Гувернантка для монстра (СИ) - Орланд Лилия - Страница 30

– Она не уедет, – прошептал он в пушистые волосы дочери, – я обещаю.

Спала я не просто плохо, а очень плохо. Утром спустилась вниз в пресквернейшем настроении. Мне хотелось выплеснуть на кого-то своё раздражение. И мсье Милфорд, возившийся в кухне, негромко напевая, оказался как нельзя более кстати.

Но когда я увидела его, моё раздражение вдруг рассосалось, сменившись неуверенностью. И даже робостью.

Мсье Милфорд стоял ко мне спиной, склонившись над плитой. Он был одет в свой вязаный свитер с высоким горлом, широкие штаны, заправленные в сапоги. Как будто Найджел собирался уходить или, напротив, только что вернулся.

Выглядел он неплохо. По крайней мере, держался вполне уверенно. Сзади так точно.

Я вдруг резко вспомнила вчерашний вечер, ощущения горячей кожи, шершавые пальцы на моём предплечье. Меня бросило в жар, потом в холод. А потом я поняла, что нужно бежать, пока меня не заметили. Но было слишком поздно, Найджел обернулся.

Увидев меня, он расплылся в дружелюбной улыбке.

– Доброе утро, мисс Крунс, проходите, завтрак почти готов.

Мсье Милфорд сделал приглашающий жест, указывая на стол, и снова отвернулся к плите. Я подозрительно нахмурилась. Он вёл себя так, словно вчера ничего не случилось.

А что случилось вчера?

Если пропустить мои жаркие фантазии, то оставалось единственное – я не сделала ему укол. И похоже, Найджел на это совсем не сердился.

Я решила проверить, чтобы убедиться наверняка.

– Мсье Милфорд, я прошу прощения за вчерашнее…

Его спина напряглась. Пару секунд Найджел не двигался, а потом осторожно спросил:

– А что вчера произошло?

– Ну я не сделала вам укол…

Мсье Милфорд рассмеялся. Мне показалось, что с облегчением. Но уверена я ни в чём не была.

– Всё в порядке, – Найджел обернулся ко мне и посмотрел в лицо: – Анна, я понимаю, что для вас это нелегко. Чтобы продырявить человека, нужно его хорошенько возненавидеть. Ну или быть доктором. А вы за свою смелость и решительность заслужили премию.

Он улыбнулся и снова отвернулся к плите. Вот, кажется, всё и разъяснилось: Найджел не сердится, всё понимает. Успокойся уже, Анна. И забудь. Но его дружелюбие казалось мне… неискренним? Наигранным? Да, каким-то уж слишком… дружелюбным. И с чего он вдруг заговорил про премию? Я ведь даже не успела её потребовать.

Всё, хватит. Подозревать человека в излишнем дружелюбии и желании заплатить тебе побольше – это уже паранойя. Болезнь такая, когда кажется, что все вокруг тебя что-то замышляют. В одной книге читала.

– Мисс Крунс, позовите, пожалуйста, Лючину. Будем завтракать.

Из кухни я вылетела стрелой и помчалась в спальню малявки. За спиной мне послышался смешок. И я сжала челюсти. Ни за что не позволю себе стать параноиком. В книжке писали, что психические болезни очень трудно лечатся. И то не все.

Поэтому я буду думать только о хорошем и настраиваться на положительные эмоции. И свою подопечную тоже настрою.

– Вставай, малявка, утро наступило! – пропела я в ритме маршевой мелодии, врываясь в комнату Лючины.

Девочка только накрылась с головой одеялом. Я потянула за край, не позволяя ей спрятаться. И через несколько секунд мы уже весело смеялись, перетягивая одеяло и бросаясь подушками.

– Умывайся, одевайся и пошли завтракать. Папа зовёт.

– Угу, – кивнула довольная Лючина и крепко обняла меня, прежде чем убежать.

Я успела поправить растрепавшуюся причёску, привести в порядок платье и заправить постель, когда малявка наконец появилась из ванной комнаты.

– Давай заплетем тебе волосы, – предложила, глядя, как Лючина привычно собирает их в хвост, чтобы не мешали.

– Ага, – она сунула мне в руки расчёску и забралась на стул с такой скоростью, что у меня защемило в груди. Как же девочке не хватает материнской ласки. С таким отцом-мужланом это и неудивительно.

Я осторожно расчёсывала пушистые волосы и рассказывала Лючи о всяких женских премудростях – разных видах «кос», заколках, шляпках. Девочка заворожено слушала, иногда переспрашивая или задавая уточняющие вопросы.

– Вы скоро? Завтрак остывает, – голос Найджела заставил меня вздрогнуть и едва не подпрыгнуть на месте. Сам мсье Милфорд отражался в зеркале стоящим в проёме двери.

Ой, завтрак, я совсем забыла.

– Мы уже идём, – Лючи улыбнулась ему в отражении. И, видимо, было что-то такое в её улыбке или выражении лица, что мсье Милфорд только кивнул.

– Хорошо, жду, – а потом ушёл, прикрыв за собой дверь.

– Ну вот и всё, – я окинула девочку придирчивым взглядом. Волосы были идеально уложены. Оставалось только надеть красивое платье. А вот с этим у нас были трудности.

– Завтра поедем в город и пойдём по магазинам, твой папа мне обещал, – сообщила я, разглядывая неприлично скромный гардероб Лючины.

– Правда? – на лице девочки восторг соседствовал с недоверием. Это было так смешно, что я щёлкнула Лючину по носу.

– Правда. Одевайся.

Бросила ей платье, которое завтра же выброшу. Вот прямо там в городе и выброшу. И плевать, если мсье Милфорд будет возмущаться.

На завтрак были варёные яйца, ветчина и хлеб, покромсанные неровными кусками. Всё же плечо у мсье Милфорда ещё болит, хоть он и делает вид, что полностью выздоровел.

Разговаривать с ним мне было неловко, поэтому я полностью сосредоточила своё внимание на Лючине, повторяя ей основы этикета. Малявка уже успела забыть и о прямой спине, и о необходимости столовых приборов.

Найджел молча наблюдал за нами, попивая травяной чай.

К концу завтрака я уже достаточно успокоилась, чтобы поговорить с мсье Милфордом о необходимости нанять слуг и привести в порядок дом. Но, едва мне стоило открыть рот, как Найджел извинился, сказал Лючине, что у неё красивая причёска, и сбежал.

Вот ведь… мужлан.

А у меня что, причёска некрасивая?

Весь день мы провели с малявкой за уроками. Сначала читали, потом занимались географией. Обедали в одиночестве. Мсье Милфорд оставил под полотенцем куски отварного мяса и так же неровно порезанный хлеб. После вчерашнего фиаско с пряниками я не решилась предложить свои кулинарные услуги. Пусть пройдёт время, и мои промахи забудутся.

Весь день я ловила себя на том, что прислушиваюсь. К скрипу половиц в прихожей. Ударам топора на улице. Редким и неровным, как будто кто-то пытался колоть дрова, но потерпел неудачу.

Я не видела Найджела, но ощущала его присутствие. Знала, что он рядом, и стоит только выйти из гостиной или выглянуть в окно, и я его увижу.

Но встретились мы только за ужином.

Мы с Лючи решили проявить инициативу и накрыли в столовой. Порезали остатки мяса и хлеб ровными ломтиками, красиво разложили на блюде. Сервировали стол и разогрели остатки вчерашнего бульона. Малявка сама разливала его по тарелкам, стараясь не пролить ни капли. И очень гордилась этим ответственным делом.

Затем мы сели на свои места, расправили на коленях салфетки и приготовились ждать мсье Милфорда. Я слышала его шаги. Всё ещё не слишком порывистые, неровные. Как будто Найджел иногда забывал о своём нездоровье, но затем боль напоминала о себе. Убедившись, что в кухне пусто, он отправился нас искать.

И, конечно же, сразу нашёл.

Я ведь предупредила, что ужинать будем в столовой. У меня были самые серьёзные намерения – искоренить дурную привычку есть за кухонным столом.

Он вошёл и сразу замер, словно споткнувшись о наши взгляды. А мы с Лючиной были хороши.

Я презентовала малявке свою шаль, чтобы сделать ярче серое платье. Мы красиво уложили волосы в почти одинаковые причёски. И вообще, выглядели великолепно. Любо-дорого поглядеть: спинки идеально ровные, подбородки чуть-чуть приподняты, глазки опущены.

Правда, с этим не получилось – очень уж хотелось посмотреть на реакцию мсье Милфорда. И он не подвёл – стоял и смотрел на нас с довольным выражением на лице. Я снова напомнила себе – надо требовать надбавку за тяжёлые условия труда.