Варфоломеевская ночь - дю Террайль Понсон - Страница 21

• Предыдущая
• 21/23
• Следующая

Королева испуганно смотрела на сына. А тот вдруг с протяжным воем схватился за голову и тяжело рухнул на пол.

— Помогите! Помогите! Помогите! — отчаянно закричала Екатерина.

Вбежали пажи и подняли короля с пола. Вдруг он с силой оттолкнул их и, обнажив шпагу, бросился на мать с криком:

— А, ведьма! Ты хотела убить меня? Ну погоди, негодная! Погоди, убийца!

Королева в ужасе бросилась бежать, но Карл настиг ее. Еще минута — и совершилось бы страшное матереубийство; однако в комнату вбежал лейб-медик короля Мирон; он охватил Карла сзади и обезоружил его.

Король спокойно осмотрелся по сторонам и затем с довольной улыбкой уселся на пол, бессмысленно напевая неприличную солдатскую песенку. — Король помешался! — сказал Мирон.

Екатерина выпрямилась с дикой энергией и радостно сказала:

— В таком случае отныне править страной буду уже я, королева-мать!

Скинув с себя костюм пажа, надетый лишь для испытания Лагира, Генрих Наваррский вернулся к себе в комнату и уселся читать.

Не прошло и часа, как в дверь постучали и вошел Пибрак, вид которого свидетельствовал о крайней тревоге и растерянности.

— Ваше величество, — сказал он, — вам нужно бежать, не теряя ни минуты!

— Да что с вами, Пибрак? — изумленно спросил Генрих. — Ведь только что король…

— Во Франции нет больше короля, государь: государством правит на правах регентши королева Екатерина! — Пибрак, да вы бредите?

— Увы, нет, государь! Подобно Карлу VI, королем Карлом IX овладело буйное умопомешательство, и королева-мать объявила себя регентшей. — Черт возьми! — сказал Генрих. — Если это так, то действительно луврский воздух становится для наваррского короля опасным.

— Надо бежать, не теряя ни минуты, государь!

— Вы со мной?

— Конечно, государь! — воскликнул Пибрак. — Ведь мне тоже придется не сладко!

— Но как мы выйдем из Лувра?

— Пойдемте, государь, только поскорее! Наверное, у маленькой потерны еще не сменили стражи, и там стоят мои швейцарцы. Но главное, нельзя терять ни одной минуты.

Наваррский король накинул плащ и вышел вслед за Пибраком в коридор. Но здесь их стерегла неожиданная неприятность — навстречу им попался офицер, который сказал Пибраку: — Капитан, королева-правительница приказала мне потребовать у вас вашу шпагу и доставить вас в Венсенскую крепость. Пибрак нагнулся к королю и шепнул:

— Спасайтесь скорее, государь, а то и вас тоже арестуют! Генрих решил последовать доброму совету, но едва только он сделал шаг в сторону, как тот же офицер, отобравший шпагу у Пибрака, заявил: — Ни с места, ваше величество!

— Как? — крикнул Генрих Наваррский. — Ты осмеливаешься, негодяй…

— Ваше величество, — спокойно ответил офицер, — ее величество королева-правительница приказала мне потребовать шпагу у вашего величества. — Меня тоже отправят в Венсенскую крепость?

— Нет, государь, ее величество приказала содержать вас под домашним арестом.

— Ну что же, — смеясь сказал Генрих, — я нахожу, что это очень внимательно с ее стороны! — и, не переставая смеяться, он вручил офицеру свою шпагу. — Прощайте, государь! — печально сказал Пибрак. — Скажите «до свиданья», милый Пибрак! — Ну так до свиданья, государь!

Пибрака увели, а Генрих Наваррский по приглашению офицера вернулся в свои комнаты. Как мог он убедиться вскоре, его апартаменты были оцеплены часовыми и были приняты все меры к тому, чтобы он не мог убежать.

Генрих уселся читать, но его мысли были в разброде, и он никак не мог сосредоточиться. Тогда он принялся расхаживать по комнате, но вскоре и это занятие утомило его. Наконец он распахнул окно, выходившее во двор, и прилег на подоконник.

На дворе никого не было, кроме пажа Готье, забавлявшегося с ручным соколом.

— Эй, Готье! — осторожно крикнул Генрих. Паж подошел поближе и почтительно поклонился наваррскому королю.

— Мне до смерти скучно, — продолжал Генрих. — Не можешь ли ты подняться ко мне наверх?

