Притворись, что любишь 3 (СИ) - Рымарь Диана - Страница 13

В конце концов, главное уже случилось – он ее заметил, сделал своей, а это что-то да значит.

«Ведь значит? Правда?» – спрашивала она себя снова и снова.

– Я поднимаю бокал за мою дочь – умницу и красавицу! Цвети и дальше, моя Флора! Недаром твое имя означает «цветущая»… Радуй нас своей красотой, обаянием, будь умницей!

Ключевой вывод всех тостов Натана в ее честь – будь умницей, ну, еще цвети.

«А ведь пиарщик! Продам эскимосу снег, заболтаю любого до нервной икоты… На мне у него будто заканчиваются слова», – подметила про себя Апельсинка.

Правда, своей жене он тоже всегда говорил один и тот же тост: «Спасибо, что ты со мной». Лаконично и с чувством. Будто эти слова по-прежнему имели для него особое значение.

Скудность папиных тостов, впрочем, замечала лишь Флора. Остальные гости млели от откровенности Натана Альбертовича.

Сегодня гостей в ресторане собралось немало – вся семья Карц во главе с дедушкой. Ювелир до мозга костей, он решил поздравить внучку с совершеннолетием, презентовав ей колье с сапфирами. Ужасно красивое и жутко дорогое – такое не наденешь в будни, да и вообще почти никуда не наденешь.

На именинах присутствовала не только семья, но и подруги Флоры, коих насчитывалось почти десять человек. Были здесь и Трубачёвы, к сожалению неполным составом.

Флора и не надеялась, что Рус явится, ведь сразу сказал, что занят, при этом даже подарил подарок, о котором она мечтала многие годы, тот, что в Wish List не запишешь и в открытый доступ не выложишь. Юная соблазнительница до сих пор млела от удовольствия, вспоминая то, что произошло между ними в родительской кухне и ванной. Знала, что еще не раз станет перебирать то, что случилось, кадр за кадром, как в кино, еще много-много ночей подряд – вплоть до того времени, пока не переберется в Питер.

Но всё же сердце подспудно грыз червь, имя которому – обида.

«Ведь мы занимались любовью! Разве после этого нельзя отменить какие-то там дела и прийти на день рождения?»

В ее мозгу прочно поселилась очевидная и от этого еще более неприятная мысль – это только для Флоры секс – большое дело, для Руса он как раз был делом обычным. И неважно с кем: с ней или одной из его бесконечных девчонок, может быть, даже с той блондинкой, про которую говорила сестра.

Очень сложно изображать веселье, когда на душе скребут кошки, тигры, львы и все остальные звери, у кого только есть когти. Однако портить гостям настроение своей кислой миной Флора не хотела, ведь родители так расстарались в ее честь.

Подруги тем временем не унывали:

– Возьми и просто спроси, вдруг отец отпустит с нами!

– Рыжик, тебе уже восемнадцать, твой папа не может запретить!

И всё в таком духе. Им страсть как хотелось в клуб, могли бы пойти и сами, но поставили себе цель утащить туда именинницу. Жаль, Флоре было не до клубов, хотелось домой, под одеяло, и дальше вспоминать всё то, что нежданно-негаданно случилось с ней днем.

Она сидела за шумным столом, пыталась вместить в себя кусочек груши.

Сначала даже не сообразила, что это он, точнее, что он реальный. Ведь Флора столько раз за сегодня представила, как он входит в зал, что сначала подумала – глюк, любимый просто ей привиделся. Но розы… Их в ее воображении раньше не наблюдалось. Рус большой парень, высокий, крепкий, но даже в его руках этот букет ей казался огромным.

Все гости разом повернулись, заахали, заохали. Мама Руслана, Кира, расцвела улыбкой.

– Сыночек, ты всё же пришел поздравить нашу именинницу, какой ты молодец!

– Конечно, я должен был ее поздравить! Правда, я всего на минутку…

Трубачёв-младший подошел к обомлевшей имениннице, вручил цветы и приобнял за плечи, поздравляя.

– Прочитай записку, – услышала Флора его тихий шепот.

Он поздоровался со всеми и ушел, оставив Апельсинку буквально пригвожденной к стулу. К ней тут же подбежала официантка, забрала букет, чтобы поставить к остальным, ведь сегодняшний вечер официально можно было назвать вечером роз. Юная мечтательница еле успела выхватить карточку, прикрепленную к одному из бутонов.

Спрятала под столом, открыла конвертик с замиранием сердца. Там всего три слова, но какие! «Жду тебя внизу!»

Ее сердце тут же станцевало танго с этими розами.

– Пап! – почти сразу попросила она. – Девочки предлагают в клуб, там концерт, можно?

– Можно! – тут же ответила за отца ее мать.

– Подожди, какой клуб? – нахмурился глава семейства.

– Отличный!

– Бомбовский!

– Мы не будем пить алкоголь!

– Дядя Натан, отпустите Флору, пожалуйста!

Это уже отвечали подруги, да так старались, что Натану стало неловко.

– Ладно! – нехотя ответил он. – Флора, времени тебе до одиннадцати!

На самом деле юная мечтательница и не думала, что Рус зовет ее надолго. Видимо, хочет поговорить, так что много времени ей и не нужно. Однако папины ограничения уже порядком надоели.

– Э-э-э… дорогой родитель, сейчас полдесятого! Ты хочешь, чтобы я пришла, осмотрелась и ушла?

– Пусть погуляет до двух! – Мама снова попыталась отстоять ее право на личную жизнь.

– До часу! – вынес окончательный вердикт отец.

Он ждал ее всего несколько минут, но по ощущениям – часов пятьдесят, не меньше.

Внимательно наблюдал, как она со стайкой подружек выходит из ресторана, потом что-то старательно им объясняет, машет рукой и идет в сторону парковки, где стояла его машина.

Трубачёв выскочил из джипа, встретил Флору, помог сесть на переднее сиденье, вернулся в салон.

– Почему твои подруги ушли? – спросил настороженно.

– Они идут в клуб! – улыбнулась Флора. – Я сказала девочкам, что буду чуточку позже…

– Тебя отпустили в клуб?!

– Ага! Папу зажали в тиски, ему пришлось отступить. Сегодня мне можно гулять аж до часа ночи!

Рус не верил своей удаче.

– То есть в ресторан тебе возвращаться не нужно? – Дождавшись ее кивка, он задал новый вопрос: – Ты очень хочешь в клуб, Апельсинка?

– У тебя другое предложение?

– Есть одно место, которое я хочу показать…

Он без зазрения совести положил руку на ее колено, выразительно посмотрел и, дождавшись очередного кивка, завел машину.

– Пристегни ремень, Флора!

Он мог отвезти ее куда угодно: в парк, кафе, тот же клуб. Но душа просила совсем другого, точнее, просила совсем не душа.

Трубачёв припарковал машину у элитной новостройки неподалеку от центра города. Огромное девятнадцатиэтажное здание с просторными квартирами смотрело на улицу множеством широких окон.

– Куда ты меня привез? – улыбнулась ему Апельсинка.

– Сейчас покажу…

Он помог ей выйти из машины, взял под руку и повел к нужному подъезду. Поднялся с ней на девятнадцатый этаж, пригласил в одну из квартир.

– Это отцовский подарок на прошлый день рождения…

– Она твоя? – охнула Флора.

Он искренне наслаждался произведенным эффектом.

– Родительская квартира по сравнению с этой – спичечный коробок! – продолжила восхищаться Апельсинка.

Надо признать, было чем.

Шесть комнат, в каждой из которых можно хоть вечеринку закатывать, настолько они большие. Дизайнер явно постарался: место уютное, в то же время чисто мужское, о чем говорила строгость развешанных по стенам картин, серо-коричневые тона отделки, а также обилие острых углов. Рус часто представлял, как будет здесь жить по возвращении в Краснодар.

Но вот с кем он здесь будет жить? Не один же, в самом-то деле…

– А зачем ты меня сюда привез? – вдруг спросила Флора.

Временами ее наивность поражала. Однако Апельсинка заслужила ответа.

– Мне понравилось то, что мы делали сегодня днем… – заявил он, буравя ее серьезным взглядом.

Ему не просто понравилось, у него аж скулы сводило от желания продолжить то, что так бесцеремонно прервала Анна. К тому же, раз крепость пала, Рус не видел ни одной причины, почему он не может больше в нее входить.