обчество. Я тут прошелся по Невскому, послушал, почитал – это же ужас и ад кромешный. «Да здравствуют радости жизни, единово живем!». «Союз пива и воли», «Лига свободной любви..» – ничего не стесняются!

– А газеты, почитайте, газеты – я выбрал из стопки последний номер Ведомостей – «Молодая барышня ищет добропорядочного господина с капиталом для позирования в парижском стиле». Или вот: «Чуждая предрассудков красивая женщина готова составить компанию промышленнику в деловых визитах». А вот еще, господа: «Гимназистка 15 лет Елена К. разрешилась от бремени здоровым мальчиком». Что это такое?! – я потряс газетой – Вырождение, безумие, опустошение души!

Народ согласно покивал. Тут у нас было полное единение.

– Продолжаем – я отпил воды – В Москве много борделей. В некоторых, я слыхал до полуста проституток работает. Найти самый крупный и с фотографом ворваться внутрь, устроить перепись клиентов. Разрешаю взять на дело всю московскую общину дабы не вытолкали.

– Подсудное дело – тяжело вздохнул Перцов.

– Выплатим штраф – отмахнулся я – Денег на то будет выделено.

– Не будут они судиться – в разговор вступил Муромцев – Там знаете, сколько добропорядочных семейных ходит?

Небесники заспорили. Женская фракция, особенно Елена были «за». Выборгские – против. Я же наклонился к Лохтиной и продиктовал указания всем партийным ячейкам – а мы охватили уже все крупные города России – придумать свой собственный экс. Но сначала согласовать его с ЦК партии. А то знаю я эти «инициативы снизу» – потом проблем не оберешься.

Еще один сложный разговор у меня состоялся с министром обороны – Редигером.