— Это будет, пожалуй, трудно, ваше величество, но… попытаюсь!

Паж Готье был ближайшим другом Рауля, Рауль любил Нанси, а Нанси была предана наваррскому королю, следовательно, и Готье тоже втайне держал сторону наваррского короля.

Кроме того, вообще вся низшая дворцовая прислуга обожала Генриха за веселость, ловкость и простоту обращения. Поэтому Готье не остановился перед неприятностями, ожидавшими его в случае обнаружения его проделки, и смело сказал часовому у двери комнаты Генриха:

— Пропустите! У меня поручение от королевы-матери к его величеству наваррскому королю.

Готье был любимым пажом короля Карла IX и пользовался большим почетом, когда король находился в добром здравии. Правда, в данный момент король был не в себе, но ведь он мог и выздороветь; поэтому, руководствуясь такими соображениями, часовой без соблюдения всяких формальностей пропустил пажа к Генриху Наваррскому.

Генрих чрезвычайно обрадовался посетителю и сейчас же увлек его к дальнему окну, чтобы там без помехи расспросить обо всем. На вопрос, как обстоят дела, Готье ответил:

— Вашему величеству, вероятно, известно, что король помешался? Ну, так королева объявила себя регентшей, и теперь в Лувре водворился герцог Гиз. Всех швейцарцев отправили в Сен-Жермен, и дозорную службу в Лувре держат ландскнехты. Вот уже целый час, как в Лувре только и слышишь немецкую речь. — Ну а что говорят обо мне?

— Говорят, что ваше величество предстанет на суд парламента, который непременно приговорит вас к смертной казни. Говорят также, что королева Екатерина очень опечалена смертью одного из важных свидетелей против вашего величества, а именно, Рене Флорентийца. — Как, Рене умер? — воскликнул Генрих.

— Пока еще он не умер, но врачи говорят, что ему не выжить от полученной раны. — Да когда же он ранен? — Сегодня днем. — Кем? — Какой-то неизвестной женщиной. — Где же все это случилось?

— В одном из домиков ближайшей пригородной деревушки Шайльо. «Это — Сарра!» — подумал Генрих и спросил: — Что же сталось с этой женщиной?

— Она исчезла неизвестно куда; королева-мать сейчас же послала солдат с приказанием привести убийцу, но ее нигде не могли найти… Однако, ваше величество, мне надо идти, а то еще королева пронюхает, что навещаю вас. — Но все-таки ты придешь еще разочек? — спросил Генрих.

— Постараюсь наведаться сегодня же вечером, — ответил паж, уходя.

Целый день Генрих провел в тоскливом безделье, так как ему решительно нечем было заняться. Наконец около десяти часов вечера паж Готье пришел снова. — Дела обстоят неважно, государь, — сказал он, входя. — Королю все еще не лучше, и Лувр наводнен лотарингцами. Говорят, что не сегодня-завтра будет избиение гугенотов. Но это, разумеется, не мешает друзьям вашего величества думать о вашем спасении, и я даже имею записку для передачи вам. — Записку? От кого? — От графа де Ноэ. — Где ты видел его?

— В кабачке Маликана. Граф находится там под видом трактирного слуги. Готье передал Генриху записку, в которой было написано: «Лагир спасся. Мы опять соединились, чтобы работать над вашим освобождением».

Когда Генрих прочел эту записку, его взор загорелся радостным блеском, и он сказал:

— С такими людьми, как мои гасконцы, не пропадешь. С ними я не побоюсь целой армии. Я знаю, они способны сжечь Лувр, лишь бы освободить меня!

Поговорив с наваррским королем, Готье как ни в чем не бывало направился к себе, но не успел он сделать несколько шагов по коридору, как его остановил шедший навстречу офицер. — Ба, господин Готье! — сказал он. — Вы откуда?

— Я ходил к наваррскому королю с поручением от ее величества королевы-правительницы.

— Но ведь, кажется, один раз вы уже были у наваррского короля сегодня? — Да, ее величество посылала меня.

— Вот, знаете ли, странность! А я только что от ее величества, которая сказала мне: «Я не поручала ничего пажу Готье и не собиралась ничего поручать ему. Если же ему так нравится водиться с врагами отечества, то отправьте его в Венсен к Пибраку». Ничего не поделаешь!.. Пожалуйте шпагу, мой юный друг, и пойдемте со мной!

• Предыдущая
• 21/23
• Следующая