Академия четырех стихий. Волшебство на кончиках пальцев (СИ) - Княжева Анастасия - Страница 55

— Я наследный принц рода дей Штеллемов и твой будущий король.

Я метнул в брата презрительный взгляд и тоже поднялся на ноги.

— Прошу прощение, ваше высочество, — насмешливо бросил, ощущая, как пламя ревело в крови, вырываясь наружу, мечтая обратить в пепел всю академию, всё живое, что находится в ней… — Я забылся. Этого больше не повторится.

— Я всегда тебя защищал Виктор, — произнёс неверяще, разочарованно брат. — Но больше не стану.

Я сжал кулаки и фыркнул цинично:

— Отлично!

Уилл окинул меня долгим внимательным взглядом, его глаза полыхнули, но огонь тут же погас, и он быстрым размашистым шагом вышел из моей комнаты.

Последующая неделя превратилась в настоящий кошмар. Измученная и разбитая, я сидела на парах, отчаянно делая вид, будто не вижу, как другие девчонки косятся на меня, и не слышу: «Он выбрал Селесту… Как и всегда».

Анги сказала, что после нашей ссоры Виктор так расстроился, что несколько дней не выбирался из комнаты. Но адепты из огненной башни шептались, что он организовал разгульную вечеринку и всё это время кутил от души. В обнимку с лэри дей Соррен.

Анги сказала, что он ужасно страдает, на пары ходит небритый, в мятой одежде, и Селеста чуть ли не силой затаскивает его на занятия. Но я своими глазами видела, как он шёл с ней под ручку по коридору в окружении своих прихлебателей, высокомерный, лощёный, недосягаемый, и кривил губы в сардонической ухмылке. Настоящий король академии!

Формально мы не расстались с Виктором. Ни один из нас не произнёс этих слов. И потому все находились в ожидании: что будет дальше?

Как-то после пар меня выловил Марк. Подхватил под локоток и, пока сокурсники ничего не заметили, затащил в подсобку.

— Мири, ты должна поговорить с Виктором, — с нажимом произнес друг, отодвигая в сторонку швабры. — Он очень гордый, сам к тебе не придет. Но я знаю Виктора. Он на взводе и мечтает о примирении.

— Повсюду зажимаясь с Селестой дей Соррен?! Ты вообще в курсе, из-за чего мы разругались? — бросила раздражённо я и решительно шагнула к двери. Но в полумраке натолкнулась на стоявшее в уголке ведро.

Послышался раскатистый грохот. Я отшатнулась, а Марк схватил меня за руку и опять к себе развернул.

— Мири, постой! Всё и вправду не так, как тебе показалось! Я порасспрашивал Ника. У Виктора с Селестой действительно ничего не было…

— А сейчас? Они же друг от друга не отлипают! — яростно фыркнула я, и он отвёл взгляд, потупился. А мне сделалось больно и горько. Вот так вот и разлетаются остатки надежды. — Нет, Марк, — затараторила я, — он любит её. Всегда любил! И где-то в глубине души я это знала! Только отказывалась признавать… — Я всхлипнула, осеклась, а потом задрала подбородок повыше и порывисто бросила: — Можешь передать ему мои поздравления. Наконец он заполучил ту, о которой так долго мечтал!

Марк молчал. А я нервно кусала губы, боясь узнать ответ и в то же время отчаянно желая его услышать.

— Миранда… — наконец устало выдохнул он. — Да, ты права. Виктору небезразлична Селеста. Они дружили долгие годы, и он считал её своей дэй гарриэль, а такие вещи так просто не забываются. Но, поверь, после знакомства с тобой Виктор очень сильно изменился. В лучшую сторону, понимаешь? Я думаю, это из-за того, что он влюбился в тебя. По-настоящему. Я никогда прежде не видел, чтобы он так изводил себя из-за ссоры с девчонкой…

Слова Марка растревожили в сердце надежду. Я была зла, чудовищно зла на Виктора. И в то же время мне отчаянно хотелось поверить в то, что случившееся было не более чем случайность, а Виктор меня и вправду любил. Мне безумно его не хватало, и я втайне мечтала о том, чтобы мы с ним снова сошлись. Не знаю, как, но сошлись. Как бы постыдно и унизительно это ни звучало.

Но первой идти на примирение я не собиралась. Только не после той сцены в гостиной, его жестоких обидных слов и того, как он день за днём разгульным образом жизни, фривольным общением с сиявшей от счастья Селестой демонстрировал, что прекрасно обходится без меня. Это ранило, уязвляло, и я продолжала его игнорировать.

Как-то раз мы с Уиллом плелись в столовую после пар и случайно столкнулись с Виктором. Я отступила на шаг, обняла себя руками. Уилл же, наоборот, расправил плечи, высокомерно задрал подбородок. Они ведь разругались из-за меня, хотя прежде не ссорились. И до сих пор не помирились.

Виктор язвительно ухмыльнулся, оценив решительный вид недавнего друга. Потом посмотрел на меня с выражением превосходства на породистом аристократичном лице и молча прошёл мимо. Селеста мстительно улыбнулась, сделала реверанс и побежала за ним.

— Как ты? — тихо спросил Уилл, бережно взяв меня за руку.

— Всё нормально, — буркнула я, ощущая, как в груди разливаются обида и боль. — Идём.

Едва тлевшая в сердце надежда на примирение угасла, и я отчётливо поняла, что это был конец. Мы с Виктором больше никогда не будем вместе. И это сообразили адепты. Опять появились насмешливые взгляды, тычки, язвительные подколки. И если бы не поддержка Уилла, не знаю, как бы я с этим справилась. Анги сказала, что он ввалил самым злостным моим злопыхателям, и остальные притихли.

— Спасибо, что заступаешься за меня, — поблагодарила его я, когда мы вместе шли с пары по зельям.

Он улыбнулся. Душевно, тепло.

— Не за что. Ведь я твой куратор.

— Мне повезло, — усмехнулась я, внутренне радуясь тому, что смогла обрести такого замечательного друга. — Только не перестарайся с опекой. Иначе Хелена обидится. Вы ведь встречаетесь с ней…

Куратор задумчиво на меня посмотрел и тихо сказал:

— Иногда я жалею об этом…

Я растерялась. Неожиданно вспомнилось, как отказалась пойти с ним на Ноябрьский бал, и он вместо меня пригласил… другую. Неужели всё дело в этом? Или у них просто проблемы?..

— Не говори так, она замечательная, — ответила медленно, осторожно. — И очень красивая.

Уилл тяжело вздохнул, натянуто улыбнулся.

— Знаю… Ладно, пойдём перекусим что-нибудь по-быстрому, а потом к портоплитам. Нам ещё драконов сегодня учиться седлать.

Этот разговор меня ужасно смутил. Но всё же благодаря поддержке Уилла, весёлым шуточкам Анри и Вина, мягкой заботе Клема, душевным словам Ари и Полии, а ещё такому привычному фырканью Сэллы мой эмоциональный фон начал постепенно выравниваться. И я с головой погрузилась в учёбу. Мне казалось, что этого будет достаточно, чтобы забыть о текущих невзгодах. Но я ошибалась.

Это случилось на паре по боевым искусствам. Лэр Фэнкри решил перевести мои страдания на качественно новый уровень и сделал умопомрачительное заявление.

— Адепты, итак, — подозрительно радостно заявил он, — сегодня я вам представляю новую полосу препятствий, которую на днях подарил академии лэр Максимилиан, впечатлившись дарованиями нашей несравненной мисс Фоуксли! — Сокурсники озадаченно покосились на меня. Я растерянно заморгала. Что за чёрт? — Вы будете сдавать её прохождение на финальном зачёте вместо спарринга!

Он взмахнул палочкой — и тренировочный зал преобразился. Появилась дорожка, щедро оснащённая угрожающего вида приспособлениями и ловушками: острыми кольями, выстреливавшими в тебя, если оступишься, огромными рытвинами, которые, судя по всему, следовало перепрыгивать, летающими топорами, зачарованными арбалетами и прочими очаровательными вещицами, от которых у меня в венах стыла кровь. И это был только нижний уровень! О том, что происходило на верхнем, мне даже думать не хотелось.

Мысленно застонала, с ужасом глядя на то, что должно было стать нормативом. Интересно, чем руководствовался лэр Максимилиан, когда дарил академии эту жуть?

— Мисс Фоуксли! — обманчиво ласково подозвал меня к себе лэр Фэнкри. Я нервно дёрнулась. — Идите-ка сюда!

Вскинула подбородок повыше, сжала кулаки и под прицелом любопытных взглядов сокурсников направилась к тренеру. Он фамильярно положил мне руку на плечо, прищелкнул языком и с нездоровым энтузиазмом поинтересовался: