Вопреки, или Ты меня не купишь (СИ) - Билык Диана - Страница 32

— Я не могу при тебе.

Крупная челюсть скрипнула, а в светлых глазах появилась знакомая тьма.

— Придется.

Есения

Я стояла напротив мужа и не желала шевелиться. Напряженный вид Волгина говорил о том, что лучше не шутить с его терпением и поторопиться, но не получалось. Он замораживал меня своим взглядом, силой воли, попытками сломить.

Отойдя к шифоньеру, я осторожно потянулась к дверце, но Ренат остановил меня:

— На кровати одежда.

Меня удивляла способность мужа быстро принимать решения и заранее планировать каждый шаг. Обслуга всегда была начеку, готова помочь и выполнить приказ хозяина — еда, напитки, одежда появлялись в номере будто по велению волшебной палочки, а уборка происходила тогда, когда мы гуляли. Полное подчинение людей вокруг — и Ренат по-настоящему наслаждался своей властью, как прирожденный правитель. Только от меня он поклонение не получал и, видимо, его это злит. Или бесит, судя по алым пятнам на щеках и стиснутых до тонкой линии губ.

Я подступила к краю матраца и осмотрела предложенный наряд.

— Мы едем в кабаре? — ехидно растянула губы и замотала головой. — Я не стану это надевать, хоть застрелите. Я тебе не проститутка, Ренат. Еще бы мини-платье с пайетками предложил.

Я обернулась к мужу лицом, сложила руки на груди и вздернула подбородок.

— Думаешь, что меня можно задобрить яркими и дорогими шмотками? — Я смотрела ему в глаза без тени сомнений, не позволю себя принижать. — Научись тогда разбираться в том, что мне нравится.

Ренат потер крупный выбритый подбородок, прищурился, как кот, но губы внезапно растянулись в лукавую улыбку.

— Я думал, что вкусу Флобера ты доверяешь, Се-ня, — и склонил немного голову. В блеске серых холодных глаз можно было увидеть торжество победы.

Андрэ платье выбирал? Он что — дурак? Я же буду в нем слишком открытой и…

— Одевайся сама, если не хочешь, чтобы я помог.

— С-спас-сибо, — прошипела, краснея от ушей до пят, и потянулась к платью. Ну Флобер! Придушу заразу!

— У тебя три минуты. Время пошло.

Я резко обернулась. Наверное, муж увидел настоящую ненависть, потому что его густые ресницы дрогнули, а прищур исчез, но мерзкий рот продолжал настаивать:

— И это не шутка.

— Урод! — выплюнула я и развязала пояс халата. Взгляд Рената переместился на мои руки, затем метнулся чуть выше, где из ворота вот-вот выглянет тяжелая грудь. Нет. Захлебнись слюной!

Я приспустила с плеч махровую ткань, развернулась и только тогда отпустила ее на пол. Халат огладил бедра и замер светлой горкой у ног. Хорошо, что я уже несколько дней белье надевала еще в ванной, а переодеваться успевала, пока муж купался. Как раз и избегала его голодных взглядов, но сегодня он нарушил мой алгоритм и все испортил.

Я потянулась за платьем, но услышала за спиной противное цоканье языком.

— Нет-нет-нет. Там весь комплект, женушка. И белье, и чулочки.

— Извращенец.

— Видеть жену голой — нормальное желание мужчины. Тем более, когда она такая… — Ренат понизил тон, замедлил речь, — красивая, с молочной кожей, тонкими ногами. Когда такая… возбуждающая. Две минуты, ми-ла-я… Се-ня…

— Тварь.

— И такая… ядовитая на язычок. Интересно, если заставить его работать иначе, будет ли он таким же дерзким?

Меня обдало волной жара. Это так пошло. Так нагло. И так необъяснимо любопытно, хотя и вызывало во мне знакомый страх. Если Волгин приблизится и тронет меня, заметит, как я дрожу, и как напряжены соски от его слов и разглядываний — он поймет, что волнует меня больше, чем я хочу показать.

Я взглянула на предложенное платье еще раз. Металлик с меняющимся цветом. Перед закрытый, но до ужаса прозрачный. Я помню эту ткань, как-то видела его у Флобера в раскройной, но никогда не думала, что он приготовил мне это платье. Явно здесь какой-то подвох.

— Тридцать секунд…

Довольный тон мужа выводил из себя. Я перевела взгляд ниже. На кровати рядом с нарядом лежали телесные трусики, тонкие, словно ниточка, и черные чулки с широким кружевом. Ну, Андрэ! Друг называется…

За спиной скрипнуло кресло, послышались тяжелые шаги. Я вытянулась в струну и, опустив сжатые кулаки вдоль тела, закрыла глаза.

— Значит, это сделаю я, — мягкий шепот лег на плечо, Ренат отвел мои волосы со спины вперед и, немного склонившись, поцеловал в шею. Так просто, будто каждый день это делал, а я всегда принимала такое внимание. Меня прошило воспоминаниями его грубости, агрессии, захотелось дернуться, но сильная рука скользнула на талию и легла на живот, потянула меня назад, заставив ахнуть. Я почувствовала спиной, какой Волгин напряженный и возбужденный. Стало до ужаса страшно, воздух ушел из легких, как будто его вытолкнули, я могла лишь распахивать губы и беспомощно хватать недостаток.

— Дыши… — прошептал Ренат, стоя за спиной и щекоча кожу невесомым касанием губ. — Обещал тебя не обижать и слово сдержу. Но я не давал слова не прикасаться к тебе и ждать вечно.

— Я не готова, — пискнула и зажмурилась, не смогла сдержать дрожь, руки пекли от напряжения. Я переместила их выше, попыталась скинуть с живота ладони мужа, но он лишь плотнее притянул к себе, буквально врезаясь в меня каменным напряжением.

— Я знаю, — снова прошептал Ренат. От его голоса на затылке приподнимались волосы. — Слова не хотеть тебя я тоже не давал, так что… Смирись с этим. Мы просто идем на прием, ничего более. Будь послушной хотя бы сегодня, Се-ня. А я пообещаю быть терпеливей и дать тебе больше времени.

— Сколько? — голос сел, воздуха не хватало, сердце рубило в ребра так, словно намеревалось вылететь прочь.

— Пока не вернемся домой.

— Обещаешь?

— Да.

— Клянешься?

Волгин тихо засмеялся, пальцы потопали по затылку и большая пятерня мягко вплелась в мои волосы.

— Зачем тебе клятвы? Моего слова достаточно.

— Тогда отступи, отвернись. Дай мне привести себя в порядок. Мне неуютно, когда ты смотришь.

— Нет. Не проси. Ты моя, ясно? Я устанавливаю правила.

— А ты мой муж, и у меня тоже есть права.

Ренат прыснул, продолжая массировать мне кожу головы. От его легких движений пробирало крупной дрожью. Вот она грань страха и желания — безумная, тонкая и непонятная. У меня нет опыта в этих играх, я не умею противостоять коварному искушению и соблазнению, но и не хочу поддаваться. Память внезапно подкинула жуткое лицо мужа, когда он толкнул меня на кровать в первую нашу ночь, но и напомнила о том, что он отступил, когда был зол и возбужден до предела.

«Мало кто может остановиться на грани желания. Это не так просто, как ты думаешь».

И сейчас я противостояла самой себе, но все равно не могла признать, что хочу такого внимания. Обижаться было намного легче, чем стать покорной игрушкой. Да и замужество — моя обуза, и я избавлюсь от нее, во что бы то ни стало.

— Твои права закончились несколько дней назад, — поднимая ладонь выше, говорил на ухо Ренат, — когда ты отказала мне в супружеском долге и попыталась бежать.

Он почти добрался до груди и едва не коснулся напряженных сосков.

Я дернулась вперед, вырвала волосы из пут его ловких пальцев и упала на кровать, подставив ладони. Быстро перебралась подальше и, перевернувшись, согнула ноги в коленях. Чтобы не достал. Хотя что ему стоит прыгнуть!

— А твои закончились, когда ты хотел взять меня силой! — я еще отползла и приготовила кулаки, чтобы защищаться.

Ренат стоял около кровати и непринужденно наблюдал за мной. С легкой улыбкой и горящими глазами.

— Я дал слово, что не трону тебя без согласия, но… — он наклонился, плавно перебрался по постели, как дикий кот, и навис надо мной. Дальше было изголовье — бежать некуда. — Но я не говорил, что не буду тебя трогать и ласкать, — положил руку на мой кулак и увел его в сторону. Нажал на плечо, заставил лечь и, ловко раздвинув ноги, вклинился между ними и прижал меня к постели.