Мажор. Право на ошибку (СИ) - Шикова Илона - Страница 30

На самом деле я не планировала никакие модели. И даже никогда не мечтала о столь необычной карьере, но мои фотки в соцсетях заметил один фотограф из областного центра. Связался со мной, пригласил на пробы. Не так чтобы уж слишком профессиональные, но мне тогда и это казалось неосуществимой мечтой.

Ну и понеслось…

— А в ваш город я попала случайно, — хоть и с опозданием, но отвечаю на один из вопросов Платона, печально улыбаясь своим воспоминаниям. — Единственное агентство, которое предложило мне работу, находится именно здесь. Деньги тогда платили небольшие, но на жизнь хватало. Параллельно подобрала институт, чтобы хоть какое-то образование получить. В школе я училась неплохо, но для бюджета моих знаний оказалось недостаточно.

— Аделаида мало платит? — снова удивляется Платон, приподнимая одну бровь вверх.

— К Аделаиде я попала уже позже, — поясняю, так как совсем запутала парня своими рассказами. — И то благодаря тебе, — тычу ему пальцем в грудь, а после…

В общем, какое-то наваждение — только так я могу описать свой порыв. Указательный палец сначала замирает на груди у парня, а спустя время я начинаю рисовать на коже узоры. Но Платон не реагирует — по крайней мере, не пытается меня остановить.

Странно, хотя откуда мне знать, как в подобной ситуации должен вести себя парень? Может, ему нравятся мои прикосновения? Или просто терпит…

Господи, какая же чушь лезет мне в голову! О чем только думаю!

— Продолжай, — усмехается Платон, а я только сейчас замечаю, что, во-первых, молчу, а во-вторых, больше не рисую узоры у него на груди.

— Что именно? — понимаю, что вопрос наиглупейший, но он как-то слишком резко и неожиданно вырывается, а я не успеваю над этим подумать.

— И то, и другое, — снова кивает легонько мой спутник, а я, скорее всего, краснею от неловкости.

Надо же, сама себя загнала в тупик, а теперь вот вроде как неудобно. Хорошо, Платон хоть в темноте красноты моей не видит, а то еще бы и стыдно стало от своего временного порыва.

— Кстати, — решаю я перевести разговор на другую тему, так как пора и Платону признаться в самом сокровенном. — А как ты-то стал генеральным директором?

— Удивил? — смеется мой спутник в ответ.

— Если честно, то да, — киваю в подтверждение своих слов, продолжая все так же водить пальцем по груди парня. — Не обижайся, но как-то у меня… до сих пор… в общем, в голове не укладывается.

— Да я сам в шоке, если честно, — продолжает усмехаться Платон. — Год назад папаня решил меня перевоспитать, — делает паузу, а я замираю.

Неужели… признается? Просто так, в три часа ночи, лежа на диване рядом с девицей, которой, по факту, и не должен ничего. Особенно признаваться во всех грехах.

Да и делиться прошлым тоже не должен.

Но делится ведь…

А мне все больше кажется, что это какой-то сон. Приятный, необычный, даже местами счастливый. Так не бывает в жизни…

“Много ты понимаешь в этой самой жизни!” — ворчит мой внутренний голос, а я, как ни странно, снова с ним согласна. Раньше, помнится, Терехов всегда уходил от правдивых ответов. Юлил, выкручивался, переводил разговор на другие темы. Ни разу не признался, что любит меня.

Мне кажется, что я просто была очередным увлечением, хотя шесть лет назад думала, что особенная. И выбрал он меня неслучайно. Что-то во мне есть…

— Скажи, — Платон вдруг резко прерывает затянувшуюся молчаливую паузу. — Ты меня любила?

Вопрос застает меня врасплох — как будто парень только что все мои мысли прочитал.

Можно, конечно, соврать. Или уйти от правды. Но кому лучше-то сделаю?

И сейчас я отчетливо понимаю, что переломный момент в данный момент наступает и для Платона…

Как бы ни пытались уйти от прошлого, оно нас настигает вновь и вновь. Пока не поставим жирную точку… будущего нет!

— Тогда думала, что да, — печально вздыхаю, как тут же слышу хриплый мужской голос:

— А сейчас?

Двусмысленный вопрос, от которого я замираю. И даже, кажется, дышать перестаю, так как в голове рой мыслей, одна другой витиеватее.

Меня завораживает голос Платона. Тянет к нему. С такой силой, что сопротивляться, кажется, бесполезно. Как бабочка, летящая на огонь и прекрасно знающая, что крылья сгорят.

И назад уже ничего не вернешь…

— Что сейчас? — мой голос тоже хрипит, так как в горле пересохло. Не хватает глотка воды.

Да и кислорода, кажется, тоже не хватает.

— Сейчас ты так не думаешь? — уточняет Платон, а у меня вырывается вздох облегчения.

Снова я придумываю то, чего нет на самом деле. Боже, какая чушь у меня в голове!

— Не знаю, — честно отвечаю, а после чувствую, как мужские пальцы аккуратно дотрагиваются до щеки.

— Прости меня…

Мне точно это снится. Такого не может быть. Я не пойму, чему мне верить — его словам или моим мыслям.

“Обманет! Зуб даю! Не наступай на одни и те же грабли второй раз!” — внутренний голос, как обычно, на высоте.

И не спится же ему в три часа ночи! Какого черта снова пытается меня учить жизни?

“Хочу и наступлю!” — мысленно отвечаю самой себе, на что получаю категоричное:

“Ну и дура!”

Я бы еще добавила — влюбленная дура! А как по-другому можно объяснить столь сильное притяжение к Платону?

— Давай не будем о прошлом, — спустя время произношу на выдохе, как будто камень с плеч упал. — Что было, то было, стоит ли его ворошить заново?

— Как скажешь, — Платон убирает руку, засовывает ее под одеяло, а после…

Его пальцы снова касаются меня. Только теперь уже аккуратно гладят ногу, обжигая своим прикосновением. Я и так вся на иголках, спать не могу из-за страшного сна, а теперь еще и нервное напряжение добавляется.

Мне нравится, но в то же самое время пугает.

Новое чувство… Необычные эмоции…

И Платон…

Рядом…

Сама не понимаю, как засыпаю, и снится мне…

Вот и не верь в предсказания! Ну как так-то? Не мог настоящий принц присниться? С золотой короной на голове, желательно заграничный. Кто ж не мечтает в наше время выйти замуж за настоящего принца!

“Думаешь, я поверил, что ты меня не любила?” — смеется мне во сне Платон, да так заманчиво, что хочется ему улыбнуться в ответ.

А еще лучше… поцеловать!

“Не любила!” — ехидничаю в ответ, прищуриваясь.

“Врешь!”

“Вру!”

“Маленькая лгунья!” — Платон подхватывает меня, отрывает от пола и кружит.

А в ответ заливисто смеюсь, закидывая голову назад.

Я счастлива. Очень. Ведь он мне приснился….

Кто-то теребит меня за плечо, и я сквозь сон слышу мужской голос:

— Агата, вставай! Уже половина девятого!

— Не хочу, — шепчу в ответ, но мозг-то уже медленно просыпается. — Сколько?! — подрываюсь на кровати, открывая глаза.

— Мы проспали, — смеется Платон, морща нос, а я его легонько бью кулачком по плечу.

— Балбес! Я же на съемку опоздаю!

— А я на встречу! — мотает головой из стороны в сторону, но я уже скидываю одеяло, слезаю с кровати и несусь в ванную, крича на ходу:

— Я первая!

Какой, к черту, душ! Успеть бы себя в божеский вид привести. Косметики нет, расчески тоже, волосы спутаны так, что даже пальцами не могу их разодрать, а секундная стрелка со скоростью света движется вперед.

“Аделаида меня убьет!” — эта мысль так настойчиво бьется в голове, что ни о чем другом думать просто не могу.

Вылетаю из ванной, натыкаюсь на Платона и тру ушибленный лоб, кривясь.

— Да успеем, — снова смеется этот негодяй, но я игнорирую его веселье.

Даже не обращаю внимания, что ношусь по квартире парня в одном нижнем белье. Сейчас вот совсем не до смущения! Тем более, что он там не видел?

— А-аа! — закидываю голову назад и закрываю глаза. — Я его убью! — снова бегу к ванной и тарабаню в дверь. — Платон, где мои вещи?

Напрочь забыла, что вчера “вор” украл мои джинсы с кофточкой. А сейчас катастрофа надвигается все сильнее и сильнее! Ни вещей, ни Платона…