Профессиональный некромант. Пенталогия в одном томе - Лисина Александра - Страница 38

Интересно… кажется, его милость перестал мне доверять?

С чего бы это вдруг? Что я опять сделал не так?

– Я не держу на вас зла за переманенных «птенцов», коллега, – опровергая свои действия, учтиво сообщил некромант. – Потому что это я был небрежен и не уделил им в свое время должного внимания. Также я не сержусь на вас за нарушение границ моих владений. Более того, предлагаю сотрудничество. Полагаю, ваш неоспоримый опыт и мои широкие возможности позволят нам сосуществовать не только мирно, но и результативно. Иными словами, я приглашаю вас перейти под мои флаги. Что вы на это скажете?

Я скептически поджал губы.

– Пока ничего. Как вы собираетесь сражаться с войсками короля?

– Почему вдруг сразу с ними?

– Ну вы же не думаете, что граф нарушит свое слово или не сообщит о случившемся в королевскую канцелярию? И не считаете, что, узнав о вашем существовании, сюда в скором времени не пожалует целая армия? Насколько мне известно, род Экхимос еще не оскудел на хороших воинов, а их казна достаточно богата, чтобы позволить себе не экономить на дружине.

Лицо барона мгновенно закаменело.

– Не переживайте. Я найду способ отстоять свою независимость.

– У вас не хватит для этого ни сил, ни людей, – осторожно ответил я, прислушиваясь к своим ощущениям и чувствуя, что разговор свернул на опасную колею. – Ни иных помощников, которые, как я понимаю, уже потихоньку собираются под стенами замка, готовясь исполнить любой приказ. Нет, я не ставлю под сомнение ваши способности. Более того, признаю ваши таланты и искренне поражен тем, что даже в отсутствие хорошего учителя вы сумели достичь столь впечатляющих результатов. Однако в подобных ситуациях в первую очередь следует думать об отдаленных последствиях. Вполне вероятно, если бы вы затаились или забрались в какую-нибудь глубинку, это предприятие могло бы увенчаться успехом. Лет через тридцать или даже сорок, когда вам удалось бы собрать достаточное количество народа для серьезного сопротивления. Возможно даже, какое-то время вы бы смогли держать свое существование в тайне. Но открытое противостояние… боюсь, вы переоцениваете свои силы.

– Значит, вы мне отказываете? – В глазах некроманта вновь вспыхнул опасный огонек.

– Признаться, меня никогда не прельщала служба, ваша милость, – еще осторожнее отозвался я. – К тому же я неплохо знаю историю и прекрасно помню, что однажды мои коллеги уже обожглись на этом. Целая гильдия бесславно уступила магам Совета в открытой войне. Так что на вашем месте я бы не рискнул затевать новую кампанию с заведомо более слабыми силами, нежели были у нас сто лет назад.

– У меня просто нет другого выхода! – вдруг рыкнул барон, обнажив желтоватые, изрядно увеличившиеся в размерах зубы. – Я не могу покинуть свой замок! Не могу увести отсюда людей! Все, что мне остается, это защищать их до последнего вздоха!

Я неслышно вздохнул.

– Тогда вы погибнете. Король не допустит на своей земле нежити.

– Это не его земля! И мы – не нежить!!!

– А кто тогда? – спокойно спросил я, видя, как все яростнее разгораются зрачки барона. Тем самым красноватым светом, который не понравился мне в его ауре. – Люди? Уже нет – вы никогда ими больше не будете. Бессмертные? Увы, и это неправда, потому что хоть вы и менее подвержены воздействию внешних факторов, но разложение никого из вас не минует. Это неизменный процесс, сопутствующий воскрешению мертвого тела. Поэтому я не совсем понимаю, на что вы надеетесь и почему так упорствуете в своих заблуждениях.

Барон скрежетнул зубами и, кинув на недобро заворчавшую супругу выразительный взгляд, снова оскалился.

– Я все еще жив!

– Боюсь, что нет, – так же спокойно отозвался я, бесстрашно глядя ему прямо в глаза. – Не знаю, правда, с чьей помощью вам удалось воскреснуть, но это был не самый умный поступок с вашей стороны. Тем более проведенный ритуал не вернул вам ни дочери, ни супруги. И вряд ли настоящая Лютеция согласилась бы на такую подмену.

От моих слов у некроманта лицо пошло самыми настоящим трупными пятнами, которые до этого момента искусно прятались под наведенной личиной. Его кожа посерела, потемнела, глаза поблекли и потускнели, не в силах больше скрывать трупную матовость. На правой щеке обнажилась глубокая рана, видимо, оставленная каким-то особенно протестующим крестьянином. А на левой руке куда-то исчезло сразу два пальца.

Впрочем, это было уже неважно: аура, в отличие от лица, все равно не умеет лгать. Так что я с самого начала не сомневался в том, кого именно вижу. Да и не стал бы обычный некромант таиться до полуночи: дневной свет нам не помеха. А вот полноценный лич, набравший неожиданную силу, успевший создать свою собственную армию, еще не слишком опытный, но, судя по всему, крайне упертый, это действительно проблема. И немалая.

Пока «живы» его «птенцы», сил у некроманта всегда будет в достатке. Они будут подпитывать его до тех пор, пока не перестанут шевелиться или пока не погаснет искра вложенной в них магии. А у нашего ополоумевшего барона «птенцов» накопилось немало. Будет невероятно трудно его достать, не уничтожив перед этим результаты его ранних опытов.

Быть может, если бы дело действительно обстояло так, как он мне тут слезливо поведал, я бы, вероятно, не тронул это милое семейство. Все-таки личное горе – есть личное горе. Его следует уважать и прощать некоторую неадекватность людям, потерявшим близких.

Вот только господин барон как-то слишком уж рьяно напирает на непререкаемость своих прав. И подозрительно упорно радеет за сохранность замка. Тогда как для лича на первых порах наиболее важна в первую очередь сохранность тайны его существования и безопасность «птенцов». Без них он – как без рук: слабеет и хиреет с каждым потерянным умертвием. Даже новичок, едва коснувшийся азов нашего искусства, приложит все силы, чтобы себя защитить. Поэтому барон, будь он хоть трижды идиотом, все равно забился бы в какую-нибудь нору и носа оттуда не казал до того момента, пока не обрел уверенности в своих силах. Но он отнюдь не дурак. И значит, его влечет к замку нечто совсем иное. Быть может, закрытый портал, более неподвластный его цепким ручкам. Или семейная реликвия, о которой он недавно узнал, но которая стала ему после смерти недоступна. А может, он и на чужие артефакты успел глаз положить и теперь лишь выжидает подходящий момент?

Причем граница барона не остановит: раз уж он свои деревни не пожалел, то уж соседей точно в скором времени изведет. Хотя бы для того, чтобы и их «облагодетельствовать» вечной жизнью и заодно прибрать к рукам владения изрядно нелюбимого им герцога Ангорского.

– Скажи, милая, я прав? – с участием поинтересовался я у замершей дочери барона. – Ты ведь совсем не хотела становиться нежитью?

Девушка не ответила. Но на ее лице тоже начали постепенно проступать непременные спутники смерти, хотя и не слишком явно: видимо, хозяин себя еще контролировал.

Пора бы это исправить.

– Вот видите? – мягко укорил я коллегу, кивнув в сторону застывшей барышни. – Она даже не понимает, о чем я ее спросил. Ваша дочь мертва, господин барон. Так же безнадежно мертва, как и все остальные.

– Она благодарна мне за новую жизнь! – наконец взревел некромант, до скрипа сжав кулаки и чуть не плюнув в мою сторону.

Я посмотрел на равнодушное лицо куклы, которое в момент вспышки хозяина послушно искривилось и оскалилось так же зло, как и его бледная физиономия. Перевел взгляд на «почтенную матушку», в глазах которой внезапно появился голодный блеск. Вернулся к барону, который никак не желал признавать очевидное, и без особой жалости повторил:

– Трупы, ваша милость. Вы хотели продлить жизни своим людям, но властвуете лишь над покорными вашей воле телами. Которые без должной подпитки в скором времени начнут гнить прямо у вас на глазах. Всего лишь оттого, что вам не хватило знаний, чтобы сохранить их в приличном виде. Полагаю, мои новые «птенцы» – это результаты ваших первых экспериментов